Не жди меня долго - Анна Князева

Тогда она двинулась к номеру 309.

На этот раз дверь открыл мужчина лет сорока, худой, с длинными волосами, неряшливо убранными в хвост. Его внешний вопил о богемном образе жизни.

– Простите за беспокойство, моя фамилия – Стерхова. Я провожу опрос по поводу того, что случилось в 312-м номере два дня назад.

Мужчина помрачнел:

– Да-да, я слышал про это… ужасная история. Но боюсь, от меня мало толку. Я тем вечером был в состоянии, непригодном для свидетельских показаний.

– Но вы были в номере в начале одиннадцатого? – зацепилась Анна.

Он усмехнулся и качнул головой:

– Был, но уже совсем «никакой». После ужина мы отмечали показ моего фильма. Я крепко выпил и к тому времени спал как убитый. Простите за прозу жизни.

Анна понимающе кивнула и поблагодарила, испытав при этом легкое недовольство. И вновь ничто не прояснялось.

Она подошла к номеру 315, настойчиво постучала, и дверь тут же распахнулась. На пороге стояла Виктория Гапова – раздраженная, с выражением неудовольствия на лице, которое лишь усилилось при виде Стерховой.

– Вы?! – Гапова смерила ее уничтожающим взглядом. – Что еще?

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, – жестко сказала Анна и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог, заставив Гапову отступить.

– Пожалуйста, проходите. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Не обращайте на меня никакого внимания. – Съязвила Виктория, закрывая за Стерховой дверь.

Проигнорировав ее сарказм, Анна спросила:

– В вечер смерти Воронина, после двадцати двух часов, вы были здесь, в своем номере?

Гапова зло усмехнулась:

– Вы же видели – вечером я была в баре. Напилась, как последняя сволочь. Что еще вам нужно знать обо мне?

– Мне нужно знать, где вы были после двадцати двух часов. Когда вы напились, не было и восьми.

– Для таких, как я, алкоголь работает по экспресс-программе. Не успела моргнуть – уже вне зоны действия. Два часа в отключке – и вот вам алиби с печатью.

– Этого недостаточно.

– Если честно – я действительно вырубилась. Сначала в баре… потом каким-то чудом доползла до номера. Все. Занавес. Финальные титры.

– Возможно, вы заметили кого-то на этаже, когда возвращались в номер? Или выходили в коридор после десяти часов вечера? – спокойно спросила Стерхова, внимательно следя за ее лицом.

Виктория махнула рукой:

– Видела стены коридора. Они, кстати, качались. И вот что, дорогуша: хватит изображать из себя сыщика. Лучше займитесь чем-нибудь полезным. Например: пишите свои детективы.

Они смотрели друг на друга секунду-другую, и в их взглядах было все: неприязнь, подозрение, азарт, нежелание уступать.

– Что!? – задиристо воскликнула Гапова. – Думаете, я что-то скрываю?

– Вы слишком артистично изображаете, что вам нечего скрывать. – Стерхова вдохнула и выдохнула, чувствуя, как ее распирает злость. Усилием воли она удержалась от резкости и снова спросила: – Вы точно ничего не припоминаете?

– Точно! – рявкнула Гапова.

– Хорошо, – тихо сказала Стерхова и сделала шаг назад. – Извините за беспокойство.

Она вышла в коридор в плохом настроении. Внутренний голос подсказывал: Гапова что-то скрывает, причем вполне осознанно.

Остановившись перед номером 310, который занимали японцы, Анна сделала шаг к двери. Но, подумав, решила подождать, пока оперативник Лев Петров соберет о них информацию. После этого она задаст вопросы гостям из Японии.

Анна развернулась и направилась к лестнице. Спускалась вниз почти механически. Мысли беспорядочно метались между беседами с постояльцами третьего этажа. На площадке второго этажа, Стерхова столкнулась со Стасом Вельяминовым.

Он был в приподнятом настроении, что разительно контрастировало с ее собственным.

– Анна! Рад, что встретил вас именно сейчас, – широко улыбнулся он. – Честно говоря, расстроился, узнав, что вы ушли из жюри. Без вас обсуждения лишатся остроты. Я так надеялся на скандал.

– Скандалов вам хватит. – Стерхова смотрела ему в лицо:

Вельяминов растерянно моргнул, и его улыбка сделалась неуверенной:

– Я просто пытаюсь разрядить обстановку. Как идет следствие?

Ее взгляд был холодным и равнодушным:

– У меня к вам есть пара вопросов. Нужно, чтобы вы ответили честно.

Стас поддернул рукав рубашки и натянуто улыбнулся:

– Конечно, Анна Сергеевна. Что именно вас интересует?

– Вспомните вечер убийства Воронина.

– Да-да…

– Вопрос первый: во сколько в ваш номер пришла Румико Хирано? Вопрос второй: провела ли она с вами всю ночь до утра?

После этих слов лицо Вельяминова исказил всепоглощающий ужас. Его правый глаз задергался, губы мелко задрожали. Он огляделся по сторонам в поисках возможных свидетелей.

– Анна, ради Бога… – его голос охрип, и стал еле слышным. – Пожалуйста, давайте без этого. Если об этом кто-то узнает, я пропал. Тогда мне – конец, понимаете?

Стерхова смотрела на него с непроницаемым выражением на лице.

– Это не ответ. Нужны конкретное время и однозначное подтверждение.

Вельяминов опустил глаза и обреченно прошептал:

– Я скажу… Но это должно остаться строго между нами. Если узнает тесть, я лишусь не только работы…

– Тесть? – нахмурилась Анна.

Стас взглянул на нее глазами, полными страха и мольбы:

– Отец моей жены непростой человек…

– Кто он? – спросила она.

– Мэр Владивостока, – выдохнул Вельяминов.

Стерхова покачала головой:

– Сочувствую. Но сейчас это не имеет никакого значения. Ответьте мне на вопрос: Румико Хирано действительно была с вами той ночью?

Вельяминов огляделся жалко и беспомощно, отвел глаза в сторону, и его плечи ссутулились:

– Она была у меня. Пришла в десять вечера и осталась до утра. И, если хотите знать…

Стерхова прервала его жестом, не давая закончить:

– Этого достаточно. Но, если вы соврали или чего-то недоговариваете, последствия будут хуже, чем простой семейный скандал.

Вельяминов слабо кивнул, и лицо его стало пепельно-серым, как после долгой болезни.

Анна обошла его и направилась по коридору второго этажа к оперативному штабу.

Там, в одиночестве, Стерхова просидела довольно долго. Изучала документы, просматривала записи опросов, выстраивала версии, на первый взгляд маловероятные, однако на второй – вполне допустимыми.

Незамеченные раньше совпадения начали складываться во вполне понятную картину. Даты, имена, мелкие детали – все, что раньше ускользало, теперь всплывало на поверхность.

Перечитывая протоколы и записи, Анна замечала: уж больно гладкими были показания. Как будто их давали не те, кто прожил ситуацию, а те, кто создавал впечатление.

Пододвинув к себе ноутбук, Анна включила фильм про «Океаниду» и нашла фрагмент ее проводов. Она двигала мышкой по экрану, задерживая взгляд на отдельных видеокадрах. Прислушивалась к интонациям закадрового голоса Воронина.

«Вот. Этот момент. Этот взгляд». – Стерхова приблизила лицо к монитору.

Отец смотрел на неизвестного в полосатом свитере и что-то говорил. Тот в ответ улыбался.

Они точно пришли сюда вместе. Или же были знакомы и встретились.

Анна не