Не жди меня долго - Анна Князева

Оперативник уловил в ее голосе изрядную долю сомнения

– Или нет?

– Вот и я думаю, – мрачно заметила Анна и внимательно посмотрела на Петрова. – В любом случае диск нужно забрать. Сможете организовать?

– Смогу, – кивнул Петров. – Заберем.

– Вот ее телефон.

Стерхова отдала ему стикер с номером. Затем, подошла к окну и отдернула штору. Перед ней раскинулся океан – тихий, синий, обманчивый. Он сверкал под утренним солнцем, слепил острыми бликами, прятал под этой мишурой свой опасный, непредсказуемый характер.

Она обернулась и снова посмотрела на Льва Петрова.

– Еще один вопрос. Вам удалось узнать, кто брал со склада шнур?

Он достал блокнот, но ответил, не открывая его.

– Кладовщица, она же кастелянша сказала, что директор взял пятнадцать метров, чтобы обновить шторы в своей квартире. Больше никто не брал.

– Опять этот Кошелев… – скривилась Анна.

– Что с ним не так? – спросил Горшков.

– Практически все. – Анна задернула штору. – Лев, найдите мне Румико.

Петров молча кивнул и вышел.

Стерхова и Горшков остались в штабе вдвоем. Она подошла к столу, присела на край, скрестив руки на груди, прищурилась.

– Почему не рассказали про Шувалова?

– А что тут рассказывать… Не любит он вас, вот и гадит.

– Шувалов сам попросил меня расследовать это дело. Сам позвонил в Москву моему руководству.

– Не рассчитывал, что станете рыть глубоко.

– Это – факт. Что будем делать?

– А что тут поделаешь… Шувалов – подлый мужик, будет гонять нас с Петровым, пока не отбросим кони. Или пока вы забьете на это дело и вернетесь в Москву.

– Не дождется, – сказала Анна. – Впредь, когда вам будут поручать другие дела, смело отказывайтесь. Это мой приказ. Проинструктируйте Петрова, его это тоже касается.

Горшков предупредил:

– Будут серьезные неприятности.

– Вам не о чем беспокоиться. Я все решу.

– Принял.

– Хочу кое-что рассказать. – Стерхова замолчала и, сосредоточившись, продолжила другим, более ровным тоном.

– Вчера на лестнице я случайно подслушала разговор. Говорили Пахомов и Гапова. Пахомов настойчиво убеждал ее во что-то не вмешиваться. Она обвиняла его, что он ей угрожает.

Горшков внимательно слушал, не перебивая. Потом коротко бросил:

– Пустышка.

– Откуда такая уверенность? – удивилась Анна.

– Вчера вечером я допросил Пахомова. Неофициально, конечно. Он признался, что в момент, зафиксированный камерой наблюдения, в десять пятнадцать, поднимался на третий этаж к Гаповой.

Стерхова подняла брови:

– Вот это новость!

– Они много лет состояли в связи. Лет десять назад договорились уйти из семей и сойтись. Гапова ушла от мужа и потеряла все: дом, связи, работу на центральном телевидении. А Пахомов струсил и остался в семье. У него все в порядке. Дети, карьера, внуки… Вроде все благополучно. Но он чувствует себя… – Горшков замялся, подыскивая нужное слово. – Предателем, что ли…

– Ну, да… – заметила Анна. – Сломал женщине жизнь.

– И вот, спустя годы, Пахомов поднялся к ней, чтобы проверить, все ли в порядке. И остался в ее номере до утра. Как говорится, старая любовь не ржавеет.

– Это со слов Пахомова.

– Да. Но я навел кое-какие справки. Побеседовал с одной говорливой дамой из оргкомитета фестиваля. Она подтвердила, роман у них действительно был душераздирающий. Такой же, как в кино: со слезами, скандалами, страстными примирениями.

– Значит, теоретически, они могут подтвердить алиби друг для друга.

– Пахомов уже подтвердил. Осталась лишь Гапова.

– А как же быть с Кошелевым?

– Гапова действительно видела, как он выходил из номера Воронина. В этот момент они с Пахомовым ссорились у двери, она открывала дверь, чтобы выгнать его. Это было примерно в десять сорок пять.

Стерхова покачала головой:

– На допросе Кошелев заявил, что пришел к Воронину в десять тридцать, увидел труп и сразу убежал. Пятнадцать минут разницы в показаниях – многовато.

Горшков лишь пожал плечами:

– Думаю, никто из них троих не сверялся с часами.

– Страх, алкоголь, адреналин… – Анна обошла свой стол и опустилась в кресло. – Тогда, как объяснить разговор на лестнице?

– Пахомов признался, что просил Гапову не лезть в это дело. Не рассказывать, что Кошелев был в номере Воронина. Так сказать, опасался, что ее тоже обвинят. А по мне – боялся, что откроется факт его ночевки в номере Гаповой.

Стерхова резюмировала:

– Личные интересы – прежде всего. Что ж, с этими двумя, кажется, все ясно. Думаю, следует поговорить с Гаповой. Выслушать, что скажет она.

– Беру это на себя. – Сказал Горшков.

Анна замедленно кивнула, будто соглашаясь не столько с Горшковым, сколько со своими мыслями.

– Про компьютерщика что-нибудь узнали?

– Глеб Уразов. Работает на удаленке, плюс к этому обслуживает компьютеры и оргтехнику отеля «Пасифик». Обычный мужик, семья, двое детей. Ни в чем плохом не замечен. Я встретился с ним, поговорил. Он, конечно, разнервничался, но отвечал вразумительно. Думаю, Уразов тут ни при чем. Компьютер украл кто-то другой, и не по его наколке.

– Это по первому впечатлению. А по второму? – спросила Стерхова.

Горшков усмехнулся:

– Он испугался, когда сообразил, что я не из тех, кто задает вопросы от нечего делать. Показывал переписку, объяснял, где и когда был, с кем созванивался. По мне, так точно не он.

Анна склонила голову и улыбнулась.

– Ну да. Парфюм у него был другой – одеколон фабрики «Новая Заря». Тот, кто пробрался в мой номер, пах по-другому. Значит, ноутбук нам, скорее всего, не найти.

Она подошла к сейфу, распахнула дверцу и достала две объемные папки.

– Вот, держите. Дело об исчезновении «Океаниды». Я бегло просмотрела документы. В девяносто втором его расследовала Морская аварийно-спасательная служба. Потом, когда появилось подозрение на уголовную составляющую, подключались пограничная служба ФСБ и следственный отдел.

– Что ищем? – спросил Горшков.

Анна села напротив и потерла лоб.

– Если бы знать. Нестыковки, недоработки следствия. В общем, все, что зацепит.

Он молча кивнул и открыл первый том.

Стерхова снова вернулась к сейфу и вынула папку в бежевом облезлом картоне – намного тоньше двух предыдущих. На обложке было аккуратно выведено от руки: «Следственное управление, г. Светлая Гавань. Уголовное дело № 045/1992 По факту обнаружения тела неизвестного».

Она устроилась за своим столом, развязала папку и углубилась в изучение следственных документов.

Глава 19. Ветка тиса

Тишина, царившая в штабе, была не просто тишиной – она дышала шелестом страниц. Пространство комнаты словно сжалось, отгородившись от всего, что мешало работе.

Горшков сидел за своим столом, ссутулившись над увесистой папкой. Иногда делал пометки на полях и в своем блокноте, но чаще просто читал документы.

Анна сидела прямо, руки лежали на столе, ладонями вниз. Лицо было