Разбор Фрица - Вадим Геннадьевич Курасов

вымогателей, в Индустриальный район, «стрелка» была назначена рэкетирами возле кинотеатра «Восход». Выезд был, как обычно, не шибко подготовленный. Не то чтобы это было наше разгильдяйство, просто в девяностые было столько бандитов, желающих облапошить мирных граждан, что каждое задержание просто не было возможности готовить профессионально. Так вот встали мы в засаду возле «Восхода», усевшись с мороженым рядом на лавочках, и стали наблюдать, как к месту встречи прибывает энное количество лиц, желающих подзаработать с лохов (на самом деле с начинающих предпринимателей). Лиц прибывало что-то очень много, человек около пятнадцати, что явно превышало штатное количество оперов, выехавших на задержание вымогателей. Меня несколько смутило, что на «стрелку» люди стекались с разных сторон, но я списал это на соблюдение конспирации доморощенными мафиози. После подачи условного знака потерпевшими — белая ракета в небо — шучу, просто один потерпевший поправил кепку на голове, мы ринулись на злоумышленников. Часть злоумышленников разбегаться категорически не пожелала и посылала нам сигналы: «Я свой». Выяснилось, что потерпевшие взяли с собой «на всякий случай» спортсменов из клуба рукопашного боя, и на самом деле вымогателей оказалось пять человек, а оперов со спортсменами человек пятнадцать. Мне попался худой, жилистый мужичок лет тридцати пяти с художественной синей росписью по всему телу. Мужичок с виду не представлял никакой опасности, но крутили мы его довольно долго и порядком упарились, пока надели на него наручники. Как правило, такие вот с виду тщедушные жилистые мужички при силовых задержаниях больше всего сопротивлялись, и «вязать» их было большой проблемой.

Сделаю небольшое отступление. Задерживали как-то вымогателей на железнодорожном вокзале (даже там умудрялись «набивать стрелку» с потерпевшим), и когда я вбежал в первые входные двери железнодорожного вокзала, мне навстречу выбежал огромный человек с перекошенным от страха лицом — видимо, вымогатели что-то заподозрили и сами начали сваливать с места преступления. Дело было летом, спортсмен (как выяснилось позже, мастер спорта по тяжелой атлетике) был в майке без рукавов и, прямо скажем, немного озадачил меня своими «банками». Пауза длилась недолго, лично я воспринял штангиста как агрессора и, как положено по инструкции для пресечения нападения на сотрудника милиции, применил приемы самбо: нанес по вымогателю серию прямых ударов, преимущественно в голову, — ну не занимался я самбо! Спросите: почему сразу в голову? Не было никакого смысла бить этого монстра в корпус, самому можно было травмироваться.

— А-а-а, сдаюсь, сдаюсь! — заверещала эта гора мышц, чем немало насмешил меня и моего товарища Володю, уже забежавшего следом за мной в тамбур вокзала.

— Кто с тобой еще? Быстро говори, а не то продолжим тебя обрабатывать как боксерскую грушу! — было оказано «местное психологическое потрошение» на спортсмена.

— Дима на улице на подстраховке в белой «Королле» номер 356, Саня с Денисом — в здании вокзала, оба одеты в спортивные костюмы, тоже тяжелоатлеты, — штангист, не затягивая процесс, сообщил нам всю нужную информацию.

После такого содействия осталось только собрать весь недостающий криминальный спорткомитет. Если есть блаткомитет, то почему бы не быть спорткомитету? Вернемся к основной линии сюжета.

Худощавый Коля Петров (назовем его так) недавно освободился из мест не столь отдаленных и, следуя традициям нового времени, решил по-быстрому заработать, наехав с приятелями на молодых ребят, открывших ларьки в Южном микрорайоне. На первой же попытке заработать Петров и был задержан нами, сотрудниками РУБОП. Несмотря на то что злоумышленник Коля Петров оказал активное сопротивление при задержании, он был склонен к беседе с опером, то бишь со мной. Так как агентов у меня еще не было, я решил, что Коля — подходящий вариант, о чем и было завуалированно сообщено Петрову.

— Николай, ты только освободился, на воле уже совсем другие порядки, тебе явно будет нужна помощь, в том числе и материальная.

— Начальник, да я и не против. Монет совсем нет, не от хорошей жизни пошли ларечников крутить, дай сразу денег.

Пришлось из своих скудных запасов выделить Николаю небольшую сумму. Затем я проинструктировал его, какая инфа понадобится от него как от новоявленного источника оперативной информации. Само собой, «на горячую» Петров подписал соглашение о сотрудничестве с РУБОП. Через небольшой промежуток времени Коля очнулся, вспомнил что он «черный», и выхватить его на дальнейшие встречи оказалось большой проблемой. Мобильных телефонов еще не было, и мотаться каждый раз ловить Петрова в Южный микрорайон было затруднительно. Коля был мой первый платный агент, и в определенный промежуток времени ему полагалось вознаграждение. Однако даже постоянное вознаграждение не мотивировало ИОИ на добровольные встречи с опером. Промучившись с Колей Петровым пару месяцев, причем, чтобы вручить ему деньги, мне приходилось проводить полноценные оперативно-разыскные мероприятия, я вынужден был признать, что он не подходит на роль агента, и встречи были прекращены. Но дело-то агента было, что же с ним делать?

В девяностые агентура органов по борьбе с организованной преступностью считалась наиболее дееспособной и засекречивалась грифом «Совершенно секретно». Установочные данные вносить в учетные документы не требовалось, только гендерную принадлежность, возраст и направление работы — автоугоны, разбойные нападения либо лидеры и авторитеты преступной среды. Поэтому под это дело я оформлял информацию, полученную от другого источника. Само дело ИОИ прекращать, как мне объяснили старшие товарищи, нет необходимости, так как существовал план приобретения источников оперативной информации, согласно которому раз в квартал опер должен был завербовать одного источника. Несколько позже в дело потребовали вносить все полные установочные данные гражданина, «желающего» сотрудничать с органами внутренних дел, что, конечно же, никогда не делалось, дабы не подставлять настоящих ценных «штыков». Уже в конце девяностых, году в 1998—1999-м план приобретения ИОИ увеличили, и требовалось завербовать уже одного гражданина РФ в месяц. Работа с источниками — это не конвейер, и опера на квартальных совещаниях возмущались: «Мы так весь город перевербуем, преступников не останется, нас самих разгонят, ловить будет некого». На что последний начальник ДВ РУБОП (в 2001 году ДВ РУБОП был ликвидирован) говорил: «Ну, подключите голову, мне план нужен. Тещу свою вербуйте, тестя, главное, чтобы фамилия в деле ИОИ отличалась от вашей».

Руководитель на своем примере наглядно объяснял, как нужно вызвать доверие «штыка»: «Я вот, например, когда вербовал наркоманку, зная, что она больна СПИДом, пил с ней чай из одной кружки, и после этого она ко мне очень прониклась». Мы, конечно, внимательно слушали генерала, но после совещания возникла дискуссия о целесообразности распивать чаи с наркоманкой из одной кружки — в то время еще не совсем понимали, как передается СПИД.

Другой начальник, уже ГУ МВД РФ по ДФО, проводил занятия по организации вербовок источников оперативной информации. Собрав в зале совещаний весь оперативный состав, генерал вызывал (чуть не сказал «к доске») к трибуне опера:

— Расскажи-ка мне, Скрипкин, как нужно общаться с гражданином, подготавливаемым тобою к вербовке?

— Товарищ генерал, ну, я пришел на встречу и пытаюсь найти точки соприкосновения с человеком, прощупываю его интересы, узнаю состав семьи, может, спортом каким занимался… — Скрипкин начинает отвечать на вопрос генерала, как будто сам осторожно входит в ледяную воду.

— А вот и неправильно! — генерал торжествующе делает сталинский оскал. — Сначала надо сказать человеку: здравствуйте! Учить вас и учить еще, бестолочи!

О том, что Скрипкин всегда здоровается с людьми при встрече, опер благоразумно промолчал.

Существуют два основных способа вербовки источников оперативной информации: на компромате и на дружеских отношениях. В первом случае сыщик должен нарыть какую-либо компрометирующую инфу на своего «штыка» либо помочь освободиться от уголовной ответственности по какому-либо незначительному преступлению — так в основном действовали старшие братья из органов госбезопасности. Второй случай — это про доверие и в нередких случаях про дружбу.

Дружил мой напарник с одним хорошим источником, входившим в банду Протаса. Правда, наркоман был этот самый протасовец, но информацию предоставлял ценную, в основном, он был вхож в небольшие бандитские ОПГ, занимающиеся грабежами и разбойными нападениями. Все источники оперативной информации