Идущая навстречу свету - Николай Иванович Ильинский
III
— Жизнь твоя, Катька, идет как по маслу, — с определенной долей зависти сказала проводница, напарница Екатерины по вагону Елизавета Петровна. Она была старше Екатерины, опытнее. А вот такого красивого жениха, и главное, образованного, начитанного инженера на железной дороге, как Игнатьев Алексей Ильич, на пути Елизаветы не попадалось. — А жених какой!.. Все незамужние, да и замужние, что уж тут головы морочить, заглядываются на твоего Алексея… А как же!.. Подумать только!..
— Какой же он мой, Лиза? — развела руками Екатерина. — Просто знакомые…
— Просто, да не просто, — заметила Елизавета Петровна. — Это же надо!.. С какой улыбкой он всякий раз встречает тебя, какие цветы подносит, мне бы хоть один букетик таких цветов!.. И что — до сих пор не договорились насчет свадьбы?… Или тебе не надоело в общаге обитать?… Смотри, девка, не прошляпь такого рыцаря!..
— Мне бы завтра не прошляпить Демида Гавриловича Негорюйцева, — отмахнулась Екатерина. — Он обещал строго меня спрашивать. Проводница поезда дальнего следования, говорит, это нс шуры-муры, не чай с сахаром, не постель и все такое, это… энциклопедия!.. А. что такое… энциклопедия, я так и не знаю…
— Я тоже… Конечно… — сделала она особое ударение на букву «ч». Это что-то такое ученое и очень важное… А как же!.. Конечно!..
Екатерина уже не один год сопровождала поезд «Харьков — Владивосток». Через всю огромную страну туда-сюда каталась. Из проводницы местного поезда выросла до проводницы поезда дальнего следования, оставалось только дорасти до проводницы фирменного состава. Об этом ей все время напоминал Негорюйцев.
— Слушай сюда, Званцова-Гриханова, — часто останавливал ее этот коренастый человек с небольшими усиками, густыми бровями, закрывавшими седеющей порослью коричневые меткие глаза, называя двойной фамилией, хотя Екатерина категорически заявляла, что она «Званцова»; он обязательно находил на ее форменной одежде соринку или пылинку, осторожно брал эту соринку пальцами и сдувал в сторону, а потом требовал: — Не отводи глаза в сторону… Проводница фирменного состава — это… это высшее… И что для этого надо? — И вновь и вновь он начинал, загибая для счета пальцы рук, повторять под хихиканье проводниц, если они здесь в этот момент находились: — Ответственность, пунктуальность, организованность, коммуникабельность и…
— И сдержанность! — хором со смехом добавляли проводницы.
— Вот именно, — грозил им пальцем и кивал головой довольный Демид Гаврилович. — Молодцы, что меня помните, не зря я вас, глупышек, учу…
— А как же!.. Конечно! — поддакивала ему Елизавета Петровна, что Демиду Гавриловичу очень нравилось и он гладил свои коротко стриженные седеющие усы под чуть вздернутым носом.
Владивосток интересный город, который разбежался своими большими и малыми домами по берегу Тихого океана, если не считать Японского моря, посреди которого природа повесила на грудь Азии ожерелье из густо населенных островов.
— Разрешаю вам побегать по городу, — разрешил начальник Демид Гаврилович проводницам. — Но, — огляделся он вокруг, — через два часа быть на вокзале… Пунктуальность…
— Пунктуальность! — перебивая и усиливая требования Негорюйцева, хором подхватили проводницы.
— Конечно!.. А как же! — заверила Елизавета Петровна.
— То-то же, — погрозил он кулаком, — я добрый, пока добрый… А теперь кыш, да смотрите, не попадайтесь на крючок тутошним морякам, особенно только что вышедшим на берег… Соскучились они, сами знаете, по каким предметам…
— Ладно!..
— Устоим!..
— Попробуйте не устоять!..
А в городе было что посмотреть. Одна бухта Золотой Рог чего стоила, а набережная Цесаревича! Здесь прохаживался во время своего путешествия в Японию будущий русский царь Николай II. Об этом меньше всего говорили, однако набережной оставили название в честь него. Конечно, побывали у памятника борцам за власть Советов на Дальнем Востоке, в Ворошиловском ГУМе. Екатерине нравилось ходить по развалинам Покровского кафедрального собора, с охотой она зашла бы даже в католический храм, но там теперь располагался архив. Побродили по Ботаническому саду, заглянули в музей знаменитого путешественника, писателя, автора «Дерсу Узала» Владимира Клавдиевича Арсеньева, даже окунулись в историю Владивостока, побывав на бортах фрегатов «Паллада» и «Надежда».
Уставшие, но полные впечатлений, проводницы вернулись к поезду. Негорюйцев встретил их настороженно, но не ругал.
— Пунктуальность! — в один голос прокричали ему проводницы.
Характер пассажира можно определить по тому, как он занимал место в вагоне. Один, скорее всего холерик, всегда и всем недоволен — это у него написано на пожелтевшем от вечного негодования лице. Несколько раз он подносит к глазам билет, осматривает место, не в меру суетится, заглядывает в окно — хорошо ли будет все видно во время движения поезда. С таким у проводницы должны быть недюжинное терпение или сдержанность, как учил и требовал начальник смены Демид Негорюйцев. Такому пассажиру трудно угодить: что бы ни сделал, ему все будет не так или во всяком случае почти не так, пока он все эти, нередко сам не зная какие, неудобства снисходительно стерпит. Другой пассажир, по всему видать флегматик, зайдет в купе, зирнув на билет и на место, кинет чемодан или сумку, посидит молча у окна, потом выйдет подышать свежим воздухом на перрон до отхода поезда… С таким пассажиром проводнице не работа, а одна радость!..
— Слушай сюда, — ходил по вагонам начальник смены и требовал: — Коммуникабельность и еще раз сдержанность, с этими людьми долго придется ехать…
Ближе к отправлению поезда пассажирский поток усиливается, начинается беготня по перрону.
— Даже моряки опоздали! — сказала Елизавета Петровна другой проводнице Инне Сергеевне.
— Может, прямо с корабля, люди военные…
Из разговора среди моряков проводницы поняли, что они провожают коллегу на запад, служить в Севастополе.
— Привет Черному морю!..
— Главное, черноморочкам! — дружно смеялись матросы.
— Лучше передай привет моей родной станции, — сказал морской офицер отъезжавшему.
— Как ее название, может, вспомню?…
— Бирюч, хотя… может, поезд на Бирюче и не останавливается, станция небольшая… О, Алексеевка!.. Там поезд обязательно постоит!..
— Хорошо, Иван Афанасьевич, Алексеевка…
— От нашего дома эта станция видна, и как поезда идут…
— Между прочим, товарищ моряк, у нас проводница из Алексеевки, — проверяя билеты, заметила Елизавета Петровна, взглянув на офицера: не молоденький, но и не старый, статный, красивый — морская форма, она всех красит.
— Из Алексеевки?! — не удивился, а скорее обрадовался Иван Афанасьевич. — Где же
