Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев
Почему именно вчера ее убили. Или… — он даже остановился от этой мысли, — или получается, что именно его приезд был тем самым спусковым крючком? Убийца решил, что Амалия стала опасным свидетелем. Свидетелем чего? Почему именно вчера и именно убийство. Ведь таким образом убийца невольно выдавал себя, делая горничную так или иначе замешанной в этой трагедии.
Он не мог уснуть и часто выходил на балкон, словно чувствуя, что задыхается. Едва дождавшись утра, он набрал номер телефона Романова. Было около девяти утра. К его удивлению, следователь сразу ответил:
— Слушаю вас.
— Доброе утро, Петр Георгиевич, — начал Дронго, — извините, что беспокою так рано.
— Здравствуйте, — сухо ответил Романов, — я уже на работе. Мохов уже сообщил вам о случившемся?
— Да. Как это произошло?
— Зарезали у дома. Два удара ножом. Такой предательский удар в шею. Умерла мгновенно.
— Она не попала на камеры наблюдения?
— В этом районе вообще нет камер, — устало сообщил следователь. — Вы же понимаете, что я не могу обсуждать с вами детали случившегося.
— Я не хочу обсуждать, — быстро произнес Дронго, — я хочу, чтобы вы меня выслушали. Мне кажется важным поделиться с вами моими соображениями. Очень важными.
— Приезжайте, — сразу согласился Романов, — через час. Я закажу вам пропуск. В конце концов, вы вчера были последним человеком, кто ее допрашивал. Пришлите на мой телефон ваши данные, чтобы я выписал пропуск.
Дронго попрощался и поспешил в ванную комнату, чтобы побриться. Через час он уже входил в кабинет Романова.
— Давайте сразу и по существу, — предложил следователь.
— Я думаю, вы понимаете, что убийство не могло быть случайным, — начал Дронго.
Его собеседник молчал.
— Был некий «спусковой крючок», в результате которого ее убили, — продолжал Дронго. — Произошло событие, которое просто вынудило убийцу так поступить. И мне кажется, я догадываюсь, какое это событие.
— Можете сообщить?
— Мой вчерашний визит к Моховым. Амалия, очевидно, проговорилась, и убийца решил избавиться от опасного свидетеля.
— Теперь давайте по порядку. Какого свидетеля. Чего? Мы проверяли ее на полиграфе. Она не могла солгать. Просто так обмануть и аппаратуру, и наших специалистов. Вы ведь с ней вчера разговаривали. Неужели у вас сложилось впечатление, что она преступница? Вы же достаточно опытный эксперт.
— Я не говорю, что она убийца. Возможно, даже не сообщник убийства. Но ее убили, и это факт, который мы обязаны осмыслить…
— Вы осмыслили? — не удержался от иронии Романов.
— Полагаю, что да. Мой вчерашний визит и допрос Амалии оказался тем самым поводом к убийству. «Спусковым крючком». Настоящий преступник чего-то испугался. И если мы поймем, почему он так поступил, можно выйти на реального убийцу.
— Вы не считаете, что придаете своей особе слишком гипертрофированное значение? — поинтересовался Романов. — И делаете из бедной девочки главу мафии.
Дронго не обращал внимания на его иронию. Сейчас было важно поделиться со следователем своими сомнениями.
— Дело в том, что я спрашивал каждую женщину, что там случилось. Диана увела детей, а Рухсара и Амалия остались в комнате. Амалия сообщила мне, что не выходила из комнаты. А вот Рухсара вспомнила, что Амалия дважды выходила. Амалия в конце беседы вспомнила, что выходила, чтобы принести воду детям, которые были в спальной Кристины. Вот вам тот самый «спусковой крючок». Видимо, Амалия поняла, что Рухсара сообщила мне об этом, и рассказала кому-то о своих сомнениях.
— Мне она сказала, что выходила за водой для детей, — вспомнил Романов.
— А мне солгала. Подсознательно. Не помнить она просто не могла. Не каждый день происходит убийство. Значит, сработало ее подсознание. Она выходила из комнаты и не хотела, чтобы я об этом узнал. Потом призналась. Тогда вопрос — почему?
— Не хотите отказаться от своей версии, — понял следователь. — Неизвестный убийца сумел проникнуть в дом, и горничная спрятала его в спальной Мохова? А потом смешался с людьми и незаметно ушел? Как в вашем рассказе о похищенном бриллианте?
Очень красивая версия. Тогда получается, что сообщник был в доме. Но мы задавали ей вопросы об убийстве, о возможном сообщнике, о мотивах преступления, об исчезнувшем колье. Никаких намеков на ложь. Хотя сильно нервничала, и это было заметно. Она не была причастна к убийству. И ничего не знала о пропавшем колье. Мы задавали конкретные вопросы…
— Но ее убили, — напомнил Дронго, — и теперь вы должны сделать все, чтобы найти этого конкретного убийцу. Орудие преступления осталось на месте?
— Я не должен… нет, не осталось. Два удара, — повторил Романов, — сейчас работают патологоанатомы. Мы срочно пытаемся выявить круг ее близких и друзей. Она была знакома со своим убийцей. Рядом были дома, но она не кричала. Кто-то из соседей видел, как она разговаривала с неизвестным мужчиной. Спокойно стояла и разговаривала.
— И рассказала ему о нашей беседе, — кивнул Дронго. — Она сама поняла, что допустила ошибку. И сообщила это убийце, который хотел скрыть факт ее возможного участия в преступлении. А после ее разговора со мной и когда она сообщила об этом убийце, шансов у нее практически не было.
— Интересная теория, но ее необходимо проверить, — сказал Романов. — Во всяком случае, я буду иметь в виду ваше предположение. Но учтите, что мы прогоняли всех через полиграф. Никто из женщин не имеет отношения к этому убийству. Мы очень тщательно допрашивали. Сейчас проверяем, где живет бывший муж Амалии Горшковой. Возможно, это просто бытовая ссора. Или кто-нибудь из соседей. Будем проверять. Хотя она сообщала нам, что он давно уехал из страны.
— Никогда не поверю, — произнес, уже нервничая, Дронго, — что вас убедит версия о соседе или ревнивом муже. Это преступление связано с убийством супруги Мохова. Я в этом убежден.
— У меня нет вашей убежденности. И нет права на такую категоричность. Будем все проверять. Все возможные версии.
— Вы должны понимать, что я прав.
— Может быть. Это дело под особым контролем председателя Следственного комитета. Через полтора часа я должен докладывать обстоятельства второго убийства. Я не могу пойти и сообщить, что у частного эксперта, которого нанял Мохов, появилась собственная версия. Меня просто отстранят от расследования. Но для себя я сделаю выводы из нашей беседы. До свидания. Дайте ваш пропуск,
