Таёжный, до востребования - Наталья Владимировна Елецкая
Клещ! – вспыхнуло в мозгу. Я ощутила укол страха, но тут же постаралась успокоиться. Совсем не обязательно, что он чем-то заражен, но даже если так, всего-то и нужно, что вытащить его и ввести сыворотку иммуноглобулина, благо травматологический кабинет находился чуть дальше по коридору, а клещ был явно подцеплен недавно. Я даже знала, где его подцепила: накануне, когда ходила осматривать законсервированный корпус, который по распоряжению Фаины Кузьминичны спешно приводили в порядок. Корпус стоял в глубине территории, окруженный разросшимся кустарником, который не успели вырубить. Погода стояла хорошая, поэтому я была с непокрытой головой и в плаще нараспашку.
Сдав карты в регистратуру, я прошла в приемный покой и заглянула в кабинет травматолога. Сегодня дежурил Игнат Денисов. Он быстро и безболезненно извлек клеща, обработал место укуса антисептиком и для верности залепил лейкопластырем.
– Вот и всё, а вы боялись! – пошутил он.
– Теперь укол, и я пойду.
– Какой укол?
– Сыворотки иммуноглобулина. Или вы о серопрофилактике[18] не слышали? – я улыбнулась.
Но Денисов, вместо того чтобы улыбнуться в ответ, нахмурился.
– Про серопрофилактику я, разумеется, слышал. Только здесь это не практикуется. Да и глобулины все вышли.
– То есть как – вышли?
– Вот так. На ваших четверых пациентов извели. Сыворотки и было-то у нас – кот наплакал… Новую партию запросили, но когда ее привезут, неизвестно. Говорят, всё, что имелось на складе медикаментов, в Абанский район отправили. У них там настоящее бедствие.
К Соболеву и Нестеровой этим утром прибавились еще двое пациентов. В инфекционный бокс втиснули дополнительную кровать, убрав ненужные тумбочки. Всем четверым была назначена серотерапия, но для меня оказалось новостью, и новостью весьма неприятной, что сыворотка закончилась.
– Зоя, не волнуйтесь, не нужна вам профилактика. Вы ведь клеща не в лесу подцепили. Шанс, что он заражен, минимален. Знаете, сколько я за лето клещей удалил? Штук тридцать, если не больше. И никому сыворотку не вводил.
– Возможно, поэтому у нас что ни день – то новый случай энцефалита. Если бы вы проводили профилактику каждому, кто обратился с укусом клеща…
– То сейчас вам нечем было бы лечить ваших больных! – огрызнулся Денисов.
Я сбавила обороты, не желая вступать с ним в конфронтацию, и спросила:
– Фаина Кузьминична знает, что глобулины закончились?
– Конечно. Она и делала запрос в здравотдел.
Я виделась с главврачом утром, когда отдавала ей готовую методичку, но она ни словом не обмолвилась о проблеме. Меня охватили возмущение и вернувшийся страх. Что, если клещ инфицирован? В запасе у меня было трое суток[19], но я не была уверена, что к этому времени сыворотка поступит в стационар.
– Игнат, вы уверены, что не осталось ни одной ампулы?
Денисов пожал плечами:
– Я лечением ваших больных не занимаюсь. Спросите у Айгуль.
Айгуль Усманова, дежурная медсестра, подтвердила, что ничего не осталось. Последние уколы были сделаны этим утром Соболеву и Нестеровой, но двум новым пациентам гамма-глобулин не вводился.
– Почему не поставили меня в известность?
– У вас был прием.
– Надо было вызвать меня с приема! Больные остались без основной терапии, неужели вы не понимаете серьезность ситуации?
– Понимаю, Зоя Евгеньевна. Только узнали бы вы сразу или вот сейчас, заменить сыворотку в любом случае нечем. Остается симптоматическая терапия, которую больные и так получают.
Айгуль была права, но так не должно было быть.
Я видела корень проблемы все в том же: в неукомплектованности штата. Стационару не хватало инфекциониста и еще одного невропатолога, особенно сейчас, когда я разрывалась между амбулаторным приемом, консультированием на отделении и лечением энцефалитных больных.
А если еще и я заболею, в стационаре начнется хаос.
– Айгуль, точно нет ни одной ампулы иммуноглобулина? – Я покраснела. – Сыворотка нужна мне самой. Меня сегодня укусил клещ, и…
– Ох, Зоя Евгеньевна! – Девушка вскочила. – Подождите, сейчас проверю.
Она отсутствовала несколько минут, в течение которых я попеременно испытывала то надежду, то отчаяние. А потом одновременно случились два события: Айгуль вышла из комнаты, где хранились лекарства, с заветной ампулой в руке, а в дверь, через которую в приемный покой поступали «самотеком» пациенты, вошла женщина, таща за руку хнычущего мальчика лет пяти.
– Нашла, Зоя Евгеньевна! – сказала Айгуль. – На полке холодильника одна ампула лежала, наверное, из коробки вывалилась, а я не заметила.
Я испытала малодушное облегчение, недостойное врача и комсомолки, но постаралась успокоить свою совесть тем, что я нужна стационару здоровой и что теперь, по крайней мере, мне не придется тратить время на поездку в Богучаны.
– Что у вас случилось? – спросила Айгуль у женщины.
– Да клещ в него впился! – Та развернула ребенка боком, нагнула ему голову и показала на шею, где почти в том же месте, что и у меня, присосался клещ.
Мальчик вырывался, всхлипывая и жалобно подвывая. Я подошла, отцепила маленькую потную ручонку от материнской руки, присела перед мальчиком на корточки и улыбнулась.
– Если перестанешь плакать и не будешь бояться, получишь конфетку.
Малыш затих и молча смотрел на меня заплаканными глазенками. Я потрепала его по волосам, поднялась и спросила у матери, когда она обнаружила клеща.
– Да вот только сейчас! Вернулась с работы, смотрю, Митя шею трет и говорит – больно. Он в садик не ходит, с ним свекровь моя сидит, пенсионерка. Они вчера за ягодами ходили, наверно, из леса принес.
Я восемь лет в Таёжном живу, а живого клеща впервые вижу! Раньше их в здешних лесах не водилось. Я побоялась сама вынимать, товарищ доктор, притащила Митю сюда, хоть и упирался, шельмец. Упрямый, весь в отца! – она легонько дернула сына за ухо.
– Вы правильно сделали, что пришли. У ребенка нет аллергии на белок?
Женщина отрицательно покачала головой, но не спросила, зачем мне эта информация.
– Посидите. Мы скоро вернемся.
Я взяла у Айгуль ампулу с иммуноглобулином и отвела ребенка в травматологический кабинет. Денисов второй раз за четверть часа удалил клеща. Митя, помня об обещанной конфете, сидел тихо и не вырывался, но, когда настала очередь укола, ударился в рев.
– Так сыворотка еще осталась? – перекрикивая Митины вопли, спросил Денисов.
– Только одна ампула.
Я не стала говорить, что сама рассчитывала на эту ампулу, но не могла не уступить ее ребенку. Денисов пристально взглянул на меня поверх головы
