Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Глава 14

День 4, воскресенье. Сегодня днем мы отправляемся в Тюир, городок, известный своим аперитивом «Бирр» (фр. Byrrh). Тюир и «Бирр» рифмуются со словами «мир» и «пир» (ну, почти – только с гортанным французским произношением). Но над произношением мы еще успеем потренироваться, когда будем слушать экскурсию о месте изготовления «Бирра», а также о крупнейшей в мире… Но не будем забегать вперед!

* * *

Маленький город Тюир может похвастаться средневековыми стенами, мощеными улочками, рынками фермерских продуктов и летними фестивалями, на которых танцуют огромные куклы из папье-маше. Все это, безусловно, заслуживает внимания, но я здесь ради главной достопримечательности Тюира. И равной ей нет нигде во Франции – что там, во всем мире! Это «Бирр».

«Бирр» – сладкое красное вино со специями, кофе, какао и щепоткой горького хинина. Этот вкусный напиток не готовят больше нигде в мире, но это даже не то, что интересует меня больше всего. Я здесь ради бочки. Конкретно – ради крупнейшей винной дубовой цистерны во всем мире.

Знаю, знаю: самый большой-маленький-высокий-низкий-волосатый-сырный в мире – это, как правило, просто уловки, нацеленные на привлечение туристов. И в число этих туристов вхожу я. Я обожаю превосходную степень!

Мы подъезжаем к погребам «Бирра» на несколько часов позже, чем я планировала.

Ну да ладно, главное – приехали. И на том спасибо. И почти что полным составом.

Найджела нигде не видно. Говорю себе, что это еще не повод для беспокойства. Слишком уж он большое бельмо на глазу, чтобы с ним что-то произошло. Насколько я понимаю, есть три варианта, где он сейчас может быть:

1. Мчится, превышая скорость, к нашему отелю в Кастельну и игнорирует мои непринужденные, но на самом деле очевидно нервные сообщения, в которых я «просто хочу уточнить», как он.

2. Грустит за решеткой в полицейском участке, а потому не может ответить на мои сообщения.

3. Наслаждается обедом из нескольких блюд в роскошном ресторане, игнорирует мои сообщения и закатывает глаза на смайлик, который я добавила в конце. Я и сама жалею, что добавила в конце этот смайлик, но даже в переписке сказанного не воротишь.

Ставлю на вариант номер три. Найджел отказался от моего «скучного» пикника и отправился обедать сам. Я позже расскажу Джем все, что думаю о Найджеле.

А пока Надя дежурит снаружи – ждет Найджела и говорит по телефону. Остальная группа в моем сопровождении сидит в офисе «Бирра». Секретарша отошла, чтобы найти «кого-то», кто сможет провести экскурсию на английском.

Я сообщила, что могла бы переводить экскурсовода сама. На, как мне показалось, достаточно приличном французском.

«Non, non, мадам, – ужаснулась секретарша. – Вы заплатили за полную экскурсию, а здесь невероятно много тонкостей».

Но я не сдалась. Мы могли бы воспользоваться их аудиогидами, где есть записи на английском и немецком. В конце концов, опоздали мы по моей вине – сказала я, подкрепляя это выразительной мимикой, которая, надеюсь, отражала мое великое разочарование самой собой.

Очередной изумленный вздох. Мадам уверила меня, что их экскурсовод с нетерпением ждет возможности попрактиковать свой английский.

Не успели мы разбежаться по залу, как она вернулась.

– Voilà! – победно восклицает она. – Габриэль будет очень рада провести вашу экскурсию.

Габриэль выглядит как полная противоположность радости – скучающая, недовольная, раздраженная, даже враждебно настроенная. Ростом около метра пятидесяти, с готическими черными, неровно стриженными волосами, кроссовками с пятнами от краски, хмурым лицом и футболкой с изображением какой-то боевой анимешной девочки. И она очень молодая. Должно быть, старшеклассница?

– Очень рада, – повторяет секретарша.

– Очень рада, – говорит Габриэль тоном суше пустыни. Она вздыхает, сгибает руку и поднимает кулак, словно держит невидимый флажок экскурсовода. – Allez[33]. Начинаем.

Все выстраиваются по струнке. Даже Лэнс убирает телефон. Я, уже не в первый раз, задумываюсь, не нужно ли мне обзавестись флажком. Не слишком ли это избито? Хотя они как будто бы и правда вызывают уважение.

Мы выходим в просторный зал.

Джудит восхищенно ахает.

– Прям как в соборе, – шепчет она.

– Аминь! – хором выдают Конни и Филли.

Габриэль поднимает невидимый флажок чуть выше.

– Итак, вы видите работу Гюстава Эйфеля.

– Кого? – шепотом спрашивает Джудит.

– Архитектор. Ну, Эйфелева башня, – говорю я.

– Мне всегда хотелось взглянуть на Эйфелеву башню, – говорит Джудит.

– Это лучше этой башни, – говорит Конни. – Там всегда такая толпа.

– Да, намного лучше, – соглашается Филли. – Приятно, спокойно и никого лишнего.

Кто-то не фанат отсутствующего критика? Не подаю вида, но я согласна. Без Найджела тут уж точно намного приятнее.

– Как интересно, – говорит Манфред. – Да, это значительно лучше Эйфелевой башни. Малоизвестное. Скрытое.

Габриэль прошла вперед, так что я говорю:

– «Бирр» был настолько популярен в начале двадцатого века, что специально построили железную дорогу до фабрики, чтобы делать отправки. Это – старая станция.

Габриэль покашливает так громко, что по залу проносится эхо. Мы торопливо нагоняем ее. Мы проходим через широкий храм к бондарне. Огромные бочки, словно мегалиты, возвышаются над нами.

– Крупная дубовая бочка, – говорит Габриэль. Она машет невидимым флажком. – И еще одна. Крупная и дубовая.

Она хорошо владеет английским. Энтузиазма ей сильно не хватает, но огромные бочки и работа Эйфеля все компенсируют. Но есть одна маленькая проблемка. Ну ладно, одна очень большая проблема у нашего экскурсовода. Юная Габриэль выдает факты, мягко говоря, наобум.

– «Бирр» содержит кору цинхоны, или хинного дерева, из которой изготавливают лекарство – хинин, – рассказывает она. – Также он содержит кофе, бергамот, какао и… – Она нетерпеливо машет рукой. – Всякое разное.

Пока все верно.

– Все как мы любим, – усмехается Конни.

Габриэль соглашается.

– Кору хинного дерева использовали ацтеки в Мексике, чтобы лечить своих больных, и ее принимал папа римский, который изобрел лекарство от малярии. – Она произносит это с вызовом, словно проверяя, станут ли ее поправлять.

Мне до боли хочется влезть, но поправлять другого экскурсовода – это сложно. Я лично хотела бы, чтобы кто-то поправил меня. Но Габриэль, судя по ее вызывающему взгляду, придерживается другого мнения. Она держит воображаемый флаг в кулаке так, словно только и ждет возможности кого-нибудь им стукнуть.

– Вы про народ кечуа в Боливии и Перу? – аккуратно поправляю ее я. – Как интересно.

– Ага, – говорит Габриэль и переходит к следующей бочке. – Все любят «Бирр». Давным-давно, до Второй мировой войны, это был самый популярный напиток во Франции. Во всем мире.

Может, настолько популярным он не был, но