Цветочный детектив - Елена Бриолле
Под цветы он отвел родительскую спальню – большую, в тридцать квадратов, комнату. Родители переехали к морю и разрешили ему делать с их домом все, что ему заблагорассудится. Он вынес в их спальне полстены, застеклил, поставил дополнительные батареи отопления, соорудил увлажнитель, вентиляцию. И уже через год в родительской спальне цвели розы и орхидеи, нежно, как паутина, колыхались аспарагусы, стелились по полу тенелюбивые папоротники.
Глава района, заехав однажды к нему в гости и обнаружив буйное цветение на тридцати квадратах, запросил разрешения привозить на экскурсии важных гостей.
– Ты тут организуй, Пал Анатольич, уголок какой‐нибудь для чая. Чтобы можно было в этой красоте посидеть, поговорить о делах важных. Я помогу, если что…
Организовал. Выделил угол возле окна, огородив кадками с пальмами. Поставил три маленьких кресла, круглый чайный столик. И важные гости зачастили. Некоторые клянчили отростки. Он обещал. Рассаживал по горшочкам. Дарил. Но районное начальство подобной благотворительности не приняло. Поставило специальный ящик для добровольных взносов. И он, к слову, быстро очень пополнялся. И Павел Анатольевич, не прикасаясь к деньгам, всерьез подумывал перенести оранжерею в большое пустующее помещение в Доме культуры. Оно не подходило ни для танцев, ни для хора по каким‐то санитарным требованиям. А вот для цветов…
– Дерзай! – загорелись глаза у главы района, когда он услышал об инициативе. – Замечательное дело. Цветы – это всегда красиво!..
Павел Анатольевич с тяжелым вздохом отошел от зеркала. Следовало полить цветы, позавтракать и отправляться на работу. Сегодня стартует подготовка к майским праздникам. Совещательный процесс будет непростым и долгим, сжует его обеденный перерыв. Так что следовало наготовить с собой бутербродов. А сейчас к цветам.
Но до родительской спальни Павел Анатольевич не дошел, его перехватил телефонный звонок. Звонила замечательная женщина Алла – соседка самой восхитительной и несговорчивой девушки Веронички. Звонила, странно, рано. Обычно они болтали вечерами, строя планы на их дачное лето и мечтая о возможном переезде Вероники.
– Паша! – завопила Алла в трубку, совсем позабыв о его отчестве. – Паша, беда!
– Что?!
Ноги мгновенно ослабли, и он сел на спинку дивана.
– Вероничка не вернулась с ночной смены. А она до шести утра работает. В половине седьмого всегда дома. Всегда! – с нажимом прокричала Алла. – Сейчас почти девять. Ее нет. Телефон выключен. Звонила в ее ресторан…
– В ресторан?! – неприятно изумился Павел. – Она работает в ресторане? Официанткой?! О Боже!
– Нет, не официанткой. Старшим менеджером. Но это дела не меняет. В ресторане мне сказали, что она в девять часов вечера вышла покурить и с перекура не вернулась! Но это ложь!
– Что не вернулась?
– Что она вышла на перекур. Ничка не курит! Никогда не курила! Беда, Паша, я это чувствую! Я позвонила в полицию, они велели: надо ждать. Но беда же, Паша! – Алла отчетливо всхлипывала. – Тем более пару дней назад у них там убили одну девушку. Что мне делать?!
Решение родилось мгновенно, над ним даже не пришлось раздумывать.
– Я еду, – ответил он. – Ждите меня и ничего не предпринимайте. Я скоро…
Он приехал быстрее, чем думал. Долго звонил в квартиры Аллы и Вероники, бегая от двери к двери. Ему никто не открыл. Он без конца набирал номер Аллы, но она либо не отвечала, либо линия была занята. Наконец, минут через десять после безуспешных попыток он услышал ее придушенный голос:
– Да. Паша, это я. Я в полиции. Не смогла тебя дождаться – места не нахожу. Сижу, жду следователя.
– Хорошо. Я сейчас буду. Диктуйте адрес…
Аллочку он обнаружил на деревянной скамейке перед запертой дверью. На табличке значились фамилия, звание и должность – следователь по особо важным делам подполковник Назаров Иван Григорьевич.
– Его нет. Дверь заперта, – пожаловалась Алла, подняв на него несчастные заплаканные глаза.
Павлу Анатольевичу понадобилось всего лишь пять минут, чтобы найти Назарова. Тот стоял на площадке между первым и вторым этажами и с кем‐то тепло общался по телефону. Надо сказать, недовольства не высказал, когда Павел его попросил пройти на свое рабочее место. Но вот потом…
– Вы смеетесь, товарищи дорогие? – округлил он добрые глаза. – Девушка не пришла с ночной смены. Ее нет всего лишь – сколько?
– Четыре часа, – подсказала Алла хриплым голосом.
– Вот! Женщина, она, может, на свидании с кавалером. А вы волну гоните. – И он, довольный шуткой, хихикнул.
Павла не столько возмутило предположение о кавалере, сколько это неуместное хихиканье.
– Товарищ подполковник, – начал он тихим свистящим голосом. – Во-первых, это не женщина, а Алла Ивановна – Заслуженный учитель, удостоенный множества наград. Во-вторых, не в ее правилах «гнать волну», как вы изволите выражаться. И если она встревожена, значит, на то есть основания. Тем более что Вероника отсутствует не четыре часа, а уже двенадцать! В ресторане – по месту ее работы старшим менеджером – Алле Ивановне сказали, что Вероника ушла в девять на перекур и с него не вернулась. Но девушка не курит и не курила никогда. Это откровенная ложь. Зачем? Далее… Накануне исчезновения Вероники там была убита девушка. Не в самом ресторане, конечно, но несчастье случилось с одной из сотрудниц. И из полиции были люди и опрашивали персонал.
– Как называется ресторан? – перебил его Назаров.
– «Орхидея», – выпалила Алла, слегка приподнявшись на стуле. – И Вероничка зачем‐то сделала татуировку на плече в виде орхидеи.
– Она не одна ее сделала, – проговорил вполголоса Назаров и тут же принялся кому‐то звонить.
Через пять мнут в кабинет вошли двое парней в штатском – невыспавшихся, злых и серьезных. Они еще раз опросили Аллу, сосредоточившись на всяких несущественных мелочах.
– Говорите, отказалась делать тату? – удивленно покрутил головой один из парней, казавшийся более уставшим.
– Да. Вероника сказала, что девушка отказалась делать татуировку и швырнула фартук в лицо начальнице. И сказала, что увольняется. А потом пришла полиция.
– Это мы приходили, – кивнул второй. – Но персонал ни словом не обмолвился о скандале. И знаете, что еще странно… Татуировка в виде орхидеи у погибшей была на плече.
– Да? – Назаров вытянул шею. – А почему я об этом узнаю только сейчас?
– Видимо, потому, товарищ полковник, что только сейчас мы все узнали: этому предшествовали скандал и шантаж про увольнение, – подсказал Павел Анатольевич. И уставился на парней в штатском. – А какая рабочая версия по убийству?
– Задержан ее сожитель, – нехотя ответил один из них.
– Сознался? – прищурилась Алла.
– Нет. Но алиби у парня отсутствует.
– А как она погибла? – не отставала она.
– Ее задушили, – проговорил второй, подумал и добавил: – Задушили и оставили тело на улице возле помойных ящиков.
– Ужас какой! – Алла закрыла рот трясущейся ладошкой.
– Так, успокойтесь, пожалуйста, – засуетился Назаров со стаканом
