За кулисами в Турине (Плохая война – 7) - Алексей Вячеславович Зубков

— Здорово, братва! — поприветствовал он Дино и Джино.

— Здравствуй, Гвидо, — ответили те.

— С тебя поцелуй! Или два! — объявил он Марте и подмигнул Тони.

Тони нахмурился.

— Ты что-то унес? — спросила Марта.

— Ага. Рыцарь же отправил одного своего человека вниз, чтобы вы через окно не убежали. Я его придушил и спрятал в конюшне под тюк сена. Ну, рыцарь и спустился его искать. Наверху оставил солдата охранять комнату. У двери. Служанка побежала за доктором. Другие рыцари вроде бы посмотреть приходили. Они пошли одеваться к вечернему приему, и с ними их слуги. Я залез в окно по той лестнице, по которой мы спустились, кстати, я же ее там и поставил. Зарезал этого солдата, а заодно и раненого, чтобы мою приметную морду не узнал. Под дверь снова твой клинышек забил. Соображаешь. Жаль, что на этот раз забыла.

— Ох, беда! Я же забыла про клин! — всплеснула руками Марта, — О чем только думала!

— Понятно, о чем, — хмыкнул Гвидо и посмотрел на Тони, — Думала, раз ты с мужчиной, то он тебя и спасет, если что?

Тони гордо выдержал взгляд. О нем думала Марта, о его белом личике и ловких пальцах. А не о разбойнике с битой мордой и кривыми хваталками.

— Ладно-ладно. Что удалось спасти? — спросила Марта.

— Да все. Не поверишь, даже кошелек. Я покидал все в плащ, вьюк забрал и через окно ушел. Чудом успел. Рыцарь уже в дверь тарабанить начал, когда я в окно вылезал. Лошара. Кстати, кто это был? Что за рыцарь, откуда? Тот же, что ночью на площади, или другой?

— Тот же, но я его не знаю, — ответила Марта.

— Я тоже не знаю, но он чертовски быстро соображает. Если это важно, он скорее француз, потому что его люди ругались по-французски, — сказал Тони.

— Французский рыцарь? — удивился Гвидо, — Мы чудом отбились, не потеряв никого.

— Передай дону Убальдо, что я очень недовольна и хочу, чтобы меня охранял мэтр Кокки. Хотя бы завтра, — сказала Марта.

— Тебе не понравилось, как я тебя спас? — нахмурился Гвидо.

— Гвидо, мой хороший, ты же чуть не погиб из-за меня, — Марта обняла его и прижалась к щеке, — Ты такой славный парень, только не обижайся.

— Ну, ты меня не обижай, — сказал Гвидо уже более добрым голосом.

— Я бы хотела видеть тебя живым и здоровым.

— Жизнь и здоровье Антонио тебе менее дороги?

— Антонио бы отбился легко и непринужденно. И, будь на то Божья воля, навсегда решил бы вопрос с этим рыцарем. Несправедливо взваливать на славного парня работу, которая для него в напряг, когда немалые деньги за эту самую работу получил другой славный парень. Антонио, которого я наняла, развлекается с женой. А Гвидо, который не получил от меня ни гроша за охрану, рискует жизнью. Разве это справедливо?

— Совершенно несправедливо, — сказал Гвидо, — Я тебе обещаю, что завтра будет Антонио. Где он должен тебя встретить?

— У ристалища. И вот тебе десять дукатов, — Марта уже копалась в своих вещах.

— С тебя еще два поцелуя! — расцвел Гвидо.

Прием у Его Величества еще не закончился, когда Тони привез Марту в Кастельвеккьо.

— Марта? Рад тебя видеть, — сказал управляющий Гастон, старший из свиты де Круа.

— Здравствуй, Гастон, — ответила Марта.

Тони и Марта направились наверх.

— Кто эта дама? — спросил у управляющего дворецкий Маргариты Австрийской.

— Домоправительница их милостей. Задержалась немного.

— Хорошо.

Дворецкий просто принял к сведению, что в свиту гостей Ее Высочества добавилась одна дама. Дама не благородного происхождения, но с достоинством. Слуги де Круа ее узнают и кланяются. Он даже не стал докладывать об этом своей госпоже.

6. Глава. 26 декабря. Задача

Рыцари и дамы просто не могли пропустить такое придворное событие, как турнир. На турнирах всегда происходит что-то важное. И не только на ристалищах. В основном не на ристалищах. Простолюдины же приходили просто посмотреть. Обычно места хватало всем, и никто зрителей не гонял. Благородным господам нравится видеть восторженный народ. Но в этот раз и площадка оказалась маловата, и для зрителей места не то, чтобы много. Поэтому Карл Добрый поставил стражу, которая должна была не пропускать всякий сброд.

Марта демонстративно прошла через турнирную площадку, гордо неся впереди себя свои особые приметы и специально выпущенную прядь рыжих волос. Стражники пропустили ее без единого замечания. Платье и плащ на Марте выглядели ничуть не дешевле, чем на благородных дамах. Даже дороже, потому что ткани, чтобы обшить Марту, нужно заметно больше, чем на среднюю дворянку.

Под плащом висел на плече холщовый чехол, а в нем лежал громоздкий четырехствольный пистолет. Заряжен, пружина замка взведена.

На некотором расстоянии от Марты прошли Кокки при мече и с ним под ручку Филомена, а дети остались дома.

Конечно, Кокки беспокоился, что враги могут как-то навредить его семье. Но его эпизодических любовниц в Генуе никто не обижал. Поэтому, если рядом не будет детей, которые назовут его папой, то и женщине, идущей под ручку, ничего по сути не угрожает.

Конечно же, все вокруг видели, что Кокки флиртует с какой-то местной девицей, но не он один здесь такой. Совершенно естественная картина. Да и кто бы из генуэзцев стал внимательно смотреть на отошедшего от дел земляка, когда на ристалище выезжают первейшие рыцари Франции и Савойи, а благороднейшие дамы демонстрируют последнюю парижскую моду.

Проходя мимо одного из генуэзских шатров для переодевания, Марта увидела человека, который пытался захватить ее на площади. И улыбнулась. Оказывается, он рыцарь и участвует в турнире.

Ламберто Гримальди стоял снаружи, одетый в кирасу и латные ноги. Оруженосцы вдвоем застегивали латные руки. Не то положение, чтобы все бросить и побежать ловить даму.

— Вот она! — с удивлением сказал Ламберто Гримальди.

— Кто? — спросил оруженосец.

— Рыжая из Генуи, которая стоит сто дукатов.

— Точно?

— Я ее чуть не достал позавчера на площади и вчера в городе. Неуловимая сука. Всегда находятся какие-то незаметные хрены при оружии, которые за нее вписываются. А потом они все разбегаются в разные стороны.

—