Тридцать сребреников в наследство - Татьяна Рябинина
Вот теперь, казалось бы, все обошлось. Да, она, Анна, сглупила, когда вылезла со своей идеей признать тетку недееспособной. Но та умерла. И вместо того чтобы остаться в результате этой непродуманной аферы на бобах, они с Галиной должны получить по завещанию приличную сумму. Сразу договорились, что покупают Галке однокомнатную квартиру, оплачивая ее стоимость пополам, каждая из своей доли наследства. И что же?
Выясняется, что ее несчастную идею о теткиной деменции с большим успехом начала развивать Зоя, недовольная тем, что львиная доля наследства досталась одной только Женечке. Та самая Зоя, которую она совсем недавно убеждала. А Зоя, в свою очередь, убедила Валеру и даже Кирилла. Они наняли адвоката и теперь готовят иск. А если у них все выйдет и завещание признают недействительным, значит, они с Галиной не получат ни гроша.
Галка, разумеется, во всем обвинила ее. Твоя, мама, была идея, ты и расхлебывай. А мне, будь добра, обеспечь жилплощадь.
«И куда же мне деваться? — поинтересовалась Анна, — в монастырь уйти?»
«Куда?! В монастырь? — презрительно оттопырила губу Галина. — Да кому ты там нужна? Кто тебя туда примет?».
«Ну тогда, может, сама пойдешь, святая ты наша? Будешь семейные грехи отмаливать».
Что тут началось! Доченька вылила на нее такой ушат всевозможных обвинений, что Анна просто опешила.
«А как насчет «не судите, да несудимы будете»?» — с трудом вклинилась она в Галкины вопли.
«Я, мама, сужу не тебя, а твои грехи!» — высокомерно вздернула нос та.
«И это на мои грехи ты визжишь и слюнями брызгаешь?»
Галина не нашлась что ответить, схватила сумку и убежала.
Выпив корвалол, Анна поставила рюмку на стол, и тут раздался резкий, нетерпеливый звонок. Забыла что-то, поганка, подумала она, и сердце снова выдало барабанную дробь.
— Ну, что тебе еще надо? — рявкнула она, открывая дверь, и осеклась.
На пороге стоял, ослепительно улыбаясь, Алексей, муж Марины.
— Здравствуйте, Анна Израилевна, — он наклонился и поцеловал ее руку, лежащую на замке. — Можно войти?
— Заходи, — опомнилась Анна. — Извини, что я так… Подумала, что Галя вернулась.
— Я ее видел. Она неслась куда-то семимильными шагами. Похожая на воронье пугало. Надеюсь, она меня не заметила. — Алексей вошел в прихожую, прикрыв за собой дверь. — Я к вам, в общем-то, по делу.
— Пойдем на кухню, — Анна почему-то заволновалась и попыталась плотнее запахнуть халат. — Чай, кофе?
— А может, по рюмочке? Вместе с кофе? — приподнял брови Алексей, нахально глядя ей в декольте.
Анна порозовела и вытащила из кухонного шкафа бутылку коньяка, слишком сильно стукнув ею об стол.
«Я что, совсем рехнулась? — разозлилась она на себя. — Этот сопляк годится мне в сыновья, он всего-то на два года старше Галки».
Насыпая в джезву кофе и сахар, Анна искоса посматривала на Алексея. Черные блестящие волосы, насмешливо прищуренные синие глаза, четко очерченные скулы, легкая тень на гладко выбритых щеках. Просто реклама какого-то мужского товара, одеколона, например. От одного пронзительного взгляда невольно теплеет в животе. Породистый и уверенный в себе самец. Она видела, как пытается притиснуться к нему Виктория, с какой бешеной ревностью следит за ним Марина. И, между прочим, как он сам посматривает на Веронику. Странно только, что он нашел в Маринке? Богатую бабушку?
— Так что там у тебя? — разливая кофе, с вызовом спросила она.
— А может, перейдем на ты? В двустороннем порядке?
— Да как хочешь, — пожала плечами Анна.
Дура, держи себя в руках! Это просто смешно!
— Аня, ты со своей навязчивой идеей попала пальцем в небо, — Алексей погрел в ладони рюмку с коньяком и отпил глоточек.
— Еще ты мне будешь хамить? — вскипела Анна. — Как будто любезной доченьки мало! Не пошел бы ты, парень, в далекую страну.
— Потише, дорогая моя, — он поставил рюмку и накрыл ее ладонь своею, с широким ободком обручального кольца на безымянном пальце.
— Я тебе не дорогая, молокосос! — Анна попыталась вырвать руку, но Алексей держал ее крепко. От его ладони шла какая-то жаркая сила, плавящая волю.
— Правда? — вкрадчиво шепнул он, подвигаясь ближе. — Так вот. По завещанию мы все получаем… кое-что.
— Ты-то ничего не получаешь.
— Ну, Марина Валерьевна, какая разница. Перестань меня перебивать в конце концов. Обидно, конечно, что большая часть досталась Евгении, досадно, но, как говорится, ладно. А вот иск, который с твоей подачи сочинили твои же кузены и кузина…
— А что, они такие глупые и без моей подачи до этого не додумались бы?
— Может, и додумались бы, но ты здорово протоптала им дорожку. Короче, иск этот капитально всем нагадит. Если у них выгорит. Понимаешь, одно дело заварить такую кашу прижизненно, а другое посмертно. Последнее гораздо легче провернуть. Ни ты ничего не получишь, ни мы. Веселые горки. Но я знаю, как все можно исправить. Даже более того. Во-первых, господа Пастуховы откажутся от иска, а во-вторых, мадам Евгения согласится разделить свою дополнительную долю на всех.
— Натравишь на них бандитов? — фыркнула Анна.
— Ну зачем же? Тогда самим ничего не останется.
Анна неловко шевельнулась, полы халата разошлись. Она хотела их поправить, но Алексей удержал ее руку и легонько провел пальцами от колена и выше.
— Какая кожа гладкая. И теплая, — зыбким, как дремота, голосом прошептал он, глядя ей прямо в глаза. — Ты мне поможешь?
Она еще пыталась сопротивляться, качала головой, но тепло от его рук уже разливалось по всему телу, соленая морская синева глаз захлестнула и понесла…
Глава 31
— Кит, ты в институт сейчас звонил?
Света стояла перед зеркалом и расчесывала волосы, держа в зубах заколки, поэтому вопрос прозвучал невнятно.
— Куда? — переспросил Никита. — А, да, в Джанелидзе.
— И что?
— Плохо. Ухудшился, снова в реанимацию перевели.
— А ты куда собрался?
Света в удивлении повернулась. Никита доставал из шкафа ветровку.
— В церковь. Скоро служба вечерняя закончится. Пойду на завтра молебен за Димку закажу. И сорокоуст за здравие.
Света достала из сумки несколько бумажек, протянула Никите:
— Поставь и от меня
