Ставка на любовь - Куревин Александр
– Только тогда он с бородой был, – вещала она. – Старую печь разобрал, кирпичи сложил под стеной, да и пропал. Новую печь не сделал, деньги из шкатулки исчезли.
Львов слушал этот бред, сосредоточенно соображая, кому он нужен? Бороды он давно не носил, только щетину, в Большом Тантурово никогда не бывал, только в Малом. Хотелось бы надеяться, все это никак не говорит о масштабе его личности… Дед что-то сообразил и решил избавиться от него? Зачем так сложно? Достаточно было уволить с работы и выселить из особняка… Вдруг осенило: Герховский! Они же с сыщиком корешатся, судя по всему. Думает, что изолировав директора, парализует работу фирмы «Плутон»?
В «обезьяннике», куда поместили задержанного Львова, набралось всего двое человек еще. Евгения «тепло» приветствовал незнакомый наглый доходяга. Другой сокамерник, напротив – здоровяк, сидел на лавке молча и наблюдал, как ходячий скелет пробует на зуб новичка, пока сержант, обязанный наблюдать за «зверинцем», где-то ходит. «Ну, разве приличные люди так себя ведут в хате? – подумал подполковник СВР. – Шпана необразованная!» В итоге, поскольку настроение у него было не очень, «скелет» получил в дыню и отстал. В качестве компенсации, Львов решил сделать звонок по телефону, который из него вытряс во время потасовки. Пронес ведь как-то! Смородин сразу не ответил, времени было в обрез, и Львов позвонил Людмиле. У нее был простой номер, он запомнил. Обрисовал ей ситуацию прежде, чем на вопли здоровяка, что здесь человека убивают, прибежал сержант.
Приведенный под вечер снова к сыщику, Евгений Василевич застал того «сильно огорченным». По его словам, хотел уже гражданина Львова выпускать с извинениями. Та тетка, что опознавала, припомнила, у подозреваемого была на шее бородавка, а у Львова нет, значит, это не он. Хотя, похож очень… Но, после драки в камере на него написано заявление, и свидетель есть. Светит пятнадцать суток.
«Нехитрая комбинация, но эффективная», – подумал Евгений. Мифическая завязка с теткой рассыпалась быстрее, чем он успел пригласить адвоката, зато нарисовалась вполне реальная драка в камере, в которой он – зачинщик. Второй сиделец подтвердит. Что же делать?
Гарипов только настроился посмотреть новости по телевизору, как завибрировал телефон, который для связи с единственным абонентом.
– Человек наших друзей сообщает о проблеме на производстве, – сказал Мубас после обычных вопросов про здоровье и про погоду. – Один бизнесмен на себя одеяло тянет, может сорвать сделку. Надо проблему решить. Человек наших друзей будет ждать тебя в том месте, куда ты на рыбалку ездил, сегодня в полночь по московскому времени. Ты меня услышал, дорогой? Хорошо.
Гарипов посмотрел на время, – надо пилить в Тантурово! «Что же за шпионов таких эти гребаные америкосы готовят, что они сами сделать ничего не могут, надо им задницу на каждом шагу подтирать, мать их так?!» – мысленно выругался он.
Новости слушал в машине, старясь беречь глаза от потока встречных фар на Московском шоссе.
Приехал за полчаса до назначенной встречи. Машину оставил вдалеке от плотины. Дошел пешком туда, где стреляли в рыбаков. «Встреча в полночь на месте преступления! Привидения еще явятся!» – усмехнулся про себя. Сел на траву у обочины, стал слушать тишину. Вскоре различил осторожные шаги. Негромко покашлял, чтобы обозначить себя. Брайан подошел, Ислам и не подумал подняться. Американец сказал шепотом:
– Хелло!
– Ты еще спроси: «Хау ду ю ду?» Да, погромче! – проворчал Гарипов. – Так вот на мелочах все шпионы и горят!
– Не ругайся, – попросил «шпион» на чистом русском языке, присаживаясь рядом. – Я не виноват, что мое и твое начальство решает, что ты должен мне помогать. Я не просил. Просто доложил обстановку.
– Ладно, что на этот раз?
– На заводе есть ретивый бизнесмен, который может сорвать Зеленову вывоз продукции…
На обратном пути Ислам позвонил Имрану. Тот уже спал, но без вопросов принял вызов на встречу с командиром. «Идеальный солдат, – в очередной раз подумал Гарипов. – Его бы выучку, да на благо отечества, которое мы оба предали и продолжаем предавать!» Он со злостью плюнул в окно. Оставил окно открытым, чтобы воздухом лицо обдувало, и не клонило в сон. «Усну за рулем, убьюсь на хрен, и сорву всю операцию врагам!» – от этой мысли он развеселился.
На другое утро, не слишком рано, правда, Львова выпустили из КПЗ так же внезапно, как посадили.
– Повезло вам, Львов, – сказал сыщик, глядя в сторону. Он словно торопился куда-то. – Истец, едва выйдя на волю, ушел в глухой запой вместе со свидетелем. Доставить до суда нет никакой возможности. Думаю, про заявление свое он и не вспомнит, когда очухается.
«Кто же это меня выручил? – задался вопросом Львов. – Людмила дозвонилась до Смородина?»
Поехал в офис. Мелкая авария, вызвавшая большую пробку, заставила свернуть на окружную дорогу. Но, тут тоже не все было гладко, – в одном месте половину трассы перекрыл кран. Он поднимал из кювета внедорожник. Кувыркался тот неслабо, судя по помятости! Собрались зеваки. Львову пришлось притормозить, затем и вовсе остановиться, пропуская встречный транспорт. Вдруг он заметил знакомое лицо. Полная блондинка, глаза большие – секретарь Герховского! И вид у нее сейчас был не самый лучший. Тушь размазана вокруг глаз. У Львова появилось дурное предчувствие. Объехав кран, он припарковался у обочины, и пешком вернулся к заплаканной женщине.
– Что случилось? – спросил. Она посмотрела на него, явно не узнавая. – Мы знакомы с Романом Борисовичем по работе, – пояснил.
– Роман Борисович… – она поднесла платок к глазам. – Он разбился.
– Это его машина, да?! Когда это произошло?! Он жив?!
– Утром… Я ехала следом за ним… Мы одной дорогой добираемся обычно… – она стала рассказывать все, что видела…
Львов заметил вдруг краснощекого сыщика. Тот шел в их сторону. Давно не встречались!
– Вот поэтому вы меня так скоро выпустили, да?! – указал ему на машину внизу, которую уже поставили на колеса и теперь стальным тросом тянули вверх. Сыщик ничего не сказал, отвернулся, стал смотреть на работающую технику. Но, вдруг встрепенулся:
– А это не вы ли его?..
Тут у Львова терпение кончилось, он воскликнул:
– Вы совсем рехнулись, что ли?!! – и постучал согнутым указательным пальцем себя по виску. После чего отвернулся, и зашагал прочь.
Наконец, он добрался до офиса. Обе дамы были налицо. Рита выразила удивление:
– Ты как на свободе? Я уже биться за тебя собралась, связи шевелить начала… Люда сказала, ты считаешь, это Герховский тебя упек?
– Герховский сегодня утром разбился на машине.
– Как?! – у Риты брови сошлись к переносице. Она будто пригвоздила Львова взглядом к стене.
– Что ты смотришь на меня так, будто это я его? Сыщик, который меня посадил, уже выдвинул такую версию… Я общался с секретаршей Герховского на месте аварии. Она ехала следом, все видела своими глазами. На встречку вылетел бешеный «газон», прямо Герховскому в лоб, фуру обгонял. Ему ничего не оставалось, как свернуть вправо. На обочине не удержался, понесло вниз, в кювет, врезался в дерево… Пока жив, увезли без сознания. – Проговаривая все это вслух, Евгений вдруг вспомнил другой «газон» из новейшей истории, – тот, что скинул минивэн «Биофарминвеста» в Мокреть. Не один ли почерк? Герховский попытался изолировать его, Евгения Васильевича Львова, директора «Плутона», стал мешать операции, проводимой на заводе. И эту помеху – Герховского – хлоп, и устранили!
Бояна Петкова немного отпустило с тех пор, как убрали саперов, но теперь снова затрясло. «Кажется, простудился немного», – говорил он Ирине. Просто он узнал, что стало с тем «Бармалеем», который мешал на заводе. Докладывая о нем, как о возникшей проблеме, резиденту, он не забыл, что «фигуры» живые, но что было делать? Почему именно его, Бояна Петкова, партия получается такой кровавой? Ведь это все крайние меры, которые должны приниматься в исключительных случаях! Отчего его, столь короткая еще, биография разведчика полнится этими самыми «исключительными случаями»..? «Я не гожусь для этой работы! – вдруг в отчаянии признался себе он. – Мне удалось невероятное – обмануть систему отбора в Кэмп – Пери, пройти все тесты потому лишь, что удачно догадывался, какие решения будут правильными. С интуицией мне от рождения повезло, но не с характером. Я вовсе не такой человек, каким выглядел по результатам тех испытаний, какой им нужен».
