Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько

Григорий Сидько

Пирамида

Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях

В книге использованы изобразительные материалы из архива АС ЛИСИ (фотографии Э.Рахимова), а также репродукции с картин Н.Рериха и Н.Пиросмани

Сидько Г.И., 1997

Шесть лет назад я впервые попытался изложить на бумаге замысел фильма, сценарий которого вы прочтете ниже. Получившийся текст посмотрел один профессиональный кинематографист. Возвращая рукопись, он признался, что ничего не понял и для сравнения привел пример из классики на ту же тему.

— Вот у Кшиштофа Занусси, — сказал он, — есть один фильм, там такой сюжет: два студента и профессор пошли в горы…

Дальше шла история приблизительно следующая:

Профессор и один из этих двух студентов не могли поделить в институте какую-то красотку. И вот, оказавшись во время восхождения в тяжелой и опасной ситуации, они повздорили, и когда через некоторое время профессор неожиданно сорвался и начал падать, студент не задержал его (хотя и мог), желая, видимо, избавиться от соперника. В результате профессор, кажется, погиб.

Или история была такой:

Один из молодых людей — бывший студент профессора — хотел воспользоваться благоприятными романтическими условиями, чтобы продвинуться по службе.

Что-то в этом роде.

Тут важно другое. Горы понадобились Занусси только для того, чтобы ускорить и приблизить к развязке неспешное течение отношений студента и профессора, которые в обычных равнинных условиях могли бы тянуться сколь угодно долго. Для него, я думаю, не имело принципиального значения, в какую среду поместить свой сюжет, или, другими словами, куда послать студентов и профессора. Могли быть, наверное, и такие варианты:

1. Два студента и профессор решили пересечь пустыню Сахару…

2. Два студента и профессор поплыли в море на тростниковой лодке…

3. Два студента и профессор поехали на собаках к северному полюсу…

4. Два студента и профессор стали спускаться на плоту по горной реке…

5. Два студента и профессор полетели в небо на воздушном шаре…

и т. д.

Практически все игровые картины, так или иначе затрагивающие тему альпинизма, которые мне доводилось видеть, грешат ее использованием исключительно, во-первых, как полигона для форсирования отношений между персонажами, а во-вторых, — как экзотического обрамления происходящего.

Бессмысленно предъявлять по этому поводу какие-либо претензии авторам — они решали другие задачи. Единственное, что можно сделать — это констатировать тот факт, что такой способ использования материала никоим образом не затрагивает самой его сути.

Феномен альпинизма человеку, абсолютно с ним незнакомому, малопонятен. И эта непонятность рождает, как правило, две крайности: либо необоснованное восхищение ("эти мужественные люди", "эти смелые ребята"), либо необоснованное же раздражение ("Зачем искать приключений и быть героем где-то на стороне, если и тут полно проблем?")

Корреспонденты газет, режиссеры документальных и телевизионных роликов, касаясь этого явления, обычно впадают в патетику. Они чрезвычайно серьезны — до шуток ли в таком опасном деле? Это неизбежно приводит к тому, что у героев их репортажей испаряется все человеческое.

Однажды во время киножурнала демонстрировался документальный фильм "Вершина" — об успешной первой советской экспедиции на Эверест 1982 года. За кадром диктор "голосом Левитана" произносил текст о мужественных покорителях третьего полюса планеты, услышав который, подруга жены спросила шепотом:

— Они что, все погибли?

Альпинизм с человеческим лицом

Поверхность любой достаточно высокой и труднодоступной горы, в какой бы точке земного шара она не находилась, состоит из трех компонентов: камня, льда и снега. Может меняться их качество, состояние, количественное соотношение, крутизна и протяженность, но набор всегда остается одним и тем же.

Тот, кто читал книги, посвященные высокогорным экспедициям, организованным в разные годы жителями разных стран с целью достижения разных вершин, не мог, наверное, не заметить, что, несмотря на чисто описательные, стилевые отличия, эти книги (и, соответственно, экспедиции) походили одна на другую, как братья-близнецы.

Достижение вершины и спуск вниз может быть сложнее или легче, опаснее или безопаснее, и каждый путь, конечно, таит в себе свои особенные трудности и загадки. Но, если говорить об отражении непосредственно самого процесса восхождения, оказывается, что человек, бредущий по пояс в снегу на склоне горы Килиманджаро, мало чем отличается от человека, занятого этим же делом на склоне горы Столовая на Кавказе. Техника передвижения по льду и скалам практически не зависит от того, где необходимо ее применить — в Приэльбрусье или в Гималаях, и от того, кто будет ее применять — немец, японец или американец.

Из-за этого документальные кадры различных восхождений представляют интерес, как правило, только для непосредственных участников событий. Для зрителя же постороннего одно восхождение мало чем отличается от другого.

Говорят: "Горы — это на девяносто процентов люди".

Действительно, уж если где и искать различия и своеобразие, так это в самих людях, альпинизмом занимающихся, в их отношениях между собой и в окружающей их объективной реальности, данной им в ощущениях.

Или наоборот. Каждая определенная реальность формирует свой особый тип людей, занимающихся альпинизмом, и свой особый характер их отношений между собой.

В связи с этим, мне кажется возможным сделать одно утверждение, принимаемое без доказательства. Собственно, оно во многом и послужило толчком к возникновению замысла "Пирамиды". Вот эта аксиома:

Тот образ жизни и мыслей, со всеми его положительными и отрицательными сторонами, который можно назвать альпинизмом, существовавший в семидесятых годах в СССР, а более конкретно — в Ленинграде, был явлением уникальным и не мог возникнуть ни в какое другое время, ни в каком другом городе и ни в какой другой стране.

События, о которых я хочу рассказать, взросли на определенной почве и не могли, по всей видимости, зародиться раньше и задержаться позже отведенного им определенного отрезка времени. Истоки свои это время берет в конце шестидесятых годов, а другую его границу неожиданно определила сама действительность: альпинизм в Санкт-Петербурге уже совсем другой…

Вначале, когда идея этого фильма еще только витала в воздухе, все, что имело к нему какое-либо отношение, становилось как бы его будущей возможной частью, или какой-то основной или побочной темой, мыслью. Однако по прошествии времени, когда материала накопилось достаточно много, стало очевидным, что все эти фрагменты, темы и мысли принадлежат разным историям и, соответственно, разным сюжетам. В результате этого образовались четыре сюжета и, соответственно им, четыре разных сценария. Каждый из них должен представлять собой самостоятельную картину, замкнутую в своих образах, тональности, способе подачи материала и т. д.