Миссия Бога - Кристофер Райт
Монотеистическая суть евангелия бросила вызов обывательским суевериям в Листре, интеллектуальной гордыне афинских мудрецов и градоначальников, экономическим интересам ремесленников в Ефесе. Основа методов благовестия, используемых Павлом в обстоятельствах непосредственного общения с язычниками-идолопоклонниками, в отличие от богословского наставления верующих, – прямота и бескомпромиссность, однако, заметно в более мягкой и сдержанной форме, нежели в Рим. 1.
В двух дошедших до нас проповедях (в Листре и в Афинах) Павел представляет Бога, как единственного живого Творца земли и неба (Деян. 13, 15; 17, 24). В обеих проповедях он подчеркивает важность Божьего промысла, благодаря которому мы имеем все необходимое, даже дыхание и жизнь (Деян. 13, 17; 17, 25). В Листре он использует это в качестве подтверждения щедрости Бога, дарующего радость даже язычникам. В Афинах он представляет Божий промысел, как свидетельство желания Бога видеть, что люди ищут его, хотя он недалек от каждого из нас. Павел даже цитирует языческих поэтов в доказательство своей правоты (Деян. 17, 27–28). В обоих городах апостол признает, что в прошлом Бог был терпелив к неведению язычников (Деян. 13, 16; 17, 30). Но одновременно он призывает к решительному отказу от поклонения «сим ложным» богам (Деян. 13, 15), полностью лишенным божественной природы (Деян. 17, 29). Все это соответствует его собственному свидетельству о благовестии в Фессалонике. Он вспоминает, как местные язычники «обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному» (1 Фес. 1, 9). В Афинах он переходит к теме суда, увязывая ее с воскресением Христа (Деян. 17, 31).
Из уст самих ефесских язычников мы узнаем, что, по словам Павла, «делаемые руками человеческими» вовсе не боги (Деян. 19, 26 – вполне ветхозаветный подход к проблеме). Но что особенно интересно, Павел даже не пытался порочить Артемиду / Диану – покровительницу Ефеса. Об этом свидетельствует не сам Павел, а городской блюститель порядка, выступивший в защиту Павла в попытке прекратить беспорядки, учиненные противниками Павла и его друзей: «Эти мужи ни храма Артемидина не обокрали, ни богини вашей не хулили» (Деян. 19, 37). Очевидно, благовестие Павла было исключительно эффективным, но в то же время не имело целью оскорбить слушателей.
Сравнивая богословскую аргументацию Павла, обращенную к христианам, в Рим. 1 с его благовестием язычникам в Книге Деяний, мы наблюдаем заметную разницу в тоне, хотя основополагающая истина, конечно же, остается неизменной.
Послание к Римлянам, написанное для христиан, выделяет тему Божьего гнева. В Книге Деяний проповеди, обращенные к язычникам, подчеркивают щедрость Бога, его заботу и терпение. Обе книги, тем не менее, напоминают читателям о грядущем Божьем суде.
• В Послании идолопоклонство, по сути, изображается как восстание против Бога и замалчивание истины. В Деяниях оно представлено как невежество.
• Послание заостряет внимание на нечестии, порождаемом идолопоклонством. В Деяниях оно названо «ложным».
• В Послании говорится об извращенном мышлении идолопоклонников. Деяния указывают, насколько оно бессмысленно при близком рассмотрении.
• Павел изобличал «лживость» идолопоклонства в глазах своих читателей-христиан, но не хулил Артемиду перед поклонявшимися ей язычниками.
Итак, при столкновении с идолопоклонством Павел изменял тон и стиль проповеди в зависимости от обстоятельств. Однако не следует забывать, что в обоих случаях он строит свою аргументацию на твердом библейском основании, поскольку каждый из вышеупомянутых пунктов, несмотря на разницу уравновешивающих друг друга акцентов, можно соотнести с ветхозаветным обличением идолопоклонства. Важно отметить, что, хотя Павел ни разу не цитирует Ветхий Завет в своем благовестии язычникам (в отличие от его бесед с иудеями в синагогах), в основе содержания его проповеди лежит монотеистическая вера Израиля в живого Бога-Творца.
Пасторское наставление
Люди, пришедшие к вере во Христа из греко-римского политеизма, восприняли монотеистическое библейское мировоззрение. Однако они оставались в окружении идолопоклонничества культуры, в контексте которой были призваны теперь воплощать в жизнь свои христианские убеждения. Каждый день им приходилось принимать нелегкие решения. Основательный, продуманный подход Павла к миссионерскому служению заключался в том, что, не ограничиваясь благовестием и насаждением церквей, он заботился о воспитании зрелых христианских общин, способных рассуждать по-библейски об этических вопросах, с которыми они сталкивались в окружающей их религиозной культуре. Поэтому пасторское наставление церквей в вопросах этики было столь же неотъемлемой частью его миссионерской деятельности, как и его ревностное благовестие, причем не менее обоснованное с богословской точки зрения.
Ярким примером тому служит отрывок 1 Кор. 8 – 10. Как следует христианам относиться к мясу, принесенному в жертву идолам? Коринфяне не нуждались в дополнительном пояснении богословской теории: похоже, в богословии они разбирались неплохо, о чем говорит напоминание Павла в 1 Кор. 8, 4–6. Не шла здесь речь и о благовести, ведь коринфяне уже обратились к вере в Иисуса Христа (1 Кор. 1, 1–9). В данном случае необходимо было пасторское наставление в вопросах этики, поскольку в церкви начались разделения: одни ее члены оказались обижены, тогда как другие вели себя надменно и пренебрежительно.
Мы подробно обсудили этот отрывок, когда искали ответ на вопрос: «представляют ли собой боги и идолы нечто или ничто?», так что нет необходимости повторяться. Стоит вспомнить, однако, что у этой проблемы две грани, и Павел предлагает решение для каждой из них. Обе имеют непосредственное отношение к практическому христианскому подходу к окружавшему церковь идолопоклонству.
С одной стороны, мясо продавалось на обычных рынках. Животных забивали в соответствии с ритуалами жертвоприношения тем или иным богам, а затем мясо попадало на прилавок мясника. Могут ли христиане покупать такое мясо и подавать его на стол, не выражая тем самым одобрения идолопоклонству, имевшему место, прежде чем мясо попало на рынок. «Да, такое мясо можно есть. Богов и идолов в действительности не существует, а мясо – благой дар Бога-Творца и может употребляться в пищу с благодарностью». Единственное исключение составляют случаи, когда наша свобода оскорбляет одного из собравшихся за трапезой. В такой ситуации нам следует воздержаться и проявить заботу о слабой совести ближнего. Любовь выше даже по праву принадлежащей нам свободы. Кроме этого единственного ограничения, «Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести», – такой простой совет дает Павел своим читателям (1 Кор. 10, 25).
С другой стороны, нельзя забывать и о трапезах, которые устраивались непосредственно в храмах языческих богов и нередко представляли собой
