Земля под снегом - Эндрю Миллер
На столике не было ни бокалов, ни немытых кофейных чашек. Журналы – «Сельская жизнь» – лежали аккуратной стопкой; пепельница была пуста. Он опять позвал ее по имени, но прозвучало приглушенно: он так пустил имя плыть по смягченному теплом воздуху, будто знал, что, играя в некую странную игру, она стоит по ту сторону закрытой двери в коридор. Невозможно было представить, что она забыла про назначенную встречу. Ведь это она ему позвонила, ее инициатива. Хотела поговорить как следует… хотя, возможно, это были его слова.
Подняться в спальню? Он знал дорогу, чего уж там. Пришлось бы, однако, пройти через эту закрытую сейчас дверь, а почему-то он этого не хотел. Вернулся к стеклянной двери в сад (по этому ковру можно ходить совершенно беззвучно) и посмотрел на шале-раздевалку. Открыл дверь и снова вышел на холод, затворил дверь за собой. Спустился по кирпичным ступенькам и поднял взгляд на окно спальни. Занавески были задернуты. Его удивило, что он не заметил этого, когда подходил. Или они не были тогда задернуты?
Над голыми деревьями в конце сада переполошились из-за чего-то, что они видели, а он нет, грачи. Он начал чувствовать себя идиотом, втянутым в непонятную игру. В доме он расстегнул пальто; теперь опять застегнул. Решил, что надо уехать – безотлагательно, быстро и тихо. Уехать и побыть там, где можно это обдумать – это чувство, которому он еще не подобрал названия.
Дойдя до угла дома, увидел свою машину – bleu nuage, почти цвет сумерек, лишь ненамного светлей. Еще три шага, и он встал. Ворота гаража были открыты. Внутри, без всякого сомнения, черный блеск и большая серебристая решетка «зодиака».
– Добрый день, Парри.
Каким-то образом за спиной у него оказался Фрэнк. Эрик обернулся.
– Добрый день, Фрэнк.
На нем была боевая гимнастерка, камуфляжные штаны. В опущенной левой руке он держал, покачивая, длинный лук. В правой – стрелу.
– Приехали повидать Элисон?
– Да. Она звонила в амбулаторию. Вчера, насколько я помню.
– Возможно, нездорова.
– Что с ней?
– Вы же врач, а не я.
Посмотрели друг на друга. Фрэнк улыбался. В гараже, в узком промежутке между машиной и стеной, какое-то движение. Оказалось – Джон, их отпрыск. Вышел из гаража с крикетной битой в руке. Мужчины смотрели на него.
– Я тут думал, – сказал Фрэнк, – как с вами быть. – Он поднес стрелу к луку, вставил тетиву в прорезь. – А потом Джону пришла в голову светлая мысль.
– Если Элисон нет дома, – сказал Эрик, – у меня есть другие пациенты.
– О нет, она дома, – сказал Фрэнк. – Моя жена дома. Она просто не хочет вас видеть. Больше не хочет. Вы думали, вы ее знаете? Зря вы так думали, точно вам говорю. Может, думали, что и меня знаете, умник вы наш. А суть-то в том, Парри, что вы гнида, и этот маленький спектакль поможет вам усечь, что ширинку надо держать застегнутой.
Он поднял лук.
– Пьяный вы, что ли? – спросил Эрик.
Он знал, что не пьяный, но какие-то слова надо было произнести. Его жизнь вошла в полосу под названием Хаос, но в Хаосе тоже есть свои правила, своя проформа.
– У этой стрелы, – сказал Фрэнк, – боевой наконечник. Оленя валит за шестьдесят ярдов. А между нами сейчас сколько, пять? Так что стоять тихо-спокойно и смотреть спектакль.
Подросток приблизился к «ситроену». Подошел с водительской стороны, постоял пару секунд, глядя на машину не без восхищения даже, а потом поднял биту и хряснул. Ветровое стекло вдребезги.
– Осторожней с осколками, – сказал Фрэнк. – Хотя у нас же тут врач, конечно.
Подросток двинулся вокруг машины. По каждому окну лупил битой. Когда высадил заднее, Фрэнк сказал:
– Ну, это точно шестиочковый.
Покончив с окнами, парень разбил фары и задние фонари. Перешел к корпусу. Два, три, четыре удара по капоту. Сталь сминалась, как бумага. Он дважды саданул по крыше, и тогда отец велел ему прекратить.
– Придется купить ему новую биту, – сказал Фрэнк. Потом сыну: – Посторонись маленько, а то он решит, что ты мозги ему хочешь вышибить.
Эрик двинулся к машине. Открыл водительскую дверь и рукой смахнул осколки стекла с сиденья в углубление для ног. Не смог сразу найти ключ; потом отыскал его и запустил мотор. Перекрутился, чтобы смотреть в дыру на месте заднего окна. Поехал задним ходом, очень аккуратно, будто давая показательный урок, будто снимаясь в государственном учебном фильме про задний ход. При каждом движении ощущал и слышал стекло под собой. Он знал, что они смотрят, и важно было на них не оглядываться. Выехав на дорогу, начал говорить с самим собой – сущая галиматья. Она испугала его, и он перестал. Добрался до главной дороги, повернул на нее. Вместо внутренних запахов салона – табачного дыма, кожи сидений – его остро проскваживал ветром наружный мир. Он стал разгоняться, и воздух понесся так, что лицу мигом сделалось больно. Правая ладонь, он почувствовал, была мокрая. Бросив взгляд, увидел, что она рассечена и кровоточит, кровь извилистой струйкой текла по запястью и темными каплями падала на колени. Пассажирское сиденье все было в осколках – диковинный трон. Показалась встречная машина. Когда проезжала мимо, и водитель, и пассажир повернулись, уставились. Автомобиль-призрак с призраком за рулем! А вдруг его пациенты? Он не разглядел их толком.
У ворот какой-то фермы остановился на обочине, вышел и присел на корточки у водительской двери. Прижал ладони к лицу – и вспомнил про порез. Теперь наверняка вся щека в крови. Пришла мысль про девчонку на лошади: будет ехать сейчас мимо, посмотрит с огромной высоты вниз и увидит его, скрюченного мужчину с вымазанным кровью лицом. В этом возрасте она может еще воображать, что способна выбирать себе мир обитания. Помощи она ему не предложит.
Он поискал по карманам сигареты. Нашел и зажег от прикуривателя в машине. После того что сотворил парень, удивительно, что столько всего еще в ней работает. Докурил до половины и бросил себе под ноги, на темный лед. Поехал дальше. Надо успеть до полной темноты свернуть с главной. Другого плана, кроме как вернуться в коттедж и спрятаться, у него не было, но, когда проезжал мимо неосвещенной амбулатории, он вдруг четко осознал, что ему делать. Правый поворот, потом еще один правый, минута езды мимо желтых окон раннего вечера – и на двор
