Фам фаталь - Валентина Демьянова

– Она предлагала купить у вас картины?

– Нет, конечно! О покупке и речи не было!

– А что за женщина приходила?

– Да самая обычная! Худенькая, рыженькая... А почему вы спрашиваете? Думаете, она не из музея? Аферистка? Только зачем мы ей? У нас ничего ценного нет! – всполошилась Вероника Валерьевна.

– Если рыженькая, значит, точно из музея, – поспешила успокоить ее я. – Рыженькая у них директриса. Большая энтузиастка своего дела!

Это я вслух сказала, а про себя подумала: «Слишком большая энтузиастка! Мне из осторожности и словом не обмолвилась о семье Галлеров, а сама в тот же вечер отправилась к ним домой. Похоже, коллеге по имени Нонна все-таки удалось посеять в ее душе озабоченность по поводу моего появления в городе».

Веронику Валерьевну я довезла только до начала переулка. Дальше она, твердо отклонив мою помощь, отправилась пешком. По всей видимости, ей хотелось скрыть от матери факт нашей встречи. Настаивать я не стала.

Если бы за мной следили, могло показаться, что я бесцельно колесила по городу, знакомясь с окрестностями и убивая время до ужина. На самом деле я внимательно глядела вокруг, запоминая проезды, тупики и укромные, скрытые от постороннего взгляда места. Попутно проверяла, не тащится ли за мной «хвост». «Хвоста» не обнаружила, а вот с городскими улочками и переулками познакомилась основательно, что в будущем могло оказаться совсем не лишним. Я вполне допускала, что мне придется спешно удирать, и тогда хорошее знание города могло оказаться кстати.

В гостиницу вернулась уже затемно. Холл был пуст, а за стойкой дежурного администратора томился от безделья тощий парень в форменном сюртуке.

– Ты-то мне, голубчик, и нужен, – хмыкнула я и направилась в его сторону.

Я ни минуты не сомневалась, что это и есть тот самый Виталий, что без зазрения совести торговал сведениями обо мне. Во-первых, Лена сказала, что он заступает на дежурство в этот вечер, а во-вторых, я и сама отлично помнила эту прыщавую физиономию с беспокойно мечущимися глазками. Именно этот тип оформлял мне документы на заселение. Мое появление он заметил сразу и скучающим взглядом следил, как я пересекала вестибюль. Но когда до стойки оставалось не больше десяти шагов, вдруг демонстративно углубился в изучение гроссбуха внушительной толщины. Несколько минут я терпеливо ждала, что он прервет свое захватывающее занятие и соизволит заметить мое присутствие. Однако чтение настолько его увлекло, что парень не видел ничего вокруг. Сообразив, что могу так простоять до утра, я решила привлечь к себе внимание. Для начала деликатно кашлянула, но, видно, в своей деликатности я переусердствовала, и он меня не услышал. Тогда я стукнула ладонью по стойке. В тишине вестибюля хлопок прозвучал как выстрел. Администратор вздрогнул и нервно вскинул на меня глаза.

– Слушаю, – проронил он, всем своим видом выражая крайнее неудовольствие.

После общения с местным персоналом у меня возникло стойкое убеждение, что постояльцев гостиницы они рассматривают как противных надоед, беспрестанно пристающих с глупыми просьбами и нарушающих размеренную жизнь обслуги.

Я задушевно улыбнулась и поведала:

– Я живу в двести четвертом номере, и у меня возникла проблема.

Ни один мускул не дрогнул на его костлявом лице. Продолжая сверлить меня презрительным взглядом, он процедил:

– Какая?

– Хотелось бы изложить ее руководству данного заведения. Не подскажете, к кому я могла бы обратиться?

– Директор в отпуске. Будет через месяц.

– А вместо него кто?

– Заместитель, но его сейчас тоже нет.

– Ну что ж, – покладисто улыбнулась я. – Раз начальства нет, тогда дайте мне телефон владельца этой богадельни.

– Такую информацию посторонним не сообщаем!

– А кому же тогда жаловаться? – наивно удивилась я.

– Мне.

– Отлично!

– В письменном виде, – охладил он мой пыл, кисло скривившись. – Я рассмотрю ваше заявление и приму меры. В том случае, конечно, если действительно есть повод для недовольства.

– Повод? – изумилась я. – Есть, конечно, и не один! Я недовольна обслуживанием, недовольна наглостью дежурной по этажу, и еще я недовольна лично вами.

– Вот как? И какие же у вас претензии лично ко мне? – с нескрываемой издевкой поинтересовался он.

На его прыщавом лице читалось явное презрение к заезжей дуре, пытающейся качать права на чужой территории. По большому счету, он имел на то все основания. Ну что ему могла сделать одинокая женщина? Не в рукопашную же с ним вступать!

– Так что вам не нравится? – с брезгливой миной уточнил он.

– Использование вами служебного положения в корыстных целях.

Тут он окончательно развеселился:

– И что это было?

– Вы сообщили постороннему человеку мои паспортные данные. За деньги.

– Вы при этом присутствовали?

– Нет.

– Тогда и говорить нечего.

Он моментально потерял интерес к разговору и собрался повернуться ко мне спиной.

– Ошибаетесь, поговорить есть о чем! Я хочу знать, что это была за женщина и зачем ей понадобились эти сведения.

– Не понимаю, о чем речь. Но хочу предупредить, если не оставите меня в покое, через пять минут будете сидеть в кутузке за хулиганство. До меня уже дошли слухи о ваших сумасбродствах, так что отсидка пойдет на пользу. Когда выйдете через пару суток, будете как шелковая.

Зр он это сказал! До этого я была настроена вполне мирно и готова не только балагурить, но и платить за информацию. Однако после этих слов меня захлестнула волна холодного бешенства.

– Чудненько! – кивнула я, вытаскивая из кармана мобильный телефон.

Он следил за мной с интересом, но без малейшего опасения. Считал, гаденыш, что я в городе человек чужой и сделать ему ничего не смогу.

На звонок немедленно откликнулся юный ломкий голос:

– Але.

– Юрия Юрьевича, пожалуйста.

– Кто спрашивает? – моментально посуровел молодой человек.

– Анна из Москвы.

Юрий Юрьевич Тартыгин, в узком кругу больше известный как Юра-Паровоз, был в этом городе человеком не последним. А если уж все называть своими именами, то он держал этот город за глотку и выкачивал из него деньги всеми известными ему способами. Кличку «Паровоз» он получил потому, что на заре туманной юности, до того как совершил первую ходку, около года трудился помощником машиниста. Будучи родом из этих мест, Юра, помотавшись по стране, в конце концов здесь и осел. Меня с ним свел Павел