Мечта маньяка - Григорий Аркатов

– Жалко, – сказал я и немного расслабился.

– Чего?

– Не тебя…

Выражение лица Петра было помятым и испуганным, словно его преследовало полчище тараканов и лишь в последний миг он чудом нашёл зыбкое пристанище у меня под дверью.

– Тебе досталось и без моего пинка под зад?

Моя колкость не добавила красок к картинке его лица. Оно продолжало выглядеть по-мертвецки тусклым. Пульсация жизни, крови и, наверное, что, безусловно, важнее всего прочего, надежды прекратилось на этом куске кожи, мышц и зубов.

– Мне нужна твоя помощь.

Прекрасно.

Изумительно.

Я мечтал о том, чтобы когда-нибудь рассмеяться прямо в лицо этому мерзавцу. И сегодня мечта свершилась.

– Ха-ха-ха!

Мой хохот разносился громко вверх и вниз между этажами. В нем было много буйства и энергии. Но где-то в промежутках между спазмами в животе непрестанно возникало понимание глубокой неискренности всего этого веселья. Я помнил, как впервые возникло мое мстительное желание в отношении к Петру. Оно остро и жгуче сформировалось тогда, когда я увидел его по телевизору в компании сучки-подружки. Тогда ему было весело. И язык был без костей. А мне было больно.

Очень больно!

Сейчас мне тоже было больно. Но эту боль очень хорошо скрывало покрывало звонкого радостного смеха.

Да, желание действительно исполнилось. Правда, Пётр никак не прореагировал. От смеха не наступило долгожданное счастье. И возможно, случайный прохожий в тот самый миг мог бы увидеть холод и растерянность в глазах двух живых мертвецов.

– Зря ты пришёл.

Отмахнувшись от внутренней боли, я посчитал, что не имею лишнего времени для идиотов. Мне было важно собирать вещи. Мне было важно бежать.

– Прощай.

Я попытался закрыть дверь. Пётр же как последний дурак сунул свои пальцы в дверной проем, пытаясь меня остановить. Пальцам определенно досталось. Однако Пётр не вскрикнул и не заскулил.

– Дело совсем плохо? – спросил я, наблюдая на глазах распухающую кисть руки.

– Да.

Коротко, но не ясно.

Я мог бы всё равно захлопнуть дверь перед лицом предателя. Но что-то внутри меня шевельнулось. То ли жалость, то ли уверенность, что необходимо поступить иначе.

Я вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь.

– Пошли, – таким было мое финальное предложение.

– Спасибо.

– Не за что.

Ехать на лифте вниз показалось мне скучным занятием, так что я повёл бывшего приятеля по лестнице.

– Какие у тебя неприятности?

– С девушкой.

– С Оксаной?

– Нет.

– Тогда с кем?

– После исчезновения Оксаны, я встретил свою настоящую любовь.

– Да неужели?

– Честно.

Тюрьма, больница, суд – это то, чем я жил в последнее время. Но жизнь в мое отсутствие не стояла на месте. Она била ключом. События развивались стремительно.

За пять лестничных пролётов я узнал о чужой жизни много нового.

– Где?

– По объявлению.

– Шутишь?

– Нет.

– В газете?

– Нет.

– В сети?

– В подъезде.

– Это бред.

– Наверное.

Оказавшись вместе с Петром на улице, я посмотрел направо. Ночная жизнь обычно кипела именно там. Я увидел огни, услышал звуки музыки. Это означало, что перемены пока ещё не наступили.

– Пойдём туда, – сказал я.

Возражений не было.

Недавно прошёл сильный дождь. В связи с этим на асфальте были приличных размеров лужи. У меня не было желания мочить себе ботинки. Также не хотелось их испачкать. Поэтому всё мое внимание долгое время было сосредоточено на этой проблеме. Пётр мог подождать. Его проблемы тем более.

Он плёлся рядом. И был похож на старое уродливое пугало с огорода. Обычно ему была свойственна изрядная опрятность. Но не сегодня. Несвежая засаленная рубашка была изрядно помята. Её темный цвет был способен частично спасти положение. И всё же пятна на ней нельзя было утаить стопроцентно.

Помимо всего прочего, Пётр изрядно исхудал. Думаю, ему не хватало как минимум десяти килограмм веса. Щеки впали, под глазами перманентно существовали синяки усталости. Он стал как щепка. И в этом не было ничего хорошего.

– Сюда.

Мы наконец-то преодолели чересчур влажный участок тротуара и оказались рядом с первым попавшимся питейным заведением.

– Зайдём, и там ты всё расскажешь.

Пётр обвёл угрюмым взглядом желто-розовую неоновую вывеску «ПИВАС» и утвердительно кивнул головой, словно кочаном капусты.

– Отлично.

Пока говорил в основном я. А ведь это он заявился для разговоров.

Под вывеской была лестница, ведущая вниз.

– Здравствуйте.

Нас встретил веселый круглолицый хозяин. Он был ярым антиподом моему спутнику. И это заставило меня добродушно улыбнуться. Хозяин заведения принял это на свой счёт и, окрылённый таким незатейливым образом, продолжил общение с двумя поздними клиентами.

– Чего вам угодно, господа? У нас только всё самое лучшее.

– Замечательно, – сказал я, продолжая улыбаться.

– Мы сядем там.

Пётр проявил инициативу и указал на столик с диваном в самом дальнем углу заведения, а затем, спрятав палец, направился туда, не дожидаясь моего слова одобрения. Впрочем, мне было по барабану: проявляет Пётр признаки социальной жизни или не проявляет – его скотское дело.

А я?

Что я?

В те дни я всего лишь нес людям свой скромный моральный долг участия и любезности.

Не более.

Пётр медленно и тяжеловесно расположился у окна, частично зашторенного зеленым полотном. Я сел с другого края дивана. Казалось бы, всё было готово для начала беседы. Только вот Пётр продолжал тянуть резину. Словно игнорируя меня, он подвинул горшок с пушистым комнатным растением влево по подоконнику и тупо уставился в окно.

– Ты хотел поговорить.

Была минута молчания.

Потом Пётр произнёс, не поворачивая лица в мою сторону:

– Мне тяжело об этом рассказывать.

Я в легком недоумении пожал плечами.

– Тогда нужно выпить, – последовало мое разумное предложение.

Мои пальцы щелкнули, призывая хозяина заведение. Тот явился незамедлительно с пачкой меню наперевес. Его услужливость быстро разложила аккуратные папочки по столику, а потом отступила на шаг назад.

– Выбирайте, пожалуйста.

– Спасибо.

Моя рука взялась за одну из брошюр и стала медленно перелистывать страницы, позволяя глазам тщательно изучать ассортимент. При этом я надеялся, что хозяин оставит нас на две-три минуты, позволит принять решение в творческом уединении. Однако хозяин стоял над душой и никуда не уходил. Казалось, он чего-то хочет или ждёт.

Когда мне стало вовсе некомфортно, я перевёл взгляд с меню на него и спросил напрямую:

– Что-то не так?

– Нет-нет, всё в порядке.

Фееричной жестикуляцией он попытался убедить именно в этом. Только вот на лице читалось совершенное иное определение.

– И всё же?

Я был настойчив. Он – пуглив.

– Говорите, – потребовал я.

Нервно поджав губы, хозяин заведения умудрился побороть невнятную внутреннюю робость. Но всё равно его слова прозвучали тихо и осторожно:

– Ваш друг…