Любовь под омелой - Эли Хейзелвуд

Он слегка наклоняется, не отводя пристального взгляда.

— Ты уверена, Иви?

Я размыкаю губы, приподняв подбородок.

— Я…

— Эй, Тео! Ты высокий, ты нам нужен! — зовет кто-то из гостиной.

Тео резко поднимает голову и оборачивается. На миг закрывает глаза и тихо выпаливает:

— Черт.

А потом он снова ловит мой взгляд с такой свирепой решимостью, что у меня бегут мурашки.

— Мы еще не закончили. — Его голос звучит резко и взвешенно, и мне остается лишь кивнуть.

Тео уходит, а я так и стою, привалившись к столу, с наполовину пустой доской для закусок.

Глава 5

На вечеринке весело, и мне приятно познакомиться с другими соседями и друзьями Нейта из музыкальной индустрии. Но мне больше никак не удается остаться с Тео наедине или перехватить миссис Грин, чтобы поблагодарить за украшения. Все мои мысли занимают слова Тео.

Мы еще не закончили.

Не знаю, что он имеет в виду, но безумно хочу это выяснить.

Я спешу на кухню за штопором, когда наши с Тео пути наконец-то пересекаются. Мы останавливаемся на пороге, и он одаривает меня той ленивой, загадочной улыбкой, которую посылал весь вечер, — той самой, от которой я вся горю. К лицу приливает жар, и я улыбаюсь в ответ. Но прежде чем мы успеваем пройти дальше, кто-то вдруг кричит:

— Целуйтесь! Вы стоите под омелой!

Озорная улыбка миссис Грин сияет, как и ее красное платье с пайетками.

Тео запрокидывает голову и хмуро смотрит на свисающую с притолоки веточку, усеянную маленькими листьями.

— Раньше ее тут точно не было.

Остальные соседи во главе с миссис Грин и мистером Барнсом, которые наверняка сговорились, подзадоривают нас. Вино сегодня лилось рекой, и все навеселе.

А я? Я нервничаю. Я хочу поцеловать Тео — черт, конечно, хочу, — но даже представить не могла, что это случится вот так.

Я просчитываю, к чему это приведет, когда Тео вдруг одаривает меня печальной улыбкой.

— Ты не обязана это делать.

При других обстоятельствах я бы и не стала. Но мы чуть не поцеловались на кухне, и Тео сказал: «Мы еще не закончили».

Поймаю его на слове.

— Я не против, — выпаливаю я и подхожу ближе.

Он всматривается в мое лицо и пожимает плечами.

— Ладно.

Тео наклоняется, целясь в мою щеку, вероятно, решив легонько чмокнуть и отстраниться.

Но я нарядилась как Мэрайя Кэри не для того, чтобы валять дурака. Если это мой единственный поцелуй с Тео Уинтерсом, то я сделаю его незабываемым.

За миг до того, как губы Тео коснулись бы моей щеки, я обхватываю его лицо и притягиваю к своим губам.

Я чувствую его потрясение, когда мы сливаемся в поцелуе, слышу, как он резко вдыхает через нос. А потом провожу языком по его губам. Он открывается мне, и дело сделано. Как только Тео обнимает меня за талию сильными руками и прижимает к себе, вокруг раздаются радостные возгласы и свист. Он наклоняет голову, меняя угол поцелуя и углубляя его. На вкус он как вино, перечная мята и сахарное печенье. Я хочу больше.

Тео разрывает поцелуй — слишком рано, пожалуй, — и смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Бегло оглядывает ликующих гостей. Его шею заливает румянец, и он берет меня за руку.

— Всем счастливого Рождества! — хрипло кричит он, уводя меня за собой сквозь толпу. По пути как-то подозрительно смотрит на мистера Барнса. — Нейт, спасибо за вечеринку.

Нейт посмеивается, и я замечаю, как стоящая рядом с ним миссис Грин широко улыбается. Она радостно машет мне на прощание.

Несколько человек толпятся в коридоре и на лестнице. Тео ведет меня мимо них на четвертый этаж, и мы останавливаемся перед его дверью.

— Не возражаешь? — Он тяжело выдыхает, будто поучаствовал в стометровке. — Ты не обязана заходить, но…

В голове проносится миллион мыслей. Я думаю о моих сестре и бабушке. О Звездной Песни и Оскаре Ворчуне. О диване, рождественской елке и новой лампочке.

Думаю о том, как Тео предложил мне воспользоваться его кухней, пригласил зайти и поболтать, и о том, что он понимает, каково жить и дышать своей работой.

Когда я отвечаю, мой голос звучит ясно и твердо:

— Да. Я хочу зайти.

Он сверкает широкой, обаятельной улыбкой.

— Отлично. Да. Я тоже. — А потом неуклюже пытается отпереть дверь.

Мы вваливаемся в квартиру, хватаясь друг за друга, в спешке скидываем обувь. Его пояс с инструментами падает на пол со стуком и звоном бубенцов. Когда я стою в одних носках перед Тео, который возвышается надо мной сантиметров на тридцать, выражение его лица становится серьезным, и он берет меня за плечи.

— Сколько ты выпила?

— Бокал вина. А ты?

— Полтора бокала. — В его голосе слышится облегчение. — Просто хотел убедиться…

Обняв его лицо ладонями, я перебиваю:

— Понимаю. И мне приятно, что ты додумался спросить. Но если сейчас же не отведешь меня в постель, я закричу.

— Понял. — Тео поднимает меня за бедра.

Я обхватываю ногами его талию и прижимаюсь к губам, пока он несет меня в спальню.

Мне ужасно хочется узнать, как выглядит его квартира, но еще будет время вдоволь все рассмотреть.

Мы падаем на кровать, и пока я перевожу дух, то успеваю мельком заметить темные стены и ряды полок. Тео протягивает надо мной руку и включает прикроватную лампу. Она наполняет комнату уютным светом, и я вижу, что стены темного серо-голубого цвета, а постельное белье — желто-оранжевое. Спальня выглядит мужественной, но современной. Обжитой, но аккуратной. Что еще примечательно? Здесь нет стола. Каково это — спать не в своем кабинете?

Но тут Тео припадает губами к моей шее, и я чувствую лишь движения его влажного языка и то, как нежно, возбуждающе он прикусывает мою кожу. С моих губ срывается визг, когда он переворачивается, и я вдруг оказываюсь верхом на его бедрах. В мягком свете прикроватной лампы глаза Тео кажутся одурманенными, потемневшими от страсти. Я никогда не видела ничего прекраснее.

— Сейчас самое время пошутить о том, что я сижу у Санты на коленях? — Не успеваю спохватиться, и слова срываются с языка, но Тео смеется.

— Я и забыл, что надел ее. — Он тянется снять шапку, но я останавливаю его, взяв за запястье.

— Оставь. Очень празднично.

Тео вскидывает бровь.

— А ты разозлишься, если я отпущу шутку о том,