Он никогда не убил бы Пэйшенс - Джон Диксон Карр

– Не лучше ли, – предположил он, – оставить в покое мою внешность?

– Тогда будьте любезны оставить в покое и мою внешность тоже!

– Перестаньте, мисс, я ничего не говорил о вашей внешности!

Мисс Пэллизер изогнула брови.

– Правда? – пробормотала она. – Мне показалось – я говорю: показалось, – что вы отчетливо произнесли «ха-ха-ха».

– Да, я произнес «ха-ха-ха». Но я не имел в виду ничего такого!

– Не то чтобы это было так интересно, – продолжала мисс Пэллизер, – но нельзя ли узнать, что именно вы имели в виду?

Мистер Квинт развел руками.

– Честно говоря, – ответил он, – вы меня приятно удивили. Я серьезно! Разумеется, я видел ваши фото, но думал, что они подретушированы в рекламных целях. Я боялся, что вы очень страшная.

Девушка в упор уставилась на него. Потом вскинула голову, стукнула себя кулаком по лбу и трагическим жестом простерла руку вперед.

– Боже мой, какой же вы мерзкий! – с горячей искренностью воскликнула она.

– Послушайте…

Молодой человек судорожно сглотнул.

Решив проявить благоразумие, он огляделся по сторонам в поисках вдохновения, но ничего не обнаружил. Он увидел лишь королевскую кобру, ядозуба и тропическую американскую ящерицу. Табличка на витрине ящерицы извещала, что ее именуют бегуном пустыни за феноменальную скорость перемещения. Мистер Квинт осторожно поставил портфель на пол.

– Прежде чем мы скажем слова, о которых потом пожалеем, – начал мистер Квинт, – я хочу сделать одно предложение. Можно?

– Нет, нельзя. Какое?

– Почему бы нам не прекратить эту нелепую вражду? – произнес молодой человек.

– Нелепую, вот как?

– На протяжении трех поколений, – продолжал молодой человек, – наши семьи находятся в смертельной вражде. А почему?

– Потому что семья Квинтов начиная с вашего прадеда…

– Погодите! – взмолился молодой человек. – Не говорите так! Это неверный подход!

– Очень сожалею. Может, вы подскажете мне верный подход?

Молодой человек взял себя в руки. Для пущей убедительности он стукнул ладонью по стеклу витрины, в которой находилась королевская кобра.

– Эта вражда, – продолжал он, – со временем обрела форму публичного скандала, и мы стали посмешищем. Мы игнорировали друг друга, поливали грязью в газетах, устраивали потасовки на улицах, даже затевали судебные тяжбы. А почему? Просто потому, что ваш прадед поругался с моим в 1873 году.

Мисс Пэллизер окинула его испепеляющим взглядом.

– В 1874 году, – уточнила она.

– Хорошо, пускай в 1874-м. Но какое это имеет значение?

– Если честь семьи, – ответила девушка, – и профессиональная честь значат для вас столь же мало, как и для остальных Квинтов…

И снова молодой человек с размаху стукнул кулаком по стеклу. Королевская кобра как будто слегка встревожилась. Ее лоснящиеся черные и белые кольца чуть заметно зашевелились.

Майк Парсонс был в ярости. Однако молодой человек ничего не замечал.

– При чем здесь честь семьи? – негодовал он. – Готов поспорить, ни одна персона с каждой стороны не знает, с чего началась первая ссора!

– Я скажу вам, с чего все началось, мистер Кэри Квинт. Ваш прадедушка…

– Лучше помолчите!

Последовал очередной удар по стеклу.

– Я буду говорить то, что пожелаю, – возразила мисс Пэллизер. – Ваш прадед обвинил моего прадеда в воровстве.

– Допустим. Ну и что?

– Полагаю, вы утверждаете, что мой прадед действительно был вором? Что он использовал Фатиму прежде вашего прадеда?

– Не знаю, – простонал молодой человек. – Если вы хотите услышать мое честное мнение…

– Да, это будет нелегко, – фыркнула девушка, – но попытайтесь.

Мистер Квинт заскрежетал зубами:

– Если хотите услышать мое искреннее мнение, то я скажу «да». Сомневаюсь, что у вашего уважаемого прадеда хватило мозгов самостоятельно придумать тот трюк.

– Эйбел Пэллизер, – дрожа от гнева, вскричала правнучка, – был основателем нашей профессии. Он был великим артистом.

– Признаю, что он первым распилил свою жену надвое.

– Благодарю вас.

– Но это его единственный вклад. Его улучшенная гильотина всех разочаровала, а китайская камера пыток была явным провалом.

При этих словах Майк буквально зашатался.

– Знаете, – сквозь стиснутые зубы процедила девушка, – наглость некоторых людей приводит меня… приводит меня… – Она не могла подобрать нужного слова. Это было чересчур. – Значит, вы хотите зарыть топор войны, да? Хотите раз и навсегда прекратить эту вражду?

– Да, хочу!

– И у вас хватает дерзости заявлять об этом, хотя вы назвали моего прадеда вором, а прямо сейчас вы намерены присвоить номер, который является собственностью моей семьи.

Молодой человек уставился на нее.

– О чем вы говорите, черт возьми? – с негодованием спросил он.

– Вы прекрасно это знаете!

– Черта с два! Объяснитесь!

Кулак вновь опустился на стекло витрины.

Теперь любому наблюдателю было ясно, что королевская кобра нервничает. Страшная маленькая голова, поднявшись, начала со злобным позерством раскачиваться из стороны в сторону. Большой плоский капюшон раздулся, и на нем стал заметен узор, напоминающий глупое лицо в очках. Ядозуб с одной стороны и тропическая американская ящерица с другой тоже забеспокоились.

– Не станете же вы отрицать, – сказала девушка, – что в скором времени покажете в своей программе «Иллюзию исчезающей змеи»?

– Нет, конечно, я этого не отрицаю! И в данный момент я подыскиваю подходящие модели. – Он кивнул на витрину с коброй. – Те, что есть, меня не вполне удовлетворяют. Я собирался сделать зарисовки, чтобы Педронне по ним изготовил модели…

– Вор! – перебила его мисс Пэллизер. – Разве вам неизвестно, что «Иллюзия исчезающей змеи» была изобретена моим двоюродным дедушкой Артуром?

Мистер Кэри Квинт выпятил подбородок с видом оскорбленного достоинства.

– Прошу прощения! – произнес он басом, гулко отдавшимся в стенах террариума. – «Иллюзия исчезающей змеи» была придумана Юджином Квинтом, моим отцом, ровно восемнадцать лет назад.

– Ха-ха-ха, – только и сказала мисс Пэллизер.

Ее собеседник едва не сорвался на крик.

– Модели змей, которые он использовал, – заявил Кэри Квинт, – были изготовлены с участием герпетолога из этого самого зоопарка. Если этот человек по-прежнему здесь, он подтвердит мои слова! Я все помню! В то время мне было двенадцать или тринадцать лет, но я отчетливо все помню. Он…

– Ха-ха-ха, – прервала его мисс Пэллизер.

Кэри Квинт опустил голову, будто стараясь остудить ее пыл.

– Знаете что? – произнес он почти беспечным тоном, словно все барьеры были сняты. – На следующей неделе я впервые выступаю на сцене. Но я жалею, что связался с этой адской профессией.

Девушка широко открыла глаза. Она больше не играла. Она была искренне удивлена и даже слегка шокирована.

– Вы не хотите выступать на следующей неделе?

– Определенно не хочу.

– Наверное, нервничаете?

– Да, я нервничаю, признаюсь! Я постоянно репетирую свои реплики, прочищаю горло и жду: вот-вот что-то пойдет не так. Из-за страха перед выходом на сцену я не сплю по ночам. Но это не главное. Я просто не создан для этой профессии.

– Она