Парадизо - Франческа Сканакапра

Выяснилось, что когда они возвращались в «Парадизо», Розалина устроила Сальваторе сюрприз – внезапно остановилась и дернула его к себе, явно приглашая к поцелую. Сальваторе же, ничего такого не ожидавший, потерял равновесие, налетел на девушку, и та упала. Сальваторе был сам не свой от стыда, а вот Розалина ничуть не смутилась.

Бьянка с ответом не задержалась. Папа сказал, что если вырез ее платья станет еще хоть чуточку больше, то Сальваторе сможет любоваться ее пупком.

Но поскольку никаких результатов эти маневры не принесли, девушки перешли к кулинарным атакам. С рынка Сальваторе теперь всегда возвращался, нагруженный кексами, круглыми хлебцами, что называются кришентини, а также банками с маринадами и песто.

– Если так пойдет и дальше, тогда тебе, Сальваторе, можно не думать о хлебе насущном, – шутил папа.

– Подарки – дорогое удовольствие, дон Луиджи, – сетовал Сальваторе. – Нельзя же принимать их, не даря ничего взамен.

Сальваторе дарил девушкам фрукты и овощи с лотка дзии Мины, но принадлежали эти фрукты не ему, и он был вынужден покупать их у моей тети.

Вскоре девушки поняли, что и съестные дары не сработали.

Тогда Розалина связала для Сальваторе красную шапку и шарф в тон, чтобы он не мерз за лотком в холодные дни. Девушка уверяла, что красный цвет подчеркивает его прекрасные темные глаза.

Не желая уступать, Бьянка преподнесла ему одеколон собственного изготовления – из розовой воды и масла герани – и настояла, что сама нанесет его Сальваторе на шею. Папа смеялся и говорил, что Сальваторе теперь пахнет, как носовой платок шлюхи, но тот поливался одеколоном все лето, уверяя, что подарок Бьянки прекрасно отпугивает комаров.

Странные отношения длились уже почти год, когда в один прекрасный день обеих девушек угораздило нагрянуть в «Парадизо» в одно и то же время. Они подошли к нашей ферме с разных сторон и встретились возле калитки. Свирепо глядя друг на друга, они попросили позвать Сальваторе.

– Он где-то здесь, – сказала дзиа Мина. – Я видела его в саду буквально десять минут назад, значит, далеко он уйти не мог.

Дзиа Мина снова и снова звала Сальваторе, но ответа не было.

Ни одна из девушек уходить не собиралась, поэтому дзиа Мина обратилась ко мне:

– Грациэлла, иди посмотри, куда там Сальваторе запропастился.

Я искала в доме, в саду, в амбаре, в дворовых постройках – везде, где мог и не мог находиться Сальваторе. Я громко звала его, но Сальваторе не появлялся. Он словно в воздухе растворился.

По прошествии целого часа, когда дзии Мине наконец удалось спровадить девушек восвояси, я наконец обнаружила Сальваторе – тот выглядывал сверху, со старого сеновала.

Он не просто забрался туда, но и лестницу втащил за собой.

– Что ты там делаешь? – крикнула я. – Мы тебя обыскались.

– Знаю, – буркнул Сальваторе. – Прятался я.

– Прятался?

– Ну как я мог спуститься, когда там эти две стояли. Поверь, дело бы кровавой бойней кончилось. – Сальваторе содрогнулся. – Они точно ушли?

– Да. Дзиа Мина их выпроводила.

Сальваторе вздохнул, спустил лестницу и слез.

– Пронесло, – сказал он.

– Сальваторе, а почему тебе не нравятся эти девушки? Ты же им очень нравишься.

– Знаю, – проговорил Сальваторе, выбирая соломинки из волос. – Дело не в том, что они мне не нравятся. Розалина и Бьянка мне нравятся. Они премилые девушки, причем каждая по-своему, но ничего, кроме симпатии, я к ним не чувствую. Дело в том, что если тебе довелось любить всей душой, всем сердцем и на твое чувство отвечали взаимностью, тогда любой другой вариант тебе не подходит.

Мы вместе медленно двинулись к двери амбара. Прежде чем войти, Сальваторе добавил:

– Может, в будущем я, одинокий бездетный старик, вспомню это время и пойму, что был дураком. Но познать истинную любовь это как питаться мильяччо и струффоли, а потом тебе предлагают простой бисквит. – Наткнувшись на мой непонимающий взгляд, Сальваторе пояснил: – Лимонный кекс с рикоттой и медовые шарики. В простом бисквите нет ничего плохого, criatura. Он вкусный. Но мильяччо и струффоли этот бисквит не ровня.

Этот случай с девушками поверг Сальваторе в задумчивость. Вечером того же дня он спросил меня:

– Ты слышала про пиццу, criatura?

Я ответила, что нет.

– В Неаполе ее очень любят. Это просто лепешка с моцареллой, томатами и всем, что окажется под рукой. В Неаполе есть заведения, которые продают только пиццу, кусками, если клиент пожелает. Люди едят ее на улице. Вот я и подумал, что если такое возможно в Неаполе, то почему здесь нельзя?

– В Пьеве-Санта-Кларе?

– Я думал о Кремоне. Все эти занятые люди, наверное, будут очень благодарны за быструю горячую еду. Магия пиццы в том, что даже если ты не голоден, стоит почувствовать ее дух – начинаешь хотеть ее как безумный. Только готовить ее нужно в настоящей дровяной печи. На плите того же результата не добьешься.

Тут Сальваторе перешел на неополитанский – он разговаривал не со мной, а с собой. Он словно начисто позабыл о Бьянке и Розалине. Позже я увидела Сальваторе с папой в постирочной.

– Дон Луиджи, на двоих у нас три здоровые руки и одна здоровая спина. Пару кирпичей мы уложить сможем, – убеждал папу Сальваторе.

– Все не так просто, – покачал головой папа. – Для твоей печи, Сальваторе, нужно сделать фундамент. И настоящую вытяжку. Но построить купольную конструкцию непросто, придется сделать профиль – каркас из дерева.

Сальваторе потер подбородок.

– А нельзя ли попросить о помощи дона Поззетти?

Вскоре после этого к ним присоединился Поззетти. Все трое с головой ушли в беседу.

– Что вы тут замышляете? – спросила мама, появляясь в двери, которая вела на нашу кухню.

– Сальваторе хочет сложить печь, чтобы готовить пиццу, – объяснил папа.

– Без дровяной печи настоящей пиццы не получится, – добавил Сальваторе.

За следующие несколько дней Поззетти изготовил купольный профиль из обрезков досок и старой двери. Задачей папы и Сальваторе было раздобыть необходимое для кладки печи.

Кирпичи они собирали повсюду, в том числе подбирали старые. Со времен несчастного случая с папой у нас в амбаре лежало несколько дюжин кирпичей. У Поззетти тоже нашлось немного. Сальваторе, обладавший сверхъестественной способностью добывать то, что ему требуется, пустил в ход все свое обаяние и уговорил пару жителей деревни отдать ему кирпичи, которые те хранили впрок, а в обмен он обещал кормить их пиццей – после того как печь будет готова.

И вот кирпичи собраны и сложены в штабели. Папа считал их, пересчитывал, вычислял.

– Должно хватить, но буквально впритык, – сказал он. – Отверстия в них надо делать осторожно, чтобы не поломать.

Мне ужасно хотелось помогать ему.

– Можешь заниматься выгрузкой, – предложил папа.