Миссия Бога - Кристофер Райт

Апостол Павел, быть может, не ссылаясь прямо на этот отрывок, несомненно, увязывал Божье обетование Аврааму с торжеством жизни и воскресения над царством смерти, торжеством, на которое, по убедительному свидетельству евангелия, приглашены все народы земли (см. Рим. 4, 16–17; 5, 12–21).

Ис. 45, 22–24:

Ко Мне обратитесь, и будете спасены,

все концы земли,

ибо я Бог, и нет иного.

Мною клянусь:

из уст Моих исходит правда,

слово неизменное,

что предо Мною преклонится всякое колено,

Мною будет клясться всякий язык.

Только у Господа, будут говорить о Мне,

правда и сила.

Это классическое обращение Бога ко всем народам мы находим в одной из тех страстных глав Книги Исаии, где сами народы и их боги терпят сокрушительное поражение в борьбе за власть над историей и право ее истолкования (Ис. 40–48). Но конечная цель Бога – не уничтожение народов, а их спасение. Безусловно, это возможно лишь при условии, что они обратятся к нему, ибо он, Яхве, – единственный Бог и спаситель.

Призыв, обращенный к народам в этих стихах, логически продолжает тему ожидаемого еще Авраамом благословения язычников, но между ними существует и более прочная связь. Слова «Мною клянусь» в ст. 23 в точности повторяют начало последнего и наиболее четкого определения Богом своего завета с Авраамом в Быт. 22, 16. Здесь Бог подтверждает свою великую клятву, давая понять, как «благословятся все племена земные». Это произойдет, когда народы смирятся перед Яхве и признают его единственным Богом, дарующим праведность (здесь, вероятно, синоним спасения) и силу. Едва ли стоит напоминать читателю, что ту же универсальность и уникальность Павел без колебаний приписывает Иисусу в Флп. 2, 10–11 (см. стр. 98).

Ис. 48, 18–19:

О, если бы ты внимал заповедям Моим!

тогда мир твой был бы как река,

и правда твоя – как волны морские.

И семя твое было бы как песок,

и происходящие из чресл твоих – как песчинки:

не изгладилось бы,

не истребилось бы имя его предо Мною.

Тема Авраама безошибочно угадывается здесь в упоминании бесчисленных песчинок, символизирующих обещанное ему потомство. Интересно, что благословения, которыми Израиль мог бы наслаждаться к этому времени, включают в себя не просто численное умножение, но и качественные социальные благословения мира и праведности. В своем непосредственном контексте эти слова сожаления относятся, вероятно, к росту Израиля как нации. Страх изгнанников перед уменьшением их числа и окончательным исчезновением с лица земли оказывается беспочвенным. Однако, в более широком контексте, причина, по которой Бог не допустит гибели Израиля, а напротив, оживит и напитает их (ср. Ис. 44, 1–5), заключается в призвании Израиля. Он должен послужить более глобальному умножению – появлению многоликого Божьего народа во всех концах земли. Нельзя не вспомнить здесь об обещанном Аврааму «великом народе» и о благословении для «всех племен земных».

В словах Бога звучат тоска и сожаление, такое знакомое нам чувство: «Если бы только… представьте, что могло бы быть». Но реальность рассеивает мечту: постоянное неповиновение и гордыня Израиля мешают ей осуществиться. Так начинается эта глава (Ис. 48, 1–4), в очередной раз подчеркивая нравственный аспект Авраамова завета. Подобно тому, как данное ему Богом обещание предполагало веру и послушание со стороны Авраама, то же самое ожидалось и от Израиля. Но избранный народ так и не оправдал ожиданий своего Бога.

Итак, связь между миссией и нравственностью представлена здесь в неожиданном ключе – в контексте божественного «ах если бы…». Благодаря ему, мы понимаем, как она дорога сердцу Бога. Он желает появления у Авраама бесчисленного потомства (миссиональный рост), но одновременно он хотел бы видеть уже живущее семя Авраама на пути своего прародителя (миссиональное послушание). Полезно было бы задуматься о божественном недовольстве церковью, которой порой не хватает и того, и другого; церковью, которая, видя цель своей миссии в численном росте, не слышит призыва к нравственному служению правде и справедливости.

Ис. 60, 12: «Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, – погибнут, и такие народы совершенно истребятся».

Этот стих находится в более широком контексте Божьих обетований для Сиона в Ис. 60–62. Пророк предвидит все народы, пришедшими к Израилю (в олицетворении Сиона) с богатой данью. В то же время Израиль изображен как священник, принимающий дары язычников как бы от лица Яхве, в ответ наделяющий их Божьим благословением. О такой роли для Израиля среди народов впервые говорится в Исх. 19, 5–6.

Однако в концентрической композиции Ис. 60, возможно, прослеживается влияние одного из элементов Авраамова завета. Бог обещал, что благословит благословляющих Авраама и его потомков и проклянет их обидчиков. Народы, благословляющие Сион и его Бога, сами будет благословенны. Те же, кто отказывается это сделать, напротив, понесут на себе проклятие Бога и, в конце концов, погибнут. Кажется, пророк здесь ставит Сион на место Авраама. К этому времени Сион, разумеется, означал уже нечто большее, чем стены Иерусалима. Он символизирует весь Божий народ и даже само присутствие и спасение Яхве. Мы вновь сталкиваемся с одним из положений завета в действии: те, кто с благодарностью примет все, сделанное Господом для Сиона, обретут благословение. Но всякий, кто противится ему, будет лишен благословения и обречен на погибель.

Посему стих 12 представляет собой

решительное утверждение, что народы, отказавшиеся служить Сиону, погибнут… В центре внимания пророческой поэзии тема благословения для благословляющих Авраама и проклятия для проклинающих его (Быт. 12, 3; 27, 29). Явление славного Сиона – свидетельство окончательного осуществления вселенского замысла Бога во всей его полноте… А этот стих – мрачный смысловой центр всей поэмы. Сиону суждено сыграть определяющую роль в судьбе народов и довести до конца исполнение Авраамова обетования.[207]

Иер. 4, 1–2:

Если хочешь обратиться, Израиль,

говорит Господь, ко Мне обратись;

и если удалишь мерзости твои от лица Моего,

то не будешь скитаться.

И будешь клясться: «жив Господь!»

в истине, суде и правде;

и народы Им будут благословляться

и Им хвалиться.

Иеремия был поставлен «пророком для народов» (Иер. 1, 5), и ему многое предстояло им поведать, в том числе о бесконечной справедливости Бога по отношению к ним, будь то суд или милость (Иер. 12, 14–17;