(не)помощница для орка (СИ) - Политова Анетта Андреевна

Сорг молча стоял рядом. Его лицо было каменной маской, но я видела боль в глубине его медовых глаз.

– Она была как мать для многих из них, – тихо сказал он, не глядя на меня. – Для меня тоже не последним существом. Как-то вылечила глубокую рану. Она научила многому. Не только травам.

– Она была удивительной, – выдохнула я. – И я даже не успела…

– Ты успела, – он перебил меня. – Ты дала ей то, что ценится у орков выше золота – искренность. И заставила улыбнуться в последние часы. Большего дара нет.

Следопыт повернулся и пошел прочь от могилы, его плечи были напряжены. Я понимала, что ему нужно побыть одному. Скорбь орков была тихой и сокровенной, не предназначенной для чужих глаз.

А я осталась стоять, глядя на уходящий вдаль горизонт. Впервые я почувствовала не просто симпатию к этому народу. Я почувствовала их боль, как свою. Их потерю, как свою собственную.

Потому что это было по-настоящему. И это не могло закончиться ничем хорошим. Когда в твоей жизни появляется подобное, очень больно это терять.

ГЛАВА 18

После похорон Аш лагерь погрузился в тихую, деловую печаль. Орки молча делали свое дело, но в их движениях была какая-то особая, сдержанная грусть. А я чувствовала себя чучелом, которое случайно занесло в чужую, слишком взрослую жизнь. Слиться с толпой уже не получалось.

Мои мысли метались, как перепуганные мыши в подвале отцовского особняка. С одной стороны – Сорг. Этот огромный, пахнущий дымом и опасностью… кто бы он ни был. С его грубыми шутками, неожиданной нежностью и способностью являться именно тогда, когда я уже почти смирилась с ролью обеда для шакалов или жертвой разбойников.

С другой стороны – реальность. Холодная, жестокая и совершенно не романтичная.

Я сидела на бревне у потухающего костра и вела с собой безмолвный, но очень оживленный спор.

«Он орк – констатировал во мне голос разума».

Зеленокожий. С клыками.

Представляю лицо папочки, когда я приведу этого громилу к ужину.

«Пап, это мой жених. Он чуть не съел капитана стражи на завтрак, зато как целуется!»

«Но он не совсем орк! – возражала другая часть меня. – Он читает книги! У него дом! И… и он смотрит на меня так, будто ты не промахнувшаяся по мишени девица, а самый ценный его трофей. Да и клыки… Нет у него никаких клыков!

«Трофей? – ехидно переспрашивал голос разума. – Именно так он и сказал?»

Или это опять твое богатое воображение дорисовывает недостающие детали? Он следопыт. Его наняли. Он выполнил работу. Вся эта «нежность» – просто профессиональная подготовка. Чтобы «клиент» не сбежал по дороге.

– Он рисковал для меня жизнью! – горячо парировала я.

«Рисковал своим вознаграждением, – холодно отсекла логика».

Тысяча золотых, Алиана. Не каждый день такой куш выпадает. Из-за такой суммы и не на такую рожу можно посмотреть с нежностью.

Я застонала и уткнулась лицом в колени. Это было невыносимо. Каждая ночь, проведенная в его объятиях, каждый его смех, каждый взгляд – все это было настоящим. Я это чувствовала кожей, нутром, всем своим существом. Но стоило включить голову, как все рассыпалось в прах.

Понимала ли я, что такое быть женой орка? Вернее, женой следопыта, который вечно в разъездах? Это же не приемы в мэрии и не показы новых шляпок. Это грязь, опасности и вечная тревога. А дети? Представляю, какими они будут… Зелененькие, полосатые?

Меня передернуло.

– О чем задумалась так глубоко? – над ухом прозвучал знакомый низкий голос. – Опять планы побега строишь? На этот раз, надеюсь, с запасом мази.

Я вздрогнула и подняла голову. Сорг стоял рядом, его лицо было усталым, но в уголках губ пряталась привычная усмешка.

– Нет, – буркнула я. – Думаю, как бы так украсить твою берлогу, чтобы в ней можно было жить, не рискуя подхватить чесотку. Ковры, например, неплохо бы постелить. И пару диванчиков с шелковыми подушечками.

Он фыркнул и присел рядом на корточки.

– Диванчики, – с презрением повторил он. – Это чтобы невеста не заскучала, пока муж на охоте? У нас, у орков, не принято. Жена должна быть рядом. Или ты думала, что будешь сидеть в башне и вышивать крестиком, пока я по горам шляюсь?

От его слов у меня зашевелились волосы на голове. Рядом? В горах? С медведями, шакалами и этой вечной мазью?

– Я… я не сказала, что собираюсь быть твоей женой! – вспыхнула я.

Думать одно, а вот обсуждать это – совершенно другое.

– А я не сказал, что предлагаю, – парировал он, поднимая одну бровь. – Просто проинформировал о наших обычаях. На всякий случай. Чтобы потом не было сюрпризов.

– Какая предусмотрительность! – я скрестила руки на груди. – А проинформируй меня еще, пожалуйста, предполагается ли в этих обычаях мытье головы чаще, чем раз в полгода? Или это тоже считается излишней блажью?

– Мойся, когда пожелаешь. Кто мешает?

– Водопады здесь в степи на каждом углу, ага. А… Можно ж корыто набрать и… привязать к лошади. Пускай волочит. Или… самой таскать… Или это мужья делают? В смысле орки? Кажется… мне такое не подходит.

Его глаза сверкнули.

– Ты опять про запахи? – он придвинулся ближе, и его дыхание коснулось моей щеки. – А я, по-твоему, как пахну сейчас? Похоже на старый сапог? Или уже можно терпеть?

Я отстранилась, чувствуя, как горит лицо. Черт возьми, он пах именно так, как я и описала – дымом, кожей и чем-то диким, но теперь этот запах сводил меня с ума. Он пах… домом. Тем домом, которого у меня никогда не было. Призрачным уютом, надеждой на счастье… Несбыточной надеждой.

– Терпеть можно, – сдалась я, отводя взгляд. – Но работу над собой прекращать не стоит.

Он рассмеялся, встал и потянулся, заставляя мой взгляд невольно скользнуть по упругим мышцам его торса.

– Ладно, хватит с тебя терзаний на сегодня. Пойдем, поможешь мне перебрать запасы Аш. Ее травы и зелья нужно разобрать, пока не испортились. Ты ж травница? Или тут тоже приврала?

– Травница!

Я послушно встала и пошла за ним, чувствуя себя недалекой. Мы спорили, переругивались, но в его приглашении помочь было столько естественного доверия, словно мы и правда были одной командой. Словно он уже видел меня своей… своей кем? Напарницей? Женой?

Да. ничего он не видел дальше своего огромного зеленого носа!

В палатке Аш пахло ею – травами, мудростью и спокойствием. Мы без лишних слов принялись за работу. Сорг называл растения, а я аккуратно раскладывала их по мешочкам, подписывая на кусочках бересты. Это была простая, почти медитативная работа, и она успокаивала мои разболтанные нервы.