Земля под снегом - Эндрю Миллер

Деньги лежали под кроватью. Он не мог пока еще сесть за руль – разве только на следующей неделе. Тогда, безусловно, даже Гаррисону трудно будет сохранить хладнокровие. Он поручит служащему проделать то, что Билл уже проделал, включив свет и задернув занавески у себя в кабинете. Служащий справится быстрей, поможет засаленный резиновый напальчник, но результат будет тот же. Сумма, до фунта, ровно такая, как сказал отец.

Когда он, распахнув портфель и вывалив деньги на кухонный стол, показал их Рите, она, естественно, превратила все в игру. Он грабитель банков, она его маруха; он Клайд, она его Бонни. Но игра, как будто она девочка и не может не переключаться, скоро кончилась. Она принялась готовить ланч (открывала консервы, делала тосты), предоставив ему убирать деньги обратно и чувствовать себя человеком, чья новость не произвела желаемого фурора, чья шутка оказалась не такой смешной.

Он вычистил и смазал дробовик мистера Эрла. В мастерской лежала коробка с розовыми патронами, в паутине, но, вероятно, еще пригодными. Он велел Рите держать язык за зубами, никому не говорить про гелт, про деньги, пока они хранятся дома. «Кому, например, я могла бы сказать?» – спросила она. Он назвал миссис Кейс в магазине. Она кивнула, казалось, поняла, но затем добавила длинный список людей, лишь часть из которых он знал. Он досадовал на нее. И непонятно было, почему она ни разу после его возвращения не посмотрела ему в глаза.

Он поднял голову, чтобы увидеть зеленые стрелки будильника. Почти четыре. Доить утром, слава богу, будет Тедди. Сам он еще не в состоянии. Один толчок коровьего зада, и он на полу. Быку, сказал Тедди, пора обратно к стаду, он смурной делается. Билл согласился и попросил Тедди этим заняться. Сможет он? Ну конечно, ответил Тедди. Что такое бык? Большой щенок, в сущности. Биллу пришло в голову, что будущее, в котором он дает подчиненным указания, пожалуй, предпочтительнее будущего, в котором он все делает сам.

Если Рита в ванной, то что-то долго. Он напрягся, вслушиваясь в безмолвие. Диковинное чувство, что дом, в свой черед, вслушивается в тебя…

На днях он еще раз написал на ферму «Чахлое дерево» ирландцу, у которого примерно такое предприятие, как он задумал. Сейчас, когда есть деньги, когда путь открыт, уверенности у Билла поубавилось. Нужны более подробные советы, а то как бы не заплутать. Думая о деньгах, о том, что можно получить за десять тысяч фунтов, он нет-нет да представлял себе, что уходит от всего этого безумия – от этой фермы, скотины и прочего, – уходит иногда с Ритой, иногда без. Половина суммы может дать ему пятьсот акров в Аргентине. Может дать лошадей, слуг…

Он задремал, потом сел в кровати. Часы показывали четыре двадцать. Он вытолкнул себя из-под одеяла и проковылял к двери. Прошел темным коридором к ванной. Дверь ее была открыта, свет не горел. Он дернул шнур выключателя, заранее щуря глаза. Из одного крана капало, он подошел прикрутить. Бросил взгляд в окно, но там был только он сам в оболочке мрака.

Подошел к лестнице.

– Рита?

Собственный голос прозвучал в его ушах деморализующе. В доме было холодно до нелепости. На прошлой неделе он заказал в одной бристольской компании два новых конвекционных обогревателя высшего класса. Если все сложится удачно, привезут в понедельник-вторник. Один в спальню, другой в ванную. Для начала.

Он зажег в спальне свет, натянул джемпер (пахнущий коровами), толстые носки (в соломенной трухе) и спустился вниз. Зашел на кухню. Ожидал найти ее там, на обычном месте около «рейберна», но кухня была пуста. Прикоснулся к бокастому заварочному чайнику. Холодный. Заглянул в кабинет и пошел обратно наверх. Из-за коленки ходить вверх-вниз было не очень удобно, вся нагрузка падала на другую ногу. Заглянул в комнату, где хранились яблоки. Прокричал ее имя. Уж не играет ли она в какую-нибудь глупую игру, не прячется ли в гардеробе? С нее станется. Он открыл гардероб в спальне. Ее одежда, его. Запах ее платьев.

Спустился к передней двери. С тех пор как у них поселились деньги, он держал ее запертой. Сейчас увидел, что засовы отодвинуты. Запихнул ноги в сапоги, снял с вешалки пальто. На полке над крючками лежал фонарь, но в шкафу под лестницей у него был более яркий, и он взял его. Снаружи отправил луч через двор.

– Рита?

Уже, должно быть, полпятого или без четверти. С Тедди встречаться желания не было. Не хотелось, чтобы Тедди увидел, как он рыщет по темному двору в поисках жены. Прохромал к шиппону. Посветил фонарем на гузна коров. Некоторые повернулись к нему мордой, и их глаза вспыхнули, как странные стекляшки. Он двинулся к большому сараю, зовя ее на ходу. Автомобиль, ванна, лежащий уличный фонарь, пони, сухостойные коровы. Больных коров не было. Теперь, когда доил Тедди, скотина благоденствовала.

Обратно во двор. Встал у навозной кучи, заставляя себя думать. Пошла по дорожке? Вышла в поле? Или лежит в постели и удивляется, куда он запропастился? Ковыляя, направился к тележному сараю. Что если она свернулась там клубком на соломе, голову положила вместо подушки на бок дремлющего быка? Но нет, бык не дремал. Он громоздился на худощавых ногах, как рояль. Он встретил его безмолвием еще более полным, чем ночная тишь, его мускусный дух был последним, что есть теплого на земле.

Обогнув тележный сарай, Билл пошел во фруктовый сад. В голове вел разговор с констеблем Хиллом. Лучше сказать ему не «похитили», а «увели силой», и, когда полицейский спросит, кто бы мог захотеть увести у него жену, он скажет – мой отец, ее отец, банда Ричардсонов[75], водитель библиотечного фургона (он приезжал в среду, но она не захотела ничего взять). И едва только пришла мысль, что он сам ее убил, что он задушил ее и закопал в поле, будто мертвого теленка, что все эти поиски лишь притворство, отчаянные десять минут самообмана, прежде чем нагрянет непереносимое чувство вины, – как луч фонаря зацепился за ее золотистые волосы и он увидел ее стоящей под деревом у калитки сада. Она смотрела в поле.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Она повернулась, мигнула от фонаря.

– Послышалось, кто-то приближается, – сказала она.

На ней был ее дафлкот, но на ногах только носки, в которых она спала. Он подхватил ее и,