Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - Пэлем Грэнвилл Вудхауз
– Спасибо, – сказал тот, отхлебнув побольше. – Ох, что я пережил!
– Что ж, – отвечал Майк, переходя к суровости, – сам напросился.
– А кто этот субъект в очках?
– Дезборо Топпинг, муж хозяйки.
– Он говорил со мной о марках, – поведал Стэнвуд, содрогаясь при одном воспоминании.
– Чего же ты хочешь? Втерся в дом под видом филателиста, а тут еще один филателист. О чем ему с тобой разговаривать?
– Да я в жизни не видел этих альбомов! Раньше я думал, только дети собирают марки. А теперь, куда ни взгляни, – филателист. С ума посходили, как ты думаешь?
Майк не собирался вступать в академическую дискуссию.
– Зачем ты сюда полез? Я же тебе сказал, сиди на месте, жди указаний.
– Да-да. Но мне показалось, ты немного спекся. Скажем так, утратил хватку. В общем, когда Спинк пришел, я принял его план.
– Куда он пришел?
– Ко мне, сразу после тебя. Мы же с ним давно знакомы. Он служил у отца.
– Да, знаю.
– Вот. Я ему рассказал про эти снимки и попросил совета. А он говорит, это легче легкого. Выдайте себя за Росситера, и дело в шляпе. Ну, я согласился, он позвонил вашей леди, а она меня пригласила в самое логово.
– Что он сказал про альбом?
– Да ничего, в сущности. Просто он ему нужен.
– Еще бы! Там марка в полторы тысячи.
– Вот это да!
– Мало того, она принадлежит Терри. Доказать это нельзя, а твой Спинк теперь докажет все что угодно. Ты, несчастный, обобрал бедную девушку.
– Не понимаю.
– Сейчас объясню, – ответил Майк и объяснил. Когда он закончил речь, Стэнвуд корчился от муки. Оружие просто торчало из его души [19].
– Что же ты раньше не сказал?
– А как я мог знать, что ты полезешь в замок?
– Если Спинк получит марку, Шортлендс не сможет жениться на этой поварихе.
– Спинк купит ее согласие. Стэнвуд сокрушенно покачал головой.
– За Спинка ей выходить нельзя. Ты смотри, а я-то думал, он хороший парень! Откуда я мог знать, что это – бес в человеческом облике? Если ты бес, так себя и веди. Вот что, старик, теперь дело за тобой. Забудь, чему учили в детстве, и сопри марку.
– Я об этом думал. Но она в сейфе.
– Значит, надо взломать сейф.
– Как?
– Попроси Огастеса.
Майк просто ожил. Глаза его засияли тем светом, которым сияют глаза осажденного гарнизона, заслышавшего, что идет морская пехота.
– Ах ты господи! Я и забыл, что он медвежатник.
– Взломает за милую душу.
– Он тут, с тобой?
– Конечно.
– Старик, – произнес Майк дрожащим голосом, – забудь все, что я наговорил. Назвал тебя толсторылым кретином…
– Нет, не назвал.
– В уме, про себя. Начал ты плохо, а кончаешь – блестяще. Огастес! Так всегда, время рождает героя. Прости, отлучусь на минутку, скажу сообщникам.
Однако, не успел он выйти, появилась Терри, а за нею – лорд Шортлендс.
– Мы больше не могли ждать, – сказала она. – Мы решили… О, Стэнвуд! Здрасьте.
– Привет, Терри. Пип-пип, ваша светлость.
Терри глядела сумрачно и с укоризной.
– Да, натворили вы дел, теперь не распутаешь!
– Простите. Майк мне растолковал.
– Поздно сокрушаться, – прибавил пятый граф.
Он был так печален, что Майку захотелось его приободрить. Для начала он крикнул «Огэй!» отчего граф подпрыгнул, как лосось на крючке, а Терри задрожала.
– У меня хорошие новости, – пояснил Майк. – Благая весть. Проблема решена.
– Что!
– Решена. Все очень просто. Взламываем сейф. Терри закрыла глаза, явственно страдая.
– Видишь, Шорти, он всегда найдет выход. Мы взламываем сейф.
– Вы умеете их… э… взламывать? – осведомился граф.
– Лично я не умею. Но у меня есть друзья-специалисты. Пригласим Огастеса Ворра.
– Вора?
– Что еще за Огастес?
– Мой камердинер.
– Пока он не попал на собрание методистов, – пояснил Майк, – он был медвежатником.
Терри утратила мрачность. Мало того, лицо ее озарилось радостью.
– Это просто чудо! А он хороший специалист?
– Великолепный. По его словам, имя Ворра высоко ценилось в преступном мире.
– Однако, удачная фамилия!
– Я это заметил по своей тонкости. Вижу, тонки и вы. Приятно представить, что нас ждут словесные поединки у камина. Вообще-то насчет фамилии говорят все, кому не лень, но это – другое дело. Только у нас с вами – тонкий, острый ум.
– Если он обратился, он не станет красть.
– Ничего, убедим. Он увидит, что мы правы. Кроме того, он сноб. Будет счастлив выручить графа. У вас есть корона, Шорти?
– А, что? Корона? Да, где-то лежит.
– Тогда наденьте ее на время переговоров, так это, набекрень.
Советы не пригодились, поскольку раздался громкий стук, потом – возглас «Хо!», и вошел герой, рожденный временем.
– Пришел посмотреть, дорогуша, как вы тут, – сказал Огастес. – А, мое почтение! Не знал, что у вас гости. Пардонт.
Он повернулся, чтобы уйти, но Майк его перехватил.
– Не дурите, Огастес. Вы нам как раз нужны. Мы собирались послать за вами ищеек. Значит, приехали в старый замок?
– Ну! Неплохое местечко. Куда окно выходит? В сад? Вот это да, одни розы! Как говорится, шик-блеск. Что ж, наслаждайтесь, как их, земными благами. Расплата не дремлет.
– К чему эта грозная нота?
– Да так, чувство такое. Как говорится, нечестивый цветет-цветет, да и завянет.
– По-вашему, я нечестив?
– А то как же! Обманщик. Дал бы вам одну книжечку, но я их все в спешке забыл. – Огастес покосился на Терри и произнес, прикрыв рот рукой: – А это, пардонт, что за особа?
– Простите, забыл представить, – сказал Майк. – Ну, Стэнвуда вы знаете. А лорда Шортлендса, скорее – нет.
– Рад познакомиться, – сказал граф.
– Здрасьте, милорд, – отвечал взволнованный Огастес.
– Добро пожаловать в наш замок.
– Благодарствуем, милорд. Это надо же, в замок! Снаружи-то я его видел, как говорится, в молодые дни. Помню, приехал на велосипеде, сэндвичей прихватил…
– Кроме того, – заметил Майк, – вас удивляет, должно быть, что вы вошли в дверь, а не влезли в окно.
Огастес был явно шокирован, и Майк извинился.
– Виноват. Но эту тему мы скоро затронем. Перед вами – дочь лорда Шортлендса, леди Тереза, известная вам по моей корреспонденции. Благодарю, – вставил он, увидев, что верный слуга поднял большой палец. – Рад, что вы одобрили мой выбор. Присаживайтесь, вот – удобное кресло.
– Подложить подушечку, мистер Ворр? – спросила
