За кулисами в Турине (Плохая война – 7) - Алексей Вячеславович Зубков

— Когда? Время и место?

Вопрос заставил оппонента задуматься. Мало того, что приехал сюда не сам по себе, а на службе. Так еще и по службе важное дело не закончено. Эта засада ведь не раз-два мечом помахать, там какие-то последствия будут. И еще дуэль с немцем на носу.

— Давай! — раздалось из-за домов.

— Пропадите вы пропадом! — выругался Петруччи.

— Мы вас потом добьем! — добавил Пичокки.

Оба развернулись и побежали по тропинке наверх, к лошадям.

— Поле битвы за нами, а вы сбежали, — крикнул из воды Витторио, — Улю-лю!

— Сам дурак, — бросил через плечо Пичокки.

Витторио вылез на берег первым. Пару раз упал на колени, один раз плюхнулся ничком. Замочил и уляпал сутану почти полностью до самого воротника.

— Вот как тут ходить в мирском? — риторически спросил Витторио, — Как приеду, просто брошу сутану в стирку и возьму себе чистую. С мирским так не прокатит. Давай руку.

Кокки вытянулся и протянул руку как можно дальше. Витторио присел, сцепил ладонь в рукопожатии и ловко вытянул учителя разгибом ног, а не разгибом спины.

— Легко отделался! — сказал монах, — Только чулки сменить.

— Еще не простыть по пути, — недовольно ответил Кокки, — Вода ледяная.

— Побежали. Там уже кто-то победил, наверное. Но эти двое могут переиграть в свою пользу.

Добежали до церкви.

— Дураки! — радостно провозгласил Витторио.

— Кто? — удивился Кокки.

— Наши друзья. Я бы на их месте нам подпруги перерезал или лошадей увел. А они так спешили, что и не подумали.

На дороге стояли несколько телег и толпа пеших. Бабки и тетки яростно ругались, что без очереди пропихались вперед двое всадников, а за ними еще четверо. Но те четверо — рыцари, поэтому им без очереди не грех, а первые двое — мало того, что не рыцари, так еще и по говору не местные.

— Именем Господа! — рявкнул Витторио, — Прокляну, если не разойдетесь! Срочное дело!

Женщины расступились.

— Вот как тут ходить в мирском, — Витторио торжествующе обернулся к Кокки.

Тут его лошадь схватил под уздцы какой-то мужик.

— Помогите, святой отец!

— Господь с тобой, сын мой, — ответил монах, — Тебя благословить? Приходи в собор.

— Нет, рассудить.

Пришлось остановиться и влезть в чужую ссору. Какой-то недоумок на телеге попытался объехать стоявших на правой стороне дороги и перекрыл левую. Мужики убеждали его сдать назад, а то встречные в него упрутся. Дурень, похоже, вообще не умел сдавать назад на телеге и требовал как только движение восстановится, пустить его обратно в ряд по правой стороне. Те мужики, что стояли перед ним, не возражали, но сзади него возчики уперлись, что он не по справедливости их обогнал и должен ехать после них. А что встречные упрутся, так пусть хоть голову ему оторвут.

— Дети мои, — сказал Витторио с седла.

Народ прислушался.

— Вы же агнцы божии, неужели забыли, как пастырь добрый гонит стадо?

— Как?

— Вначале козел, за ним бараны.

— А. Ну да. И что?

— Так вот этот козел пусть едет вперед, а вон те бараны за ним.

— Ты кого козлом назвал? — возмутился «козел».

— Благословляю на подзатыльник, — сказал Витторио и перекрестил толпу.

«Козлу» прилетели с разных сторон три смачные плюхи в голову.

— Я сейчас могу еще на что-нибудь благословить. Но могу и смертный грех отпустить авансом, — Витторио многозначительно посмотрел на Кокки.

— Не-не, спасибо, святой отец, мы все поняли, — дружно заблеяли «бараны».

— А ты говоришь, не ходи в сутане, — сказал Витторио, — Вот как мы бы тут без сутаны разрулили?

— Хотя бы на дуэли и в кабаки в сутане не ходи, — сказал Кокки, — И к бабам.

— Его Высокопреосвященство тоже так говорит, — вздохнул Витторио, — Наверное, стоит послушать.

Толпа убралась с пути, и товарищи проскакали до самой засады. Карета, рыцари, оседланные лошади без всадников, тела на дороге.

— Все сделали, как я говорил, — похвалил себя Витторио.

— Нашел, чем гордиться, — одернул его Кокки.

— Где вы были, когда вы были нужны? — окликнул их Максимилиан де Круа.

Живой, верхом, вроде даже не раненый.

— Отвлекли двух ваших главных противников, — ответил Кокки.

— Это тех, которые потом подъехали верхом и которых спугнули рыцари Маргариты Австрийской?

— Наверное. Я не видел.

— Мы развели их на парную дуэль, — сказал Витторио, — Только они сработавшаяся пара, а мы — нет. Загнали нас в реку, скинули с берега. Ноги по колено мокрые, так и простудиться недолго.

— Кто? — спросил де Круа.

— Алессандро Петруччи и Фернандо Пичокки. Генуэзцы.

— Стоило ожидать. Ладно, будем считать, что от вас польза была. Теперь надо здесь прибраться. Антонио, разберетесь? У Вас, кажется, есть хорошие знакомые по этому профилю.

— Разберусь, — ответил Кокки, — С чем угодно за ваши деньги.

— Не мои, — пожал плечами де Круа и передал ему мешочек серебра.

Разобрался. Если не жалеть серебра, становится легко разобраться с мирскими проблемами, не требующими от людей делать сложный выбор и рисковать жизнью. Да и доктор Тони помог.

Вроде бы, бой вышел коротким. Выскочили — залп — атака, — четыре или пять выстрелов с небольшими интервалами — и по сути конец. Кто лежит, кто сбежал. Но с обеих сторон уже накопились желающие проехать. Из-за них и Петруччи с Пичокки опоздали, и рыцари Маргариты Австрийской задержались, да и Кокки с Витторио тоже.

Первым делом растащили с дороги тела и собрали лошадей. Хорошо, что вдвоем, у одного бы из-под носа сперли половину скотины и покойников бы раздели.

Мокрые чулки и туфли Кокки поменял на более-менее сухие, снятые с кого-то из покойников. Мертвому простуда все равно не грозит. Доктор за это время обошел поле брани и сообщил, что есть двое раненых среди своих. Легкораненые генуэзцы разбежались, а раненые потяжелее бойцы с обеих сторон уже отдали Богу души. Одному из раненых болт воткнулся в спину, другому соскользнул по нагруднику в левую руку и чудом не порвал артерию.

Все оружие и ценные вещи генуэзцев пришлось пожертвовать местным. Они как вороны окружили поле брани и постоянно тянули руки к