Семен Пахарев - Николай Иванович Кочин
Только Шереметьева попросила слово и произнесла с пафосом, обращаясь к педологу:
— Наши чувства, дорогой товарищ, достигли высокого накала, когда мы узнали это новое понятие — «педология». Трудно выразить в словах всю нашу готовность внедрять ее в жизнь. (Она поискала в памяти новые «актуальные» слова о педологии, но не нашла их и ограничилась ходовыми фразами.) Педология — это новое доказательство забот партии о школе и просвещении. Ветры коммунизма, ветры будущего обвевают наш педагогический коллектив, и мы горим и сгорим на своем посту…
Чувство неловкости испытали все, но притворились, что не испытали.
В ту пору фрейдизм входил в моду, объявлялся «дополнением» к марксизму. Историки и литературоведы писали сочинения, объясняя поведение героев и замыслы писателей сексуальной теорией Фрейда о могуществе подсознательного.
Пахарев поблагодарил педолога за очень содержательный доклад и удобопонятность изложения. А Арион Борисыч, который снизошел до того, что удостоил это собрание своим присутствием, сладко ухмыляясь, сказал:
— Теперь ухо держи востро, Пахарев, дело ставим на самую… Э-э-э… Как бы сказать… научную основу… Тут уж способность каждого мальца будет абсолютно ясна, как на ладошке. Одаренных следует в одну группу отобрать, а неспособных отсечь в специальные группы дебильных, с затяжной инфантильностью, наследственно отягощенных (Арион Борисыч победно всех оглядел, давая знать, что новомодная фразеология для него дело давно освоенное). Вообще… э-э-э… Как бы это сказать, учебный процесс смело ставь на диалектико-материалистические рельсы. Валяй, достигай, выдвигайся. Педология — точная наука.
Педолог приспособился работать в кабинете врача.
— Моя дисциплина обнимает собою и физическое обследование учащихся, — сказал он, — так что мне даже здесь вольготнее.
В кабинете кроме весов, ростомера, спирометра, шкафа с медикаментами, стола для перевязки, диаграмм заболеваемости учащихся появились огромные таблицы с цифрами и бесчисленное множество тестов, развешенных по стенам. Благодаря им педолог узнавал одаренность учеников, силу их внимания, свойство их памяти, степень их умственной полноценности. Вместе с появлением педолога были выделены и группы «неуспевающих». Все чаще и чаще учителя стали обращаться к Семену Иванычу с требованием посадить то одного, то другого из учеников в группу «неуспевающих». Группы «неуспевающих» все росли и угрожали поглотить в себе половину школы.
Педологу все было ясно. Типы мышления школьника им были запечатлены в виде пространственных схем, вывешенных на стенах.
Великие мудрецы мира считали, что природа духа не поддается естественнонаучному объяснению. Великий Павлов — «старшина физиологов всего мира» — всю жизнь потратил на то, чтобы как-то прояснить работу высшей нервной деятельности. Но и он не претендовал на исчерпанность проблемы. А педолог считал, что своими рисунками и чертежами он все объяснил и проник во все тайники сознания. Он завел на каждого школьника «физиологический паспорт», в который на основе обработки тестов заносился конечный вывод о характере личности, о всех качествах ученика: о его дарованиях или о неполноценности, о его склонностях, поведении, сообразительности, памяти, организаторских способностях и т. д.
Пахарев со скорбью рассматривал эти таблицы и эти паспорта и, как ни старался, ничего не понимал. Чего же могли понять в таком случае сами учащиеся?
«Или я идиот, или он идиот — третьего не дано», — сказал он себе и спросил педолога, понимает ли он сам-то эти картинки и характеристики.
Педолог смело обмерил Пахарева глазами и, не не дрогнув бровью, ответил:
— Кроме меня, добраться до смысла, пожалуй, никто не сумеет, дражайший Семен Иваныч. Наука очень новая, Семен Иваныч. В Москве возглавляет это движение Энчмен… Здесь я действительно одинок.
— Согласен, — ответил Пахарев, — гений всегда одинок, и в провинции и в столице.
И посоветовал Марии Андреевне контролировать каждый шаг педолога.
Педолог, высокий как жердь, волочащий ногу и припадающий на нее, бесстрастный, с полузакрытыми глазами человек, двигался медленно, осторожно ступал, хватаясь за коленки, а когда объяснял урок, то не отрывался от записной книжки. Выговаривал педологические термины с трудом, точно только вчера их услышал и усвоил. На уроки он приносил свернутые трубочкой рисунки, чертежи, диаграммы, схемы и показывал их и объяснял сидя, не глядя на класс. На партах в это время играли в шахматы, читали, сражались в «козла» или в двадцать одно на пирожки, на щелчки, на бабки. Он никогда не вмешивался в жизнь учеников… Была негласная и подразумеваемая договоренность не трогать друг друга. Педолога беспокоило только одно: чтобы не усомнились в необходимости его науки. Поэтому он изо всех сил старался охранять ее приоритет перед всеми науками. Стены его кабинета решительно все, без просвета, были увешаны плакатами, восхваляющими педологию. «Я — представитель марксистской науки о детях, — то и дело повторял он к месту и не к месту. — Последователь знаменитого Энчмена. Его «18 тезисов» разрешили окончательно все вопросы педагогики и психологии»[1].
Иногда он ссылался еще на Кречмера да на Блонского. Кроме этой троицы, он никого больше не признавал. Способности и поведение ученика он объяснял конституциональными особенностями организма и эндокринной системы. Из него так и сыпались фразы: «беззубое детство», «молочнозубое детство», «постояннозубое детство». С книгой Кречмера «Строение тела и характер» он не расставался даже в постели. По Кречмеру отмечал связь умственного развития школьника с щелочностью слюны, возрастом матери.
Педолог, потея от чрезмерного труда, мерил грудную клетку учеников, ширину лба, изучал их на тысячи ладов, мог всякого отправить в школу дефективных или в группу «трудновоспитуемых и неуспевающих». Ученики шарахались от него в сторону, проходя мимо. И пугали друг друга: «Смотри, обмеряет — и запишет отсталым». А в классах распевали сочиненную ими песенку:
Наш педолог очень ловок,
Одаренный любит род.
Рост обмеряет — готово:
Ну и будешь идиот.
Однажды педолог обследовал старшие группы. Он велел им ответить письменно на такие вопросы по тестам:, «Что такое ложь?», «Что такое правило?», «Что такое ошибка?», Что такое революция?».
Педолог написал вопросы и ушел. Ученики, сговорившись не писать ответов, стерли вопросы на доске и заменили своими.
В о п р о с. «Что такое дуб?»
О т в е т. «Строительный материал, который идет у некоторых людей взамен лобной кости».
В о п р о с. «Что такое подхалим?»
О т в е т. «От усердия болеющий радикулитом».
В о п р о с. «Что такое микроскоп?»
О т в е т. «Прибор, посредством которого делают из мухи слона».
В о п р о с. «Кто имеет
