Пирожки со вкусом преступления - Селия Брук
В статье дом Рафферти назывался ни много ни мало символом старой доброй Англии, нерушимым, вечным и чуждым разрушительным веяниям моды. Зубочистка после этой публикации долго ходила, задрав нос, уверяя всех, что именно она купила красный фонарик на старом индийском рынке во время отпуска.
Подойдя ближе, Мэри заметила свет в одном из окон на втором этаже. Выходит, Агнес дома. Почему-то ей казалось, что жена Рафферти воспользуется отсутствием мужа и проведет это время в доме Пола. Тонкий как нож силуэт Зубочистки вдруг заметался у самого окна. Костлявая рука распахнула одно из окон, несмотря на сеющийся дождь. Край легкой занавески тут же легким ветром выдуло наружу.
– Я не знаю, что делать! – расслышала Мэри. Агнес отошла от окна, и ее голос стал неразборчивым. Мэри помедлила на дороге, а потом спустила Маффина на землю и ослабила натяжение шлейки. Если ее застукают, можно будет сослаться на то, что кот убежал на территорию Рафферти и ей пришлось зайти в калитку, чтобы его поймать.
Сердце Мэри колотилось как бешеное. От волнения на лбу выступил пот. «Возьми себя в руки!» – велела она себе и, собрав всю волю в кулак, шагнула к коттеджу семейства Рафферти.
Мокрая от дождя дорожка блестела малиновыми оттенками в свете фонаря. Маффин брезгливо переступал, следуя за хозяйкой, которая, едва не поскользнувшись на влажном каменистом покрытии, сошла на газон и прокралась мимо стоящей под чубушником скамейки к окнам. Здесь разговор между Агнес и ее неизвестным собеседником стал чуть слышнее.
– Вы не понимаете, – взволнованно говорила жена Рафферти, – меня это вообще не интересует… – Она сделала паузу, и Мэри услышала, как Агнес сделала глоток. – Я не хочу говорить о деньгах, но вынуждена это делать. Просто хочу знать, сколько я получу в случае, если решусь на этот шаг.
Миссис Рафферти долго слушала ответ собеседника, периодически глотая какой-то напиток (судя по неровному голосу, алкогольный). Мэри в это время, стоя под окном вместе с Маффином, пыталась понять, о чем может идти речь. На какой шаг хотела решиться жена критика? Может, ей не удалось покушение и она задумала закончить начатое? В этом случае она пыталась выяснить, какое состояние ей достанется в наследство. Было похоже, что Агнес все-таки замешана в нападении. Пока эта версия представлялась Мэри самой реалистичной. Связь с Полом, якобы отсутствие ее в доме в ночь покушения и, совершенно очевидно, мотив. Из-за Пола или нет, но Зубочистка явно пыталась избавиться от мужа.
– Сколько денег? – Агнес наконец прервала молчание. – Просто скажите, я это переживу… господи, ну не тяните же, Форрестер.
Мэри затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова.
– Нисколько? Что значит – нисколько? – вскричала миссис Рафферти, чей голос вдруг стал глухим и напряженным. – Погодите, Форрестер, меня тошнит.
Мэри невольно сморщила нос, услышав звуки рвоты и отплевывания Агнес. До чего же все-таки нервная особа!
Она приготовилась слушать дальше, но в этот момент Маффин вспрыгнул на деревянную скамейку, задев при этом стоящий рядом декоративный керамический вазон в виде древнегреческой амфоры. Вазон с грохотом раскололся, осколки утонули в высыпавшейся земле. Куст лаванды драматично разметался по камням. Мэри похолодела и вжалась в стену.
– Погодите, мистер Форрестер, – послышался взволнованный голос Агнес, – у меня что-то происходит во дворе.
Мэри едва успела отскочить за угол и прижаться к входной двери.
– Маффин! – прошипела она одними губами. Кот, испуганный содеянным, шмыгнул в кусты и притаился среди мокрых листьев.
– Похоже, кто-то у меня во дворе… Нет, я не вижу никого. Может, вазу опрокинуло ветром. Полицию? Пожалуй…
Мэри внутренне простонала. Надо выбираться отсюда. Если констебль Эббот застукает ее у дома Рафферти, то точно решит, что она причастна к нападению на критика. Надо выманить Маффина из-под куста и уносить ноги, но Мэри не спешила выйти из-под козырька над входной дверью, опасаясь, что Агнес смотрит из окна и увидит ее перед домом. Позвать кота она не могла по той же причине. Тот сидел в кустах, напряженно выглядывая меж листьев. В сумраке влажно блестели два янтарных глаза.
В следующую секунду у злополучной взломщицы упало сердце. Она услышала, как Агнес дрожащим от волнения голосом говорит в трубку:
– Констебль Эббот? Это Агнес Рафферти. Мне кажется, у меня кто-то ходит около дома, вы не могли бы подъехать? Я боюсь выйти из дома.
Этого только не хватало.
– Маффин, – одними губами прошипела Мэри. Кот не двинулся с места.
– Мне никого не видно, но кто-то разбил вазон с лавандой у скамейки. Грохот был страшный… Хорошо, спасибо, я жду… спасибо…
Ну вот, сейчас сюда приедет Эббот и, застав ее у дома Рафферти, окончательно убедится в своих подозрениях. Хлопнула створка окна в спальне. Мэри осторожно выглянула из-за угла. Это шанс! Агнес погасила свет в спальне – наверное, она хотела спуститься на первый этаж и либо подождать констебля внизу, либо набраться смелости и выйти на улицу.
Мэри в два прыжка оказалась у скамейки и попыталась выманить Маффина из-под куста.
– Иди сюда! Ко мне, Маффин! Иди сюда, паршивец!
Но кот, похоже, был слишком напуган разбившимся цветочным горшком, и вылезать на свет божий не спешил.
Мэри попыталась обойти куст, чтобы попробовать вытолкнуть Маффина с обратной стороны, но в суете и темноте натолкнулась все на ту же скамейку и, взвыв от боли, рухнула вместе с ней на газон.
– Черт! Святые угодники!
На миг перед глазами Мэри заплясали звезды. Она лежала на траве, раскинув руки и пытаясь прийти в себя. Голова кружилась. Мэри тяжело села на газоне, чувствуя себя куклой, которую непослушный малыш скинул на пол. Деревянная скамейка валялась рядом вверх ножками. Один из тяжелых подлокотников от падения отвалился и отлетел к каменной дорожке. Надо срочно поставить скамейку на место и убираться. Придется вернуться за Маффином позже. А может, он сам выбежит из укрытия, увидев, что она уходит?
