Картины с того света - Елена Валерьевна Бурмистрова

— Нет, я вроде сама сюда приехала.

— Сама? — поразилась Лика. — Как это? Что это за место? Откуда ты его знаешь?

— Долго объяснять, язык сейчас не ворочается. Что тут? Подвал?

— Да.

— Кто тебя похитил?

— Понятия не имею. Я была дома, и на меня напали и зажали нос вонючестью какой-то. Я отключилась.

— Ты чего одна поперлась домой? — спросила Таня. — Тебе же запретили одной передвигаться и вообще вылазить из галереи.

— Не хотела Кира беспокоить.

— Теперь он, думаешь, не беспокоится? — попыталась улыбнуться Таня, но вместо улыбки подучилась гримаса. Голова болела так, что каждое сказанное слово отдавалось молотом внутри нее.

— Нас не найдут. Мы тут и погибнем.

— Кто тут живет? — спросила Таня.

— Я не знаю. Со мной разговаривает кто-то, но все фразы в записи. Повторяет, как попугай, что мы должны что-то отдать. Я должна что-то отдать.

— Ты не догадываешься?

— О чем?

— Что требуют?

— Нет. Ты лучше скажи мне, как ты тут оказалась. Этот дом тебе знаком? Ты мне сказала, что сама приехала.

— Валерка хотел, чтобы я тебя спасла. И надо же, черт возьми, так оно и есть. Ты тут. Я в шоке.

— Я еще в большем шоке. Какой Валерка? О ком ты?

— Я думаю, что у нас есть время.

— Для чего?

— Пришло время рассказать тебе кое-что. Обещай, что выслушаешь спокойно. Все вопросы потом.

— Ты меня пугаешь сейчас больше, чем вся эта ситуация.

— Слушай. Я думаю, что ты не раз замечала некоторые странности с моей стороны в поведении. В моей семье есть одна особенность, которая передается из поколения в поколение. Об этом родственники говорят шепотом и не пугают детей заранее. Дети вырастают и сталкиваются с тем, над чем смеялись еще несколько лет назад. Никто не верит до первых признаков. Я любила, когда бабушка со мной говорила об этом, я слушала эти истории как сказки. «Вера в паранормальные явления, моя девочка, — это первый шаг к тому, чтобы действительно увидеть призраков и даже общаться с ними» — сказала как-то моя бабушка. «А если я не хочу с ними общаться? И видеть их тоже не хочу», — спросила тогда я.

«Человек не может выбирать в таком случае. Некоторые люди чаще сталкиваются с потусторонним, чем другие. Возможно, что тебя это обойдет стороной. Непонятно, почему это происходит», — ответила она.

Я никогда не верила во всякие паранормальные явления и слушала рассказы своей бабушки с улыбкой. Я не искала в скрипучих ступенях происков призрака и не обращала внимания на свою кошку Тимку, которая иногда минутами смотрела куда-то в одну точку, не шевелясь. То, что случилось в ночь похорон Валеры, испугало меня до судорог. Я так никому и не рассказала об этом. Тебе было не до моих галлюцинаций, а маме я говорить даже и не думала. Это послужило бы поводом для долгих бесед и подготовки к неизбежному — тайне рода, и как теперь с этим жить. Я категорически противостояла этому явлению, но не могла отрицать того, что видела в своём доме. Это не был сон. Тимка мяукала на первом этаже. Мяукала громко и настойчиво. Я подумала, что ее никто не накормил, и вышла из своей комнаты.

«Ах, ты артистка погорелого театра! Опять орешь! Не покормили тебя?» — мой голос сорвался на последней фразе. Я остановилась и замерла.

Первое, что я увидела, был абсолютно живой Валера, который спускался сверху. Он приветливо помахал мне рукой и скрылся под лестницей. Тимка проводила его взглядом и истошно замяукала.

«Тимочка, что это? Ты его тоже видела? Тимочка, я не верю своим глазам. Зачем он тут? Я ничего не понимаю. И бабушки нет уже, к кому я со всем этим пойду? Только этого мне не хватало», — прошептала я.

Кошка успокоилась и прилегла прямо на лестнице. Я поняла, что есть она не просила. Чтобы убедиться в том, что Тимка сытая, я все же прошла на кухню и посмотрела на миски. Они были пустыми. Я, озираясь по сторонам, попятилась снова на лестницу, но призрака нигде не было, и Тимка вела себя спокойно. Я взяла кошку на руки и поднялась снова к себе в комнату. Уснуть я смогла только в обнимку с Тимкой. С тех пор я видела Валеру еще пару раз. Один раз — в галерее. Он стоял у своей картины и рассматривал ее. Я сначала даже не поняла, что это он, подумала, что это кто-то очень похожий на него мужчина. В зале никого кроме него не было. Я потихоньку подошла на безопасное расстояние. Сердце колотилось, ноги дрожали. Чем ближе я подходила к нему, тем понятнее было, что именно Валера сейчас был передо мной.

«Валера, почему ты тут?» — спросила я.

Валера не оборачивался. Он поднял руку и указал на свою подпись в левом углу картины. Я ничего не поняла. Я закрыла глаза на секунду, а когда открыла, Валеры уже не было. Все это настолько перевернуло мою жизнь, что я впала в депрессию. На людях пыталась быть прежней Татьяной, а когда оставалась одна, была молчалива и подавлена. Мне не хочется жить с этим грузом. Во второй раз я видела его на корабле, с нами. Зачем? Что ему нужно? Я увидела, как Валера обедал в ресторане. Рядом с ним снова была его картина, только вот я не смогла рассмотреть, какая именно. Интересно то, что живых людей я тоже вижу. Вижу там, где они не должны быть. И это тоже что-то означает.

Чем больше Таня рассказывала, тем внимательнее Лика вслушивалась в каждое ее слово. Она ни разу не перебила ее и дождалась финальной фразы.

— Вот такие, подруга, дела. Голова у меня после всей этой тирады сейчас лопнет, но у нас нет выхода. Ты должна была все это выслушать. Ты мне не веришь?

— Верю. Иначе, как бы ты нашла меня? Неужели ты живешь с этим? Тебе не страшно?

— Когда я твоего жениха в своей кухне увидела, думала, что умру от страха. Но понимаю, что они приходят ко мне только в тот момент, когда мне нужна помощь. Я смирилась с ситуацией.

— Ты сказала, что живых ты тоже видишь. А это почему?

— Я не знаю. Мама сказала, что нужно понаблюдать, кто и к чему мне является. Думаю, что тоже непроста.

— Может, они должны умереть? — испугалась Лика. — Ты же меня видела!

— Лик, я хотела бы тебя сейчас успокоить, но