Город М - Александра Натарова
Хунды заскулили, чуть отступив к Леше. Тот в ужасе распахнул глаза. Страх, боль Дома и людей в нем, ведущих гонку со временем, не зная, что у них нет шансов, пробили его, точно пуля, навылет.
Теневой поправил ворот пальто.
– Что теперь, Путевод? Дашь этим людям умереть? Или все же откажешься от своей глупой гордости и примешь мою помощь?
Леша всхлипнул и снова закрыл глаза. «Квартира пятьдесят четыре, вода высыхает, дети могут выйти, квартира семнадцать, вода высыхает… не получается, мало сил… хорошо, хотя бы становится тише. Старушка сможет забрать свою кошку. Ей нужна помощь… Квартира тридцать два… Нет, это двадцать девять. Дверь забаррикадирована. Как же сделать…»
Леша дрогнул, Каравакс подхватил его под руки.
– Держись, держись, малой! Все получается, не сдавайся! Борись!
Слова краи тонули в звенящем гуле в голове Леши. Но голос Теневого четко, ясно словно резал его изнутри:
– Прими Тьму, это твой единственный выход!
«Квартира двенадцать… квартира семьдесят пять… Как много людей, как много человеческих судеб!» Леша несся по этажам, видел каждый испуганный взгляд, каждое быстрое движение ног по лестнице, чувствовал каждый вздох как свой, отчего ребра трещали, а изнутри рвался собственный крик. Внезапная вспышка воспоминаний нарисовала перед Лешей иллюминатор и бьющуюся за ним метель. Очередной обрывок воспоминаний – самолет, он сидит с родителями. Ему совсем мало лет, едва ли пять. Самолет взлетал в непогоду и его трясет и тянет так, что кажется, еще немного – и его крылья сломаются об облака. Папа тогда повернулся к нему, впившемуся пальцами в подлокотники.
– Все хорошо. Он гораздо прочнее, чем кажется.
«Он гораздо прочнее, чем кажется».
Леша увидел чердак и черную тучу, скопившуюся вокруг труб. Туча ощерилась, грозно разбухла, залязгав десятками пастей.
«Я прочнее, чем кажусь».
Леша мысленно шагнул в шипящее и свистящее черное месиво. Тьма поглотила его. Давление в голове стало невыносимым.
И вдруг все стихло.
Леша открыл глаза и не увидел ничего.
Исчезли звуки, исчезла боль.
«Я умер?»
В ответ вдалеке забрезжил прямоугольник света.
«Должно быть, я действительно умер».
Но свет постепенно осветил пространство вокруг, и Леша понял. Он в Доме. В Доме из своего сна. За окном билась метель. Из черноты в окна летели комья снега, требовательно бились в стекла. А в отдалении снова стоял Он. Брат. Бледнолицая фигура с черными провалами глаз. Но он больше не просился в Дом вместе с метелью. Он больше не умолял. Он просто стоял по ту сторону окна, сливаясь с чернотой и снегом, и ждал.
Леша подошел ближе, прижался к холодному стеклу, чтобы рассмотреть лучше. И вдруг увидел, что брат стоит не один. По правую руку от него стояла женщина. Белое простое платье трепал ветер, в темные волосы вплелись снежинки. Она тоже смотрела на Лешу.
– Мама… – сорвалось с губ Леши.
На плечо женщины вдруг легла рука. Из темноты к ней вышел мужчина. Тоже весь в белом, гладко выбрит, молод, здоров.
– Папа… – Леша отступил от окна.
Его семья. Улыбается мягкими добрыми улыбками. Как нелепо это выглядело посреди тьмы и снега. Но ведь и он сам был невероятно нелепым – один, в огромном пустом Доме. Лешин взгляд упал на дверь – надежный щит от всего и всех, кого Леша не хотел подпускать к себе слишком близко. В замочной скважине торчал ключ, напоминавший вороний коготь.
Леша повернул ключ в замке. Дверь распахнулась, и метель вдруг стихла. Перед ним лежала ровная белая степь, растворяясь по краям в черноте, как кусочек сахара, промоченный в крепком кофе. Трое все еще стояли перед ним. Мама, гораздо моложе, чем он помнил. Должно быть, того возраста, когда приступов было меньше. Папа, каким он был всего год назад. И брат. Ничуть не изменившийся. Но теперь он не казался страшным, наоборот. Леша вдруг понял, что соскучился. Он был частью его жизни, какой бы она ни была, он всегда был с ним. Он был с ним дома, где он пусть не всегда, но все-таки был счастлив. Он был им. Леша протянул к нему руку. Брат обернулся на родителей. Те осторожно подтолкнули его вперед.
Яр не смог сдержать улыбки. Путевод, в бреду лежавший на руках Хранителя, вдруг потянул к нему руку.
– Вот и умница! – Яр сделал шаг вперед.
Хунды бросились на него, но Теневой не мог себе позволить упустить такой шанс. Он рискнул: ловко пропустив одного пса мимо себя и перехватив за загривок второго, Яр выбросил руку вперед. И не заметил, как на его пути появилась сущность. Чужак. Брат Леши.
Он сжал руку Леши. Неуверенно, словно боялся навредить.
– Все хорошо, – улыбнулся ему Леша. – Ты дома. Мы дома.
И Леша вдруг порывисто обнял его.
Между пальцами Яра и Леши прошел разряд, и Теневого отбросило в сторону. Порыв ветра подбросил Лешу в воздух, поднимая вокруг смерч из снега и грязи. Смерч стал закручиваться вокруг Леши, все плотнее прижимаясь к нему, и вдруг взрывной волной разлетелся в стороны, роняя на землю людей и Хранителей, вынося Теней прочь из щелей и трещин. Дома ахнули и разогнули спины. Вода собралась, словно ртуть, и втянулась обратно в трубы, тут же ставшие целыми. Лешу подбросило еще выше, на миг он замер в воздухе.
– Открой глаза, – сказал кто-то.
Леша открыл. И увидел Город. Его Город. Звенящий в едином благодарном порыве.
Леша слабо улыбнулся. Ветер бережно понес его вниз, точно баюкая, и осторожно уложил в снег. Все смолкло.
Маша осторожно открыла глаза: они с мужем лежали на лестничной клетке. Он прижимал ее голову к себе, зажмурившись в ожидании худшего.
– Вить… Вить!
Витя дернулся и сел на ступеньках.
– Все кончилось, Вить! – Маша сжала ворот халата.
Муж подобрался к перилам лестничной клетки. Глянул вниз. И увидел там таких же удивленных соседей, столпившихся на лестнице.
– Витечка, все кончилось? – спросила мужчину старушка, прижимая к груди двух черных котов.
– Вить! – Маша стояла у окна лестничной клетки и показывала во двор.
Витя выглянул: во дворе с земли поднимались соседи – отряхивались от грязи, помогали другим. Между ними бегала беспокойная стая псов. Вокруг все так же были лужи грязи и талого снега. Но дома стояли целыми, будто ничего и не происходило каких-то несколько минут назад. Новенькие, чистые, без единого подтека.
– И правда… все, – нервно усмехнулся мужчина.
Собаки
