Разбор Фрица - Вадим Геннадьевич Курасов

Но добраться домой с работы без приключений, когда твоя квартира находится в районе, именуемом Хабаровск-2, нужно было умудриться. Так вот, после очередного рабочего дня иду домой уже по второму Хабаровску, никого не трогаю. Во дворе дома моей хрущевки бухает компания молодых людей, человек пятнадцать-семнадцать. Из них человек десять — молодые парни лет девятнадцати-двадцати, остальные — девушки. По внешнему виду — обычные хулиганы. На удачу с этой компании раздается в мою сторону окрик: «Эй мужик. — (мне 23 года), — деньги есть?»

— Есть немного! — Я уже нащупываю теплую рукоятку пистолета Макарова в оперативной кобуре.

— Ну так сыпь сюда!

— Все деньги сыпать?

— Ты очень много лишних вопросов задаешь!

Молодые гангстеры, оставив тискать девчонок, медленно и важно стягивались ко мне с разных сторон.

— Понял, хлопцы, только сразу не разбегайтесь, дайте мне вас попинать немножко.

Мне самому было интересно, когда в редких случаях не я кого-то задерживал, а пытались задержать меня.

Выстрел из ПМ в воздух — хулиганы, не ожидавшие такого развития событий, начинают медленно (а кто уже и на приличной скорости) разбегаться, давая мне возможность вволю покуражиться. С удовольствием я наношу несколько пинков по задницам несостоявшихся преступников и в хорошем расположении духа поднимаюсь на пятый этаж дома по улице Школьная, 11, где располагается моя квартира.

— Я так и поняла, что ты домой идешь, — смеялась Наталья.

— Выстрел услышала? — предположил я.

— Ну да. Садись ужинать.

Жена всегда очень спокойно относилась к моей работе: задержания, стрельба и тому подобные экшены как-то не сильно ее будоражили, что меня, молодого, по сути, двадцатилетнего пацана всегда удивляло. Наверное, хотелось, чтобы твоя женщина балдела от того, какой ты крутой и дерзкий, но у Натальи такая вот устойчивая психика. Например, прямо напротив моего дома по улице Школьная, 11, проживал Витя Вагончик, он же Бондаренко Виктор Федорович, особо опасный рецидивист. Вагончика мы ловили по делу о похищении Максом Бешеным предпринимателя, оба были в РУОП в оперативном розыске.

Вагончик то ли подзабыл, что проживает рядом с опером из шестого отдела (сленговое наименование РУОП-РУБОП), то ли ему так необходимо было попасть в квартиру по адресу своей регистрации (тогда называлось «прописка»), что рецидивист с двумя своими подручными на новенькой БМВ подрулил прямо во двор, где стояли друг напротив друга два наших дома.

Был редкий выходной, и мы с женой и полугодовалым сыном в коляске гуляли в дворе дома.

— Вагончик, что ли, не пойму?! — ошалел я от наглости преступника, которого ловил весь наш отдел, а он спокойно подъехал к адресу своего официального проживания.

— Вадик, не надо только цирк здесь устраивать! Их трое, ты не на работе, к тому же мы с ребенком, и сегодня выходной, — спокойно попросила супруга.

— То, что трое, — ничего, я со стволом. Ты погуляй немного, я сейчас быстренько их задержу, и дальше погуляем.

Погулять дальше не получилось, пришлось на машине всех троих задержанных везти в управление.

В 1993—1994 годах у нас не было личных автомобилей. Как выпускники ХВВСУ, мы, трое товарищей, имели в водительских правах категорию С и теоретически не могли ездить на легковом автотранспорте. Но это только теоретически. Автомашины нужны были как воздух. Будучи уже сам начальником отдела, я не брал в отдел оперов без личного автотранспорта.

Первый автомобиль, на котором мы втроем учились, был «Ниссан Лаурель», его мы добыли вот таким способом.

— Парни, есть информашка! — сообщил нам наш товарищ, работающий в УВД Хабаровского края по линии борьбы с наркотиками. — В Южном на Втором кольце в новом доме живет майор, то ли бывший, то ли действующий военный, — наркоман. У него на хате всегда полно интересных криминальных лиц, надо бы посетить этот адрес.

— Если военный, проблем не оберешься, надо санкцию на обыск брать.

— Не нужна санкция, он живет с малолеткой наркоманкой, огласки не захочет.

Сказано — сделано. Вечером после работы собираемся возле адреса и терпеливо ждем, пока кто-нибудь выйдет или зайдет в нужную квартиру, чтобы на «ушах» ворваться в адрес. Схема уже отработана. Пока ждали, случилось смешное происшествие.

На площадку между этажами, где мы ждали посетителей интересного адреса, быстро забежали трое жилистых высоких парней, кто частично, а кто полностью украшенные зоновскими татуировками.

«Вот они, касатики!» — осклабился старший этого лихого звена.

На такие хаты, где торговали наркотиками и крадеными вещами, охотились не только опера́, но и всякого рода «левые» бригады, которые искали, где можно поживиться, практически не опасаясь быть привлеченными к уголовной ответственности. Редко кто из барыг осмеливался писать заявления, когда сам занимался преступной деятельностью.

Мы стояли на межэтажной площадке подъезда как бы в тени, и татуированные граждане не сразу, видимо, разглядели, что мы довольно хорошо одеты, сами крупной комплекции (у меня и Андрона рост метр девяносто) и на наркоманов мало походим.

— С кем разговариваешь, знаешь? — спокойно задал я уже десятками, если не сотнями раз отработанный на «стрелках» вот с таким контингентом вопрос.

— Представьтесь! Мы подумали, что вы наркоманы, — осадил старший лихой братвы.

— Олег Ева, — Андрон назвался кличкой одного из комсомольских воров в законе.

— Батя, прости! — старший налетчиков согнул колени и опустил голову.

Откуда в Хабаровске, в Южном микрорайоне, возле обычной наркоманской ямы мог находиться вор, налетчикам в голову не пришло.

— Быстро валите отсюда! — дал я команду лихой троице, которая ретировалась буквально мгновенно.

Через несколько минут залетаем на квартиру майора, подкараулив выходившего с адреса местного южанского парнишку. В адресе — обычная для таких мест суета: гражданин лет тридцати варит на кухне мульку (наркотик на основе эфедрина), человек семь в зале уже готовые, видимо, уделались с предыдущей партии джефа, а в спальне действительно хозяин квартиры с симпатичной девушкой лет шестнадцати-семнадцати.

— Вы кто такие? — бодро интересуется хозяин двушки в недавно отстроенной девятке на Втором кольце. — Я майор МЧС, покиньте помещение!

— Майор, мы от людей, педофилов в городе вычисляем, ты ведь педофил?

— Что вы, это моя племянница, — не на шутку перепугался майор.

— Это твой дядя? — спрашиваю девочку.

— Да, — робко отвечает ребенок.

— Как фамилия, имя, отчество дяди?

Девчонка молча лупает глазами.

— Дядя Дима, — кое-как выдавливает из себя.

— Понятно, что это за дядя. Давайте ее на кухню, побеседуйте, по-хорошему местных надо вызывать, дело вот на этого дядю заводить.

— Не надо ментов, что вы хотите? — переполошился хозяин квартиры.

— Ты действительно майор? — обращаюсь к хозяин квартиры.

— Служил в министерстве обороны, потом в МЧС перевелся, там и квартиру дали.

— Жена, дети?

— Нет никого.

— Поэтому ты с малолетками балуешься?

— Да ей жить негде, родители наркоманы, квартиру прохуюжили, она даже не знает, живы или нет.

— Поэтому ты ее на наркоту подсадил?

— Честно говорю, пришла ко мне — уже плотно на джефе сидела!

— Ладно, проверим.

Слова майора по молодой наркоманке подтвердились, идти ей было некуда, да и на джефе она сидела уже плотн

— Ладно, майор, мы с шестого отдела, рассказывай: блатные с Южного у тебя бывают?

— Откуда-откуда?! — не поверил майор. — Да вы на ментов совсем непохожи!

— Поэтому и непохожи, что с шестого отдела! — смеялись мы. — Туда набирают только тех, кто не меньше пятерки хозяину оставил.

— Саня Боксер у меня колется! Когда заходит, всех с хаты выгоняет.

— Ответственный за Южный? — переглянулись мы.

— Так ему свои голову снимут, если узнают!

— Так он поэтому и выгоняет всех наркоманов, чтобы никто не видел.

— Кстати, ребята, сможете помочь? Боксер у меня машину забрал, «Лаурель», почти беспробежный! Сказал — на братву.

— Расписку напишешь о добровольном сотрудничестве с органами и машинку нам дашь на месяц для оперативных нужд. Поможем тебе. «Лаурель» через месяц в твоем личном пользовании.

— Договор!

Вот на этой «Лаурели», которую без всяких проблем отобрали у ответственного за Южный микрорайон, мы все втроем и научились ездить.