Журавль среди волков - Джун Хёр
Юль продолжала возбуждённо рассказывать о разных кровавых делах, но мой взгляд был сосредоточен на её дяде. Он наконец заметил крошечную жёлтую бусину, которую я оставила в ладони убитого, и его плечи напряглись. Он теребил бороду и морщил лоб, о чём-то раздумывая.
– Вы что-то нашли? – спросила я, надеясь услышать о значении бусин.
– Я узнал жертву, – ответил Вонсик, ни словом не упомянув о находке. Странно. – Двенадцатая по счёту. Это юный Пэк, восемнадцати лет, сын приближённого советника вана. Он недавно сдал экзамен на государственную должность. Сдал успешно.
Вонсик осмотрел голову трупа: макушку, затылок, горло и даже уши и ноздри.
– Пэк пропал три недели назад в лесу. При нём было двое слуг. Одного убили на месте, второй спасся и добежал до деревни Чамсиль, но там умер от ран.
– Эта деревня далеко отсюда?
– Около часа пешком. Ханьян куда ближе.
Я представила, как раненый слуга бежит в ночи, сердце отчаянно колотится, дышать становится всё тяжелее, голова кружится. «Надо найти дорогу к дому нашей бабушки», – прозвучал шёпот моих воспоминаний. Перед глазами встала картина той ночи: мы со старшей сестрой, крепко держась за руки, бежим от солдат, убивших наших родителей.
Я моргнула, и тени рассеялись.
– Интересно… – Голос у меня дрогнул, и я откашлялась. – Интересно, почему слуга побежал в далёкую деревню, а не в Ханьян, где к тому же есть больница.
Вонсик задумчиво и серьёзно посмотрел на меня, словно взвешивая мои слова.
– Куда бы ты побежала, если бы тебя ранили?
– Не «куда», а «к кому», – тихо ответила я. – К тому, кому доверяю, кто не причинит мне вреда.
Он кивнул.
– Возможно, и с ним было так же, и у него в Чамсиле есть кто-то близкий.
Вонсик продолжил изучать тело, делая пометки в своей тетради с такой точностью и аккуратностью, что напомнил мне о писарях, служивших моему отцу – бывшему магистрату.
– Почему ты так спокойно смотришь на труп? – спросил он.
После того как на моих глазах убили отца и мать, меня мало что пугало.
– Разве мёртвые в нашем государстве – не обычное дело?
Он поджал губы и кивнул.
– Ты пришла издалека разыскать сестру, но теперь тебе интересно это убийство. Почему?
– Это не ваше дело.
– Ей очень нравится эта фраза, – вмешалась Юль, весело поблёскивая глазами. – Мне она отвечала так же.
Моя неприязнь к хозяйке усилилась, но раздражение сменилось паникой, когда Вонсик мрачно произнёс:
– Ты, случайно, не рассчитываешь отыскать убийцу, чтобы попросить у вана в награду вернуть твою сестру?
– Не понимаю, о чём вы…
– Значит, угадал.
По спине пробежали мурашки. Он раскрыл мои истинные намерения.
– Вы делаете выводы, ничего обо мне не зная.
– Ты права. Я ничего не знаю… Разве только то, что ты из благородного сословия, твои родители мертвы, а ты скрываешься от закона, – перечислил Вонсик, не сводя с меня глаз. – Но, признаю, на этом всё.
Я онемела от потрясения.
– Мы… мы встречались? Вы говорите с такой уверенностью…
– Потому что всё это очевидно. По твоей походке, по тому, как ты задираешь подбородок. В тебе есть чувство собственного достоинства, твои руки белые и мягкие, не привыкшие к тяжёлой работе. На тебе шёлковые одежды, а шёлк носит лишь знать, но сразу заметно, что одежда не новая, а значит, для твоей семьи настали тяжёлые времена. Ты прошла через запретные земли без какого-либо сопровождения, а значит, ты совсем одна, и тебе не к кому обратиться. Подозреваю, что твоя семья оказалась в центре скандала или нарушила закон, раз у тебя не осталось ни одного друга или родственника, которого можно попросить о помощи. Ты прячешь лицо за рукавом и постоянно оглядываешься, словно боишься, как бы тебя не узнали, – так делают те, кто скрывается от закона. Но разумеется, как ты и сказала, – это всего лишь мои выводы.
Я стояла как статуя, вперив взгляд в Вонсика, почти не сомневаясь, что сейчас меня поволокут к стражникам. Но бывший следователь спокойно повернулся к трупу и больше не обращал на меня внимания, словно я стала ему совершенно не интересна. Моя паника постепенно сошла на нет.
– Так или иначе, – вдруг сказал он, поднимаясь на ноги, и я отшатнулась. – Глупо надеяться о чём-либо договориться с ваном, но ты, конечно, мне не поверишь.
– Прошу прощения? – возмутилась я. Никто не смел так со мной разговаривать, кроме сестры. – По-моему, план вполне разумный. Ван обещал щедрую награду…
– Надеюсь, ты хотя бы заранее убедишься в том, что твоя сестра в столице, – перебил меня Вонсик. – Ты видела её сегодня в окружении вана?
– Нет… – ответила я дрогнувшим голосом. – А где держат наложниц?
– В монастыре Вонгакса, недалеко от дворца Кёнбоккун, но их охраняют так тщательно, что попасть туда невозможно. Однако способ увидеть её всё-таки есть. Почти каждый день наложниц вана приводят в бывшую академию конфуцианства Сонгюнгван, где теперь развлекается Ёнсан-гун, и ты сможешь увидеть сестру, если заглянешь через невысокую стену.
Вонсик снова обошёл труп и присел рядом с ним на корточки.
– Я так хорошо это знаю, – произнёс он ровным голосом, – потому что там была моя дочь.
Была. Судя по тому, как Юль закусила губу и отвернулась, его дочь уже мертва. Сердце кольнуло от сочувствия, но я подавила эмоции. После смерти родителей я дала себе клятву, что больше не буду ни к кому привязываться.
– Вы тоже ведёте расследование ради награды? – спросила я с нажимом, показывая, что больше не хочу говорить о сестре.
– Я помогаю одному человеку найти убийцу. Ему награда не интересна.
«Это хорошо, – подумала я. – Может, если ходить за ним хвостом, удастся заполучить награду себе?»
– Чего же он желает? – спросила я. – Тот, кому вы помогаете.
– Скажу так: от этих убийств больше смуты, чем пользы, – ответил Вонсик и махнул мне рукой. – Подойди ближе. Если хочешь найти преступника, мало взглянуть на труп издалека. Изучи его сама, не полагаясь на выводы другого человека.
Я шагнула вперёд и прищурилась, но жуткий мертвец так и оставался всего лишь жутким мертвецом.
Вонсик начал указывать то на одно, то на другое.
– Судя по ранам и тому, как плотны на ощупь его конечности, он умер сегодня
