Город М - Александра Натарова

Раксакаль взяла разбег, прыгнула, и через открытую форточку вагона влетела внутрь состава. В панике никто не заметил, как по поручням, рукам и головам пассажиров несется крыса. Дверь машиниста находилась прямо по курсу, оставалось совсем чуть-чуть, достаточно было прицепить к ней амулет – и все готово. Раксакаль ускорила бег, когда серая масса вдруг навалилась на нее. Раксакаль едва успела увернуться – бездонная пасть клацнула над ее головой. Тень метнулась вперед и прилипла к двери машиниста, угрожающе шипя, подпитываемая страхом и гневом людей вокруг. Раксакаль попятилась, в панике озираясь в поисках другого способа попасть внутрь. Тень сползла под ноги людей и медленно двинулась в ее сторону, словно смакуя момент перед атакой.

– Выпустите! Выпустите! – вдруг, перекрикивая всех, заорал какой-то мужчина.

Он бросился напролом в дальний конец вагона, расшвыривая людей вокруг себя. Он сбил с ног девушку, та упала на пол между Раксакаль и Тенью. Сумочка в руках девушки от удара раскрылась, и по всему вагону рассыпались вещи. Круглое зеркальце стремительно покатилось в сторону Тени. Повинуясь внутреннему импульсу, Раксакаль прыгнула за ним. Тень выбросила вперед длинные лапы – ее когти чиркнули Раксакаль по уху, вырвав кусочек. Раксакаль вцепилась в зеркало и кубарем покатилась вместе с ним, больно ударившись в дверь машиниста. Тень снова бросилась к ней, на сей раз не теряя драгоценных мгновений. Зеркальце раскрылось, и Раксакаль ткнула в него осколок венка. Раздался оглушительный вопль. Тень бросилась прочь, ослепленная светом, ударившим из осколка. Поезд заскрежетал тормозами – Тени, тянувшие поезд, разметало по стенам тоннеля. Состав остановился. Гул среди людей тут же смолк. Теперь слышались только стоны, тихая ругань и шорох поднимающихся тел и поднимаемых вещей.

Раксакаль выдохнула, сползая на пол. А в кабине машиниста уже совершенно бодрый Иван Николаевич сжимал контроллер, переведенный в положение «Тормоз» с такой силой, что на руке взбухли вены. Немигающий взгляд смотрел в темноту тоннеля. Иван Николаевич готов был поклясться, что в стены, точно чернила в промокашку, только что впитались какие-то серые шипящие силуэты.

– Как сообщили в пресс службе, благодаря своевременным действиям сотрудников станции большого числа жертв удалось избежать, – вещал телевизор пустой комнате. – Машинист поезда пребывает в сильнейшем стрессовом состоянии и на данный момент находится в больнице.

Но слов диктора никто не слышал. Дима в коридоре шнуровал ботинки, Леша терпеливо ждал друга.

– Хоть бы детей пожалели, в такую погоду тащиться в школу… – вздыхала Анна Капитоновна, облокотившись на стену в коридоре. – Хорошо, когда у тебя домашнее образование, да, Лешенька? Никаких тебе вылазок в буран.

Леша машинально кивнул. Его мысли находились далеко от разговора. Нужно было придумать, как спрятаться в Городе. Рассчитывать на вторую ночь в Диминой квартире казалось глупым – родители могут что-то заподозрить, а так ловко врать, как Дима, Леша не умел. Промелькнула мысль о Театре – можно было бы просто вернуться. Но Леша быстро счел это трусостью. Он принял решение уйти, а слово, тем более данное самому себе, надо держать. К тому же Хранители наверняка его теперь ненавидят. Он окончательно обманул их ожидания. И столкновение с этим разочарованием лицом к лицу Леше казалось убийственным. Нет, обратного пути у него не было.

– Ты придешь сегодня? – спросил Дима, когда они спустились во двор. Холодный ветер вцепился в мальчишек, Дима захохотал. – Если дом не сдует, конечно!

– Давай лучше завтра. Сегодня дела, – неловко ответил Леша.

Дима только пожал плечами и махнул ему на прощание.

– Давай заходи, было весело!

И, закрыв лицо шарфом и ловко лавируя между наметенными сугробами, друг поспешил прочь. Леша проводил его взглядом. Он почти забыл, что такое – ходить в школу. Казалось, если это и было с ним, то так давно, что почти перестало быть правдой. Леша спешно спрятал расчесанные седые волосы под ворот новой куртки. Ее Леше отдала мама Димы, сказав, что Диме она не в пору. Леша не стал возражать.

Он коснулся стены Дома.

– Город, не говори никому, где я. Я больше тебя ни о чем не попрошу!

Стена не отозвалась. Леша натянул на голову капюшон – ну да, на что он рассчитывал? Город от него тоже не в восторге, никакого взрыва бы не было, старайся он лучше. Он – сплошное разочарование. Наверняка, и погода мстит за его промах. Ну и ладно, он же все равно решил быть нормальным, как все.

Леша проглотил подступившие слезы. Надо собраться. Надо еще раз как следует подумать. Он знал, как выживать на Улицах и до того, как его подобрали Хранители. Его учил Дерсу. Леша снова задумался о старике. Вернуться к нему – все еще самая лучшая идея, как ни крути. Но где найти Гаражи, Леша не представлял, – он не знал адреса, только помнил, как выглядело место. Что бы сделал обычный человек, чтобы найти нужное место?

– Вы не подскажете, где здесь вокзал? – спросил Леша у проходившего мимо прохожего.

– Вокзал? – переспросил прохожий сквозь намотанный вокруг лица шарф. – Тебе какой?

Леша замешкался – он и забыл, что их в Городе несколько.

– Ближайший, – неуверенно ответил Леша.

– Курский, – бросил прохожий и поспешил удалиться.

Выбора у Леши особо не было. Уточнив еще у пары прохожих, как попасть на Курский вокзал непременно пешком, Леша отправился в указанном направлении. Петляющие переулки, где старинные малоэтажные здания ютились, поддерживая друг друга под ветхие стены, были красивыми в своем безмятежном полусне. Непогода даже добавляла им очарования, как бы делая запущенный вид оправданным. Но лепнина, колонны, пастельные тона и неизменные заборы, закрывавшие неизвестно что и неизвестно от кого, в какой-то момент начали казаться Леше совершенно одинаковыми. Он стал путаться, по несколько раз проходил одни и те же места, но продолжал упорствовать в своем решении не просить помощи у Города.

Ветер усилился, прохожие, и без того не слишком охотно разговаривавшие с Лешей, вообще перестали откликаться на просьбу подсказать дорогу. Ноги ныли от усталости, в животе предательски урчало, а вокзал оставался недостижимым, словно Леша петлял в зарослях джунглей, а не в Городе. Он невольно вспомнил свою книгу, но загорелый мальчишка Ральф с морской раковиной в руках смотрелся на заснеженных Улицах слишком странно. Его образ смело поземкой, едва тот начал формироваться. Леша промерз, уже не чувствовал своих пальцев и готов был сдаться под натиском внутреннего голоса, требовавшего бросить тщетные поиски, когда перед мальчиком вдруг