За кулисами в Турине (Плохая война – 7) - Алексей Вячеславович Зубков

— Что?

— Исходим из того, что Сансеверино не предатель. Ему могли сказать, что золото едет в Монцу в армию короля. Достаточно просто показать дукаты и не показывать слитки. Все знали, что Его Величество собирался прислать денег в армию через Геную, и этот платеж где-то застрял. Тем более, что де Круа с Сансеверино наверняка встречались в Милане до войны.

— Допустим, Сансеверино дал охрану, потому что поверил. Но зачем де Круа вообще к нему обратился?

— Потому что как раз перед Вогерой Андре де Ментон хорошо потрепал его отряд. Де Круа не мог знать, идет за ним серьезная погоня или он уже окончательно отбился от преследователей. Сансеверино это импровизация. Хорошо сыгравшая импровизация.

— Тогда что случилось на переправе в Парпанезе?

— Нештатная ситуация, которой не было в первоначальном плане. Епископ Пьяченцы прислал свое сопровождение. Или чтобы везти золото в Милан и возвращать швейцарцев. Или, если принято окончательное решение о демобилизации, повернуть обоз на Пьяченцу.

— Хорошая версия, — согласился де Виллар, — Она объясняет почти все.

— Почти?

— В обозе было четыре телеги с золотом. Вы, наверное, знаете, что одну из них де Круа потерял у Борго-Форнари.

— Знаю. Верный рыцарь короля некий шотландец Маккинли отбил ее и передал Луи де Ментону.

— Верно, что у Луи де Ментона золото отбили какие-то разбойники и увезли в Геную?

— Верно. Мой верный человек шел по следу, дошел до Тортоны и остался там на кладбище. В Генуе этого золота нет.

— Или есть, но не полностью. Золото такая штука, что без хорошей охраны прилипает ко многим рукам по пути.

— Не надо делать такие намеки. Весь город до сих пор ищет пропавшее золото де Ментона. Если бы кто-то просто обмолвился, что у него есть горячие слитки или дукаты, к нему бы очередь выстроилась. Фабио Моралья, лучшая ищейка в Генуе, неспроста поехал в Тортону и не случайно там погиб вместе с отрядом в пять человек.

— Как ваша версия про Медичи объясняет этих разбойников, которые возят золото туда-сюда?

— Иногда разбойники это просто разбойники.

— Допустим. Тогда что делает де Круа в Турине? Неужели он думает, что его до сих пор не раскрыли как агента Медичи? Даже не заподозрили и не задержат на предмет дальнейших разбирательств? Что заставило его прискакать сюда, невзирая на рану в голове? Он же с трудом держится в седле.

Дорогой Друг улыбнулся.

— Это простой вопрос. Я как раз сегодня говорил с Маккинли. В Борго-Форнари он вызвал де Круа на поединок, и тот принял вызов. В Турине на Рождество. Судя по тому, что де Круа прибыл не просто верхом, а с женой и со свитой, он и так планировал здесь быть. Поединок состоялся утром.

— Очень самонадеянно. По нему тюрьма плачет.

— Судя по тому, что за неполный месяц он дважды совершал побег из заключения, его это не очень пугает. И я подозреваю, что здесь Медичи тоже что-то готовят против нас.

— Вы сейчас считаете, что де Круа здесь ради поединка или что он здесь ради реализации хитрого плана?

— В двух предыдущих историях, где я подозреваю, что де Круа служит Медичи, упоминался старый священник-швейцарец, известный в Генуе под прозвищем Тодт. Он же был в Генуе, когда пропало наше золото.

— Мой человек тоже упоминал двух старых священников в обозе де Круа. Да, Тодт и Книжник.

— Если вы найдете Тодта в Турине, будьте уверены, они с де Круа что-то замышляют для Медичи.

— Может быть, стоит их обоих посадить под замок и держать там, пока все высокие договаривающиеся стороны не покинут Турин?

— Отличная идея. У нас с Вами мысли прямо сходятся. Я как раз послал людей захватить де Круа по пути из Монкальери в Турин.

Де Виллар аж вскочил, удивленный таким самоуправством.

— Не хочу Вас огорчать, Дорогой Друг, но у Вас нет власти, чтобы захватывать рыцарей Его Величества в Савойе. Это воспримут как оскорбление, — сказал он.

— Что касается юрисдикции, то французский губернатор в Генуе точно такой же губернатор, как Вы в Провансе. И имеет право задерживать подданных Его Величества, подозреваемых в преступлениях, совершенных в Генуе, — спокойно ответил генуэзец.

— Но графа с супругой!

— Вы в Провансе имеете право посадить под арест графа с супругой по обвинению в государственной измене и оскорблении величества?

— Имею. И Вы в Генуе имеете. Но это пределах юрисдикции французского правосудия.

— И в Савойе, с которой у нас договор о выдаче преступников.

— Во-первых, какой еще договор? Во-вторых, надо хотя бы уведомить местные власти?

— Спрашивать разрешения на арест в Турине лично у герцога, который постоянно проживает в Шамбери? Перебор. Савойяры же не будут обращаться лично к королю в Париж, когда им нужно всего-то перехватить убийцу в Генуе. Я послал гонца к декурионам с уведомлением. И сослался на пару прецедентов, когда мы в Генуе арестовывали и передавали им их преступников. Правда, простолюдинов. Но прецедент есть прецедент.

— Можно оспорить.

— Можно. А можно и не оспаривать. В зависимости от результата. Вы савойяр по происхождению и сводный брат герцога. Пожалуй, Вы бы могли попросить брата не оспаривать арест де Круа французскими, подчеркиваю, властями Генуи именем присутствующего здесь короля Франциска за преступления, совершенные в французской Генуе.

— Но де Круа не должен рассказать королю то, что он знает про золото! Как оно попало к рыцарю королевы, и кто к этому причастен, — де Виллар немного успокоился, узнав, что собеседник не похищает французских графов из личных соображений, а всего лишь опирается на спорные толкования права.

— Я, кажется, забыл сказал. Подумал, что Вам уже доложили. Мне сообщили, что де Круа на турнире имел беседу с викарием Пандольфо Медичи. И намеревался на следующий день вместе с викарием нанести визит Луизе Савойской, чтобы дать разъяснения по поводу того, кто похитил ее золото. Разумеется, в его версии виноваты не Медичи.

— А кто?

— Мы, вы и Конфедерация в целом.

— Почему не де Фуа и де Бурбон?

— Во-первых, Луиза Савойская уже с ними в ссоре. Во-вторых, король уже недоволен ходом войны. В-третьих война пока не закончилась, и для Медичи пока нет смысла сеять рознь среди союзников. Даже если де Круа