Миссия спасения - Анатолий Михайлович Гончар

— Аг-аг-огонь! — прокричал ротный.

— Гранатометчики, — не выдержал Банников, — пли!

По крыше и сразу в нескольких помещениях посольства прокатились взрывные волны. В тесных рамках помещений они сбили с ног своих породителей, но смертоносные снаряды уже неслись к ворвавшимся на территорию посольства БМП. Несколько гранатометных выстрелов остановила динамическая защита, две гранаты ушли на рикошет, одна и вовсе пролетела мимо, но следом за первым залпом последовал второй — две уцелевшие боевые машины заметались как угодившие в западню крысы, но почти сразу огонь и дым объял их корпуса. Внутри одной из них дополнительно бухнуло, и она превратилась в пылающий факел. Две все еще остававшиеся за забором БМП, спешно развернувшись, на бешенной скорости рванули в обратную сторону. Внезапно помудревшие боевики затрусили следом, но не всем было суждено покинуть поле боя — разведчики продолжали вести прицельный огонь.

Подбитые машины продолжали разгораться. Как оказалось, вопреки доходившим до Банникова сведениям, «Брэдли» горели за милую душу. Чадящие дымы потянулись во все стороны, расползаясь по улицам и оседая вниз хлопьями черной копоти.

Глава 11

Противник отступил. Но все же итоги оказались неутешительными. Прибавилось убитых и раненых, закончились одноразовые гранатометы, израсходовали половину наличного боекомплекта. Вечерело — взамен двух наблюдателей выставили четыре поста охранения, в ночь планировали усилить их вдвое, на большее просто не хватало людей.

Зал для торжественных приемов располагался в центре строения и представлял собой относительно безопасное, защищенное от прямых попаданий помещение, к тому же из него по скрытой от посторонних глаз лестнице можно было, минуя коридоры, сразу же спуститься в подвал. По этим причинам его и выбрали для отдыха личного состава.

Многочисленные столы убрали, снеся их к одной из стен, вокруг одной из колонн выставили трофейное оружие — захваченное при прорыве баррикады и собранное во дворе посольства. Оружие убитых и тяжелораненых разведчиков, разрядив, выставили пирамидой у дальней стены, где расположились отдыхающие спецназовцы.

Единственный оставшийся невредимым охранник посольства Евгений Берендихин ходил из угла в угол. Казимиров Роман Георгиевич, получивший контузию при касательном ранении в голову, после перевязки почувствовав себя значительно лучше, поднялся на ноги и самовольно покинул санчасть. Теперь он, Глазунов и господин Киселев, закрывшись в личном кабинете посла, обсуждали какие-то свои сверхнеотложные вопросы. Казалось бы, слегка пришибленные, притихшие шифровальщики — Арнольд Олегович и Виталий Вячеславович — ладком сидели на составленных в рядок стульях и едва слышно беседовали, там же притулился и совершенно молчаливый заместитель посла — Леонид Иванович Апраксин, супруга посла Любовь Алексеевна находилась при раненых, ее сын бесцельно бродил по залу.

Банников некоторое время с задумчивым видом поглядывал на мальчишку, наконец, что-то для себя решив, подошел к колонне, подхватил один из опиравшихся на нее автоматов, не пристегивая магазин, опустил предохранитель вниз и поманил к себе мальчика:

— Вениамин, иди сюда!

— Я? — удивленно отозвался тот и замер, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу.

— Нет, я, — улыбнулся Банников. — Иди сюда!

Мальчик неуверенно шагнул вперед.

— Давай смелее! — подбодрил прапорщик парня, и когда тот приблизился, начал объяснять ему правила обращения с оружием.

— Дергаешь вот так и отпускаешь, — щелкнул передергиваемый затвор. — Направляешь ствол на врага и нажимаешь на спусковой крючок, — раздался щелчок. — Понятно?

Мальчик кивнул.

— Теперь сам, — прапорщик передал оружие. Взявший автомат мальчишка неуверенно потянул затвор.

— Резче, — скомандовал Банников и тут же: — Нет, сопровождать рукой не надо.

Затвор лязгнул металлом.

— Теперь наведи ствол на вон тот шкаф. Не бойся, патрона в патроннике нет. Стреляй, жми.

Щелчок.

— Цель поражена, — Банников усмехнулся. — А сейчас я присоединю магазин. На предохранитель ставить не стану, но затвор передернешь только в случае опасности. Согласен?

Мальчик кивнул.

— А как вас зовут? — спросил он.

— Дядя Вадим, но раз ты теперь полноправный боец, можешь звать меня товарищ прапорщик. И запомни главное: своих не пристрели. Ладно? — усмехнулся Банников.

Мальчик снова кивнул.

— Вот и отлично. Можешь идти.

Мальчик, глаза которого оживленно зажглись, принялся нарезать новые круги по залу, только теперь он делал это едва ли не строевым шагом. Наблюдая за ним, Банников улыбался, но улыбка тут же сошла на нет, когда к нему подошел хмурящийся Бойков.

— Ты зачем ствол пацану дал? — недовольно проворчал он.

— Пусть будет.

— Наша задача их спасти, а не заставлять воевать.

— Ты уверен, — Банников понизив голос до шепота, нарочито перешел на ты, — что это сейчас не одно и то же? Или считаешь, что мы оставшимися силами сумеем с легкостью покрошить батальон противника?

— Да их там осталось не больше двух сотен! — запальчиво выдал Бойков.

— Ну да, всего лишь! — хмыкнул Банников. — Вот что, капитан, подумай хорошенько и вооружи всех гражданских. Не надо просить их отбиваться от противника, но пусть стволы находятся при них. Вдруг пригодятся?!

— Но они не врагов, нас постреляют!

— Не перестреляют — патроны в патронники не загонять раньше времени, и все будет путем.

— Я подумаю, — зло зыркнул Бойков и отправился проверять посты охранения.

Некоторое время спустя оружие гражданским все-таки раздали…

Вадим, проводив взглядом уходящего ротного, подошел к своему расстеленному у стены коврику и, опустившись на него, закрыл глаза. Несмотря на общую усталость, а может, именно из-за нее, спать не хотелось. Странно, но перед его мысленным взором вдруг проплыло усталое лицо Любови Алексеевны, пронзительные глаза, русые волосы, подбородок с ямочкой, стройная женская фигура. Вадиму вдруг нестерпимо захотелось оказаться с ней рядом. Некоторое время он боролся с искушением, но не совладал, не нашел в себе сил противиться. «Я только пойду, посмотрю, как она там. Поздороваюсь и сразу уйду», — убедив самого себя, он поднялся и направился в сторону подвала. Постепенно шаги его ускорились, и последний лестничный пролет он преодолел, перескакивая через три ступеньки. Оказавшись в подвале, Банников заставил себя остановиться и восстановить сбившееся дыхание.

Воздух под зданием наполняла смесь запахов фурацилина, йода, разнообразнейших лекарств и, несмотря на общую сухость, плесени. Белый палаточный материал отделял отведенную под санчасть площадку от всей остальной территории подвала. Вадим увидел кусок материи, обозначающей вход, направился к нему, без особого удивления почувствовав в груди все более разрастающуюся робость.

— Можно? — спросил он, отводя рукой загораживающий вход полог.

— Входи… Вы? — удивленно спросила Любовь Алексеевна, сидевшая за накрытым белоснежной скатертью столом.

— Я, — нерешительно входя, ответил он, — вот пришел.

— Спросить о личном составе? — попыталась угадать она, но Вадим отрицательно