Разбор Фрица - Вадим Геннадьевич Курасов
Вскоре у нас тоже начали потихоньку появляться личные автомобили, привезенные моряками из Японии. Эти автомобили мы называли «пятиэкюшные» — нерастаможенные автомобили, которыми могли пользоваться только морские, на другие у молодых офицеров РУБОП попросту не хватало денег. Продать такую праворукую иномарку моряку было нельзя, однако мы их покупали под честное слово, без переоформления каких-либо документов, демонстрируя сотрудникам ГАИ служебные удостоверения вместо доверенностей от собственника авто.
Первым приобрел пятиэкюшный автомобиль Андрон. На сделку, точнее даже на осмотр такого праворукого хэтчбэка поехали втроем: сам Андрон, его брат Жора и я. Про Жору Андрон объяснил, что брат может круто торговаться и мы по-любому скинем первоначальную цену иномарки. Машина покупалась по объявлению, и в газете в колонке «Продажа иномарок» стояла цена две тысячи пятьсот американских долларов.
Продавцов к месту встречи так же приехало трое: сам моряк и двое мужчин из группы поддержки (времена, как вы понимаете, были лихие).
Пока осматривали машину, Андрон с братом тихонько, но так, чтобы было слышно продавцу, переговаривались: «Вот тут коцка, резина лысая, ковриков нет…», ну и все в таком духе. Как я понял, таким образом сбивалась цена на автомобиль.
— Ребята, мы готовы взять ваш потрепанный автомобиль, но за две тысячи долларов. Косяков много, кузовщину нужно будет подделать, да и кроме нас, а мы сотрудники милиции, у вас пятиэкюшную иномарку никто не купит, сами понимаете.
— Хорошее предложение, — согласились трое продавцов. — У нас есть еще один покупашка, сегодня покажем, если за две пятьсот не возьмет, вам отдадим за две, — успокоились трое мужчин, узнав, что мы не рэкетиры, а сотрудники МВД.
— Ладно, две триста — последняя цена, — взялся за торги Жора.
— Нормально, — опять согласились с ценой продавцы. — Покажем все-таки «японку» другому покупателю. Не возьмет — точно отдадим вам за две триста.
Андрон с Жорой многозначительно переглянулись, и мы втроем немного отошли в сторону обсудить ситуацию.
— Андрон, пусть едут, — высказал я свое мнение. — Покажут покупашке, тот, может, не понял еще, что тачка нерастаможенная, к нам по любому вернутся.
— Аппарат уж больно понравился, — не хотел отпускать ситуацию Андрон. — Хачбэк тем более, на дачу удобно ездить, багажник простой.
— Так у тебя же нет дачи, — удивился я.
— Вдруг потом будет, — не унимался хозяйственный Андрон.
— Ну смотрите, — отступил я.
— Мужики, берем за вашу цену две пятьсот, — Андрон опять подошел к продавцам.
Те оживились и в свою очередь отошли посовещаться.
— Хорошее предложение, но все-таки съездим на встречу ко второму покупателю, — началось уже откровенное вымогательство от морского.
— Две семьсот — последняя цена, — братья пошли ва-банк.
— По рукам.
Обрадованные продавцы наконец-то отдали пластик и ключи от хэтчбэка, радостно и в то же время внимательно изучая каждую стодолларовую купюру американских денег.
Напомню, что по объявлению первоначальная цена автомобиля была две с половиной тысячи долларов США. Вот так два брата, один из которых «может круто торговаться», и я приобрели Андрону, первому из нас, японскую праворульную иномарку.
Спустя примерно полгода такая же пятиэкюшная иномарка оказалась и у меня. К слову, старшие товарищи уже давно ездили на таких же нерастаможенных машинах, не особо заморачиваясь по поводу отсутствия ПТС на свое имя. Все же я, так как сам еще был лейтенантом и проработал в органах немного, переживал, спрашивал у старшего коллеги: «Серега, ты как ездишь, гаишники часто доки проверяют? Как быть, если ксива не сработает?» Серега был философом: «Вадик, если ты пьяный пол-остановки людей снесешь, хоть ты на пятиэкюшной машине, хоть полковник РУБОП, проблем не избежать. А так ты трезвый, строго объясняешь гаерам, что находишься на оперативном задании. Никто тебя не тронет!» Такое объяснение старшего коллеги меня успокоило.
Первая моя машина была белая «Хонда Аккорд», хищного вида иномарка с открывающимися при включении света фарами. Очень круто смотрелся «Аккорд», но имелась одна проблема — хонда была на механической коробке передач, на которой я никогда не ездил. Иномарку хотелось очень сильно, и такие мелочи, как механическая коробка передач и прикрученные двумя болтами колеса, меня не сильно смущали. На авторазборке на следующий же день подобрали недостающие болты для колес, и «Аккорд» исправно служил мне года три, не меньше. На механике я научился ездить на всю жизнь, и больше такая мелочь, как отсутствие автоматической коробки передачи, меня не смущала.
Через несколько дней после покупки «Аккорда» мы с молодыми коллегами пошли в ресторан «Русский» на Амурском бульваре. Мы с женой и двое моих еще не женатых товарищей с девушками — итого шесть персон. Времена были смутные, и, даже не проследовав к своему столику, мы чуть не оказались втянуты в конфликт между охранниками заведения и какими-то быками, которых охрана не пускала в ресторан по причине алкогольного опьянения. Быки были помощнее, в количестве трех рыл, а охранники, хоть и спортивного вида молодые ребята (впоследствии выяснилось, что это курсанты со школы милиции), вдвоем с трудом набирали килограммов сто чистого веса.
— Ребята, помогите пожалуйста! — обратился к нам администратор ресторана. — Мальчишек всего двое.
— Женщина, мы с женами отдыхать пришли, трезвые еще опять же! — засмеялся кто-то из нас.
— Понимаю, но жалко мальчишек. Изобьют их эти мужики, мы их знаем, они постоянно здесь барагозят!
— Давайте так: еще раз полезут быки, заступимся за вас. Пока дайте нам к своему столику пройти хотя бы.
Переговорив с администратором, чинно присаживаемся со своими женщинами за столик и только начинаем смотреть меню, как от входной группы ресторана слышатся звуки драки, которые явно ни с чем больше не спутаешь.
— Ну что делать будем? — смотрю я на Андрона.
— Обещали ведь, пошли, — встает из-за стола бывший борец.
Втроем выходим в коридор и пытаемся мирно договориться с быками, которые уже шумно дышат после первой серьезной атаки на охранников. Пацаны-охранники отбили первое нападение, но сами уже помятые, с кровоподтеками на лицах.
— Парни, успокойтесь, здесь ресторан, люди отдыхают, — пытаемся начать мирные переговоры.
— Идите лесом, пока вам не на кидали! —- Подвыпившие разгоряченные быки не были настроены общаться мирно.
У меня срывает предохранитель, и я наношу быструю серию из трех прямых ударов, которые все четко заходят куда надо, то есть в челюсть. Мой противник плавно осел на пол возле администратора. Андрон отработанной подсечкой отравляет второго туда же. Третий бык уже все понял и мирно поднял руки: «Парни, не правы были! Всё, как ребята в себя приходят, забираю, и мы сваливаем».
— С кем мотаетесь? — поднимает голову первый нокаутированный.
— Тебе не все равно? С людьми мы. Вы неправы. Назовемся, если со старшими своими подъедете.
Физическая сила и навыки в единоборствах позволяли нам не расшифровываться в таких случаях. К тому же на задержаниях вымогателей, чтобы получить аудиозапись разговора рэкетиров, мы представлялись значительно позже начала разговора — для получения информации о преступниках и успешного их же документирования. Немного разгоряченные, мы все-таки присели за стол к своим женщинам, которые ничего и не поняли — мы отсутствовали не более пяти минут.
Уже за столом я обратил внимание на свою левую руку, которая немного вроде бы припухла. В девяностые на такие мелочи я никогда не обращал внимания, зная, что у меня крепкие кости и через пару дней все пройдет. Однако в этот раз оказался перелом, и мне наложили гипс — первоначально на две недели, хотя отходил я в гипсе все четыре недели. Только что была куплена «Хонда Аккорд», ездить пришлось, управляя правой рукой, а левой, в гипсе, переключать передачи механической коробки. От постоянного движения левой рукой кость не срасталась, хирург в поликлинике УВД удивлялся: «Курасов, ты молодой, перелом без смещения, а кость не срастается».
Зато ездить на механической коробке передач я могу до сих пор хоть с закрытыми глазами.
Приобретенные иномарки не остались незамеченными и «старшими братьями». Как-то к нам в кабинет зашел наш второй заместитель
