Хрупкий побег - Кэтрин Коулс

Я поднял взгляд и встретился с ее светло-зелеными глазами:

— Ты не злишься на меня?

Она подошла ближе, встала между моих ног и провела пальцами по моим волосам:

— Ты заставил его отпустить меня. С чего бы мне злиться?

— Я устроил сцену. — Вот об этом я и жалел. Тея не нуждалась в лишнем внимании. Она пыталась оставаться в тени.

— Он уже устроил сцену до тебя.

— У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как он хватает тебя. До чего бы я мог дойти в тот момент — самому страшно подумать.

Лоб Теи нахмурился, на нем прорезались тонкие складки. Ее пальцы скользнули к моей шее:

— Со мной все хорошо.

Я положил ладонь ей на бедро, просто чтобы убедиться, что это правда. Мои пальцы ласкали ее кожу, гладкую и теплую. Я зацепил край платья, чуть приподняв ткань, и большим пальцем стал чертить круги.

— Шеп, — прошептала она, голос стал низким.

— Это помогает. Просто чувствовать, что ты рядом. Это говорит моему мозгу, что с тобой правда всё хорошо.

Тея придвинулась еще ближе. Ее ноги уперлись во внутреннюю часть моих бедер, грудь почти касалась меня. Такая близость сводила с ума. Она подняла руку к моему лицу, провела пальцами по щетине:

— Может, и мне это нужно.

Черт.

— Тея... — голос сорвался. — Сегодня — не лучшая идея.

Ее глаза на миг потухли.

Я крепче сжал ее бедро:

— Не потому что я не хочу. Господи, я хочу. Просто в голове бардак.

Глаза Теи снова вспыхнули, стали ярче и глубже. Я видел, как внутри нее что-то борется. Потом она наклонилась, ее губы едва коснулись моих.

— Спокойной ночи, Шеп.

Черт подери.

Она отпустила меня и отступила назад, не отводя взгляда:

— Скажи, что тебе тяжело не пойти дальше.

Судя по тому, как болело внизу живота, да, мне было пиздец как тяжело.

— Больше, чем ты можешь представить.

Ее губы изогнулись:

— Вот и хорошо.

32

Тея

Глаза будто кто-то тер наждачкой всю ночь. Словно крошечный эльф взялся за них с особой жестокостью. Заснуть так и не удалось. Я ворочалась часами, снова и снова прокручивая события прошедшего вечера. Думала, что меня будет преследовать сцена с Рассом. Но нет.

В голове крутились ощущения от прикосновения — как мозолистые пальцы Шепа скользнули по моей ноге. Его жар. Я не могла не думать о том, что будет, если эти пальцы поднимутся чуть выше.

Черт.

Я сбросила с себя одеяло. Все равно было только пять тридцать. Если я не начну двигаться, то просто сойду с ума.

Лось недовольно мяукнул. Он терпеть не мог ранние подъёмы. Перевернулся на бок и прикрыл глаза лапой.

— Вот бы так, — проворчала я. Лось никогда не испытывал проблем со сном.

Я подошла к шкафу, стянула с себя пижамную майку и бросила ее в корзину, потом сняла шорты. Сняла полотенце с крючка и обернулась. У самой двери остановилась.

Прислушалась. Тишина. Ни малейшего признака того, что кто-то еще не спит — даже котята. Слишком рано даже для них.

Я приоткрыла дверь в темный коридор. Единственный источник света — легкое свечение из окна на кухне. Солнце еще не взошло, но его первые лучи должны были появиться минут через тридцать. Хоть будет светло, когда я возьмусь за дела.

Проходя босиком по коридору, я замерла рядом с дверью Шепа. Закрыта. Я крепче вцепилась в край полотенца — так хотелось протянуть руку, повернуть ручку, осмелиться зайти.

Вместо этого я пошла к ванной. Вздохнув, открыла дверь… и уткнулась в грудную клетку Шепа.

Я взвизгнула, едва не захлебнувшись собственным воздухом. Раньше я замечала лишь краем глаза, как он выглядит. Успевала уловить силуэт. Но не вот так. Не так близко. Сейчас я видела каждую линию и впадинку. Тонкий слой волос на груди. Как очерченные грудные мышцы переходят в рельефный пресс. Мне казалось, там больше шести кубиков.

А потом — этот V. Я чуть язык не проглотила, глядя, как линия мышц исчезает под низко сидящим полотенцем.

Святая Мария.

— Доброе утро, Колючка, — хрипло произнес Шеп.

Я резко вскинула взгляд к его лицу:

— Я-я... Прости. Я не знала, что ты не спишь. То есть, я не знала, что ты тут. Я сейчас уйду…

— Все в порядке. — Его янтарные глаза искрились весельем.

— Ничего смешного, — прошипела я. — Я могла застать тебя в душе.

— Тогда бы ты получила бесплатный концерт.

Я закипела — от его спокойствия, от того, как легко он это воспринимает, в отличие от меня.

— Ты что, о замках никогда не слышал?

Шеп шагнул ближе. От него все еще исходило тепло после душа. Плотное, обволакивающее, опьяняющее. Вместо привычного запаха древесной пыли теперь витал кедр — сильный, насыщенный. Наверное, шампунь или гель.

Мне вдруг захотелось перепробовать все флаконы в душе. Использовать каждый, чтобы хоть немного носить Шепа с собой. Кажется, я сходила с ума.

Он наклонился ближе, потянулся за моей спиной и повернул ручку:

— Замок сломан. Могу починить. Хотя будет жаль, если из-за этого я больше не увижу таких неожиданных визитов.

Я резко вдохнула. Он был так близко, что малейшее движение и мы столкнемся.

Взгляд Шепа опустился к моим губам, потом ниже, скользнул по всему телу. Я затаила дыхание, глядя, как в янтарных глазах вспыхнуло желание. Но потом он застыл — не на груди, не на ногах, а на моей руке.

Жар в его взгляде исчез в одно мгновение. Он стал ледяным.

— Он. Причинил. Тебе. Боль.

Я вздрогнула, посмотрела вниз, проследив за его взглядом. На коже четко отпечатался синяк — форма ладони, четыре пальца, как нарисованные.

Черт.

Я всегда легко покрывалась синяками, но это… это было другое. Я знала, что Расс сжал меня сильно. Но не думала, что останется такой след.

Я снова посмотрела на Шепа. Его грудь ходила ходуном, он сжимал и разжимал кулаки, будто боролся с собой. Я шагнула к нему, не думая ни о чем. Ни о том, что мы оба в одном лишь полотенце. Ни о его ярости. Только об одном — снять с него это напряжение, облегчить боль.

Я подняла руку и коснулась его щеки:

— Это ерунда. Со мной все в порядке.

— Ни черта ты не в порядке, — прорычал он. — У тебя на теле, мать его, следы от рук.

— Они исчезнут через