Земля под снегом - Эндрю Миллер

Он трусцой побежал по саду; она шагала следом, застегивая на ходу дубленку. Билл проложил тропку по свежему снегу, они двигались по ней. Стеклянистый февральский предвечерний воздух, просеянный свет, некая изнуренность покоя. Снеговик, который, показалось, и подтаял, и подрос, уже стоял безглазый, угольки, должно быть, лежали где-то под снегом. Перед калиткой в их сад Эрик остановился и оглянулся. Айрин прокричала ему что-то, похожее на «иди, не жди».

Передняя дверь фермерского дома была открыта.

– Я тут, куда мне?

– Наверх! – крикнул Билл издалека. – В ванную.

Он поднялся наверх. Дверь спальни была настежь, в ней скомканная постель, одежда на полу. Он прошел в ванную. Рита сидела на унитазе под наброшенным одеялом, привалившись к мужу. Глаза закрыты, лицо бесцветное, восковое. Билл посмотрел на Эрика с тем выражением немой мольбы, что, впервые когда-то увиденное в доме пациента, показалось Эрику столь впечатляющим.

Он присел перед ней на корточки. Обратился к ней по имени. Заглянул под одеяло.

– Я был снаружи, – сказал Билл. – Не знаю, когда это началось.

Эрик снял пальто и накинул на край ванны. Заметил мельком, что в окно их ванной видна часть его коттеджа. Он был в гернсийском свитере, без пиджака. Поддернул рукава и вымыл в раковине руки.

– Так, – сказал он. – Можете принести пару чистых простынь и еще одно одеяло?

Он хотел, чтобы Билл вышел. Когда он покинул ванную, Эрик вынул ножницы (лучше бы стерилизовать, но он только вырезал ими бумажку) и перерезал пуповину. В унитазе было полно крови. Плацента, похоже, еще не вышла. Она произнесла несколько слов, как некая остолбенелая пророчица, служившая своему богу слишком долго, опустошенная прорицаниями.

– Я ничего не принимала…

Он кивнул.

– Очень больно?

Но она вновь отчалила, ушла за белизну своих опущенных век. Он подумал, что ей, пожалуй, не повредит глоток диаморфина. Склянка была у него в сумке. Она казалась решением всех проблем. За последние две недели он и сам несколько раз глотнул. Наверно, стоит взять склянку с собой в Антарктику.

Вошла Айрин. Ее он был рад увидеть. Попросил побыть с Ритой, пока он попробует вызвать вертолет. В больницу сейчас только вертолетом.

В коридоре встретился с Биллом, он шел нагруженный простынями и одеялами.

– Где у вас телефон?

Билл сказал ему. Эрик пошел вниз. В этой комнате он увидел ее тем вечером, ее лицо, освещенное огнем спички. Он позвонил в амбулаторию. Он не знал, кто сегодня смог туда добраться и смог ли кто-нибудь, но после третьего звонка ответила миссис Болт, и в кои-то веки он был рад ее голосу. Да, доктор Миклос тут, но у него сейчас пациент. Он попросил ее, тем не менее, соединить, она начала было возражать (она все, конечно, знала про Элисон Райли, про его машину; это изменило положение вещей), но он перебил ее и велел поступить, как ей сказано. Несколько секунд молчания, и подумалось, не бросила ли она трубку. Он уставился на дробовик, прислоненный к стене под окном. Успели мелькнуть две-три мысли, вспышки образов, жгучих, как желчь. Потом голос Габби, и все стало проще. Объяснений понадобилось очень мало.

– Естественно. – сказал Габби. – Я сделаю так, что они прилетят.

В ванной стоял конвекционный обогреватель, но он грел, казалось, только кусок воздуха над собой. Айрин сидела подле Риты на корточках, обняв ее за плечи. Билл стоял у раковины, все еще держа постельные принадлежности.

– Давайте снесем ее в кабинет, – сказал Эрик. – Там будет поуютнее. Можно сделать носилки из простыни.

Расстелили на полу сложенную вдвое простыню и подняли Риту. Скорее гамак, чем носилки. Пошли из ванной, Билл, пятясь, двигался впереди. Хотя Рита пробыла на полу всего полминуты, на нем осталась кровь, и оба мужчины в нее наступили. Айрин задержалась в ванной. Когда услышала, что они начали спускаться по лестнице (пара грузчиков, обменивающихся указаниями и ободрительными возгласами), то сняла дубленку, поддернула рукав черного свитера и опустила руку в унитаз. Вода была тепловатая. Она не знала, правильно ли поступает. Прикоснулась, и оно скользнуло от нее. Подсунула ладонь снизу и подняла это в воздух. Мне всю жизнь, подумала, будет сниться, я никогда не сделаю это неувиденным.

Оно было чуть меньше ее ладони в длину и, несмотря на пленку крови, почти прозрачное. Ступни не больше ногтя на ее мизинце, на них десять пальчиков, явственно видимые коленки. Изгиб позвоночника – как перышко папоротника или рыбка, так и она сама сворачивается каждую ночь в постели в комнате над гаражом. Так и ее дитя сейчас выглядит? Конечно. И она сама была такая. И Рита, и Эрик, и охранники Берген-Бельзена.

На бортике в торце ванны лежала сухая и более-менее чистая на вид голубая фланелька. Она взяла ее свободной рукой, расстелила на плитках подоконника над раковиной, разгладила и положила на нее дитя (да, дитя, так она должна о нем думать). Ножницы Эрика лежали на полу, и она подрезала ими пуповину. Из остатка стало сочиться, и она защемила его своей заколкой для волос. Завернула дитя, запеленала. Прикрыть личико? Да, прикрыла, бесконечная мягкость запечатанных глаз ушла под фланельку. Безусловно, не лучшее место, чтобы его оставить, но другого места не придумывалось, так что пусть уж тут, где взамен могильного камня пузырек с аспирином, где на макушку, которая не вся спрятана под ткань, ложится свет мира. Она вымыла руки. Попыталась понять, какими словами скажет Биллу о том, что сделала. Спускаясь по лестнице, услышала бездушный телефонный звонок, затем голос Эрика – судя по тону, вероятно, Габби на проводе.

В кабинете Рита лежала на софе, укрытая болотно-зеленым ковриком. Если бы кто-нибудь объявил ее мертвой, сомнений бы не возникло; только вблизи можно было разглядеть, что у нее подрагивают кончики пальцев. Айрин опустилась перед софой на колени, поцеловала Риту в лоб, стала отводить волосы с ее лица.

– Прилетят? – спросил Билл, когда Эрик положил трубку.

– Да, с базы в Йовилтоне, – сказал Эрик. – Должны быть здесь через полчаса. Если повезет, даже раньше. Позвонят, когда он будет в воздухе.

– Сесть можно будет в поле между нами, – сказал Билл. – У нее есть наверху красное платье. Да, я помню, что есть такое. Могу выйти с ним и махать.

– Хорошо.

– Слава богу, еще светло.

– Да.

– Они могут сесть и в темноте?

– Думаю, да. Если мы костер зажжем.

– Пару тюков сена намочить дизельным топливом, – сказал Билл. – Хотя сено сейчас на вес золота. Как и дизельное, если уж говорить.

Эрик кивнул. Он и слышал, и не слышал.