Детектив к осени - Елена Ивановна Логунова
– Плевать, – певуче отозвалась она. – Главное, это разобьет сердце ему! Кажется… Кажется, он снова увлекся ею – своей женой. Ему нравится, как она стала выглядеть, как смеяться. Он даже перестал в офисе торчать допоздна. И выходные старается проводить дома. Когда он узнает, что все прекрасные перемены в ней не ради него, а…
– А мальчик? Ты о нем подумала? Что будет с ним? – Федор отшатнулся, резкими движениями натягивая через голову тонкий джемпер. – Такой второй травмы он не переживет.
– Мальчик? – Она запрокинула голову и рассмеялась. – Напрасно ты о нем тревожишься, Феликс. С ним все будет нормально. Я наблюдала его, не кто-нибудь. И могу с уверенностью сказать: он очень сильный. Он выдержит и этот удар судьбы.
– Удар? Судьбы? Ты о чем вообще? Что еще ты задумала?
Подозрения страшными картинками промчались перед глазами. Что-то такое уже было в ее практике. Когда-то давно, до него. О чем-то шептались медсестры в ординаторской, когда он только-только устроился в их клинику. Какая-то девушка покончила с собой, не пережив предательства родителей или любимого. Или не пережила чего-то еще.
Что-то было…
Федор оделся и пошел в прихожую.
Все! В этой квартире он в последний раз. Никогда и ни за что он больше не соприкоснется с ее методами зарабатывать на доверчивых клиентах.
– Уходишь?
Она стояла перед ним в халате нежнейшего шелка, наброшенном на голое тело. Цвет халата был тем же, что цвет осенней листвы за окном. Казалось, она стоит в облаке из опавших листьев, ласкающем ее безупречную кожу. Но почему-то не казалась ему красивой, как прежде.
Опасной. Она стала для него опасной.
– Смотри не пожалей, Феликс. – Странная улыбка чуть тронула ее губы. – Меня нельзя бросать.
– Ты мне угрожаешь?! – вытаращился он. – И меня собралась шантажировать? Эля… Не хочу тебя разочаровывать, но у тебя ничего не выйдет. Все твои задания я фиксировал на диктофон.
– Сволочь… – прошипела она, совсем не выражая никаких чувств. Просто прошипела, как потревоженная змея.
– Может быть. Честно? – Он с кривой ухмылкой приложил руку к груди, на которой уже застегнул ветровку. – Не собирался ничего такого. Не хотел применять твоих методов. Я о шантаже.
– Я поняла, – медленно покивала Эля.
– Просто многое из твоих указаний не откладывалось в памяти. Слишком закручено. Слишком витиевато. Приходилось записывать, чтобы потом дома прослушать еще раз.
– Переспросил бы, – прищурилась она, пододвигаясь ближе.
– Ага! Чтобы выглядеть в твоих глазах тупым и бестолковым? Нет. Я уж лучше так: на диктофон. Видишь, пригодилось.
Он, кривляясь, отсалютовал ей и вышел за дверь. Никогда не верил ни во что такое, а тут перекрестился. Вышел из ее подъезда на улицу и трижды глубоко вдохнул.
Воздух был теплым и влажным, каким всегда бывает в конце сентября. Сладковатый запах прелой листвы смешался с полынной горечью хризантем, растущих в клумбе у подъезда. Все это накрыло дымкой затухающего костра и показалось таким удушающе нежным, что он счастливо рассмеялся.
Он свободен! Он больше никогда не станет «помогать» людям, сначала затащив их в беду. Это не его методы.
Он свободен!
Глава 3
– Юрий Иванович, вы будете присутствовать на совещании, назначенном на пятнадцать ноль-ноль?
Он смотрел на свою секретаршу и не видел ее. Слышал, да. Потому что ему нравилось, как она разговаривала. Как по учебнику. Он потому ее и нанял. Она очень правильно и четко разговаривала. Не мямлила. Смущаясь, не комкала окончания. Она была молодцом. Даже когда его душу рвало на части и он пил, орал, матерился и швырял в подчиненных чем ни попадя, она говорила четко и правильно.
Он слышал ее, но не видел. Он никого уже три года не видел. Правильнее – старался не замечать. Все окружающие его люди превратились в серую человеческую массу. Зачем ему их рассматривать? Что они для него? Любимый человек перестал существовать, страшно уйдя из жизни. А эти – другие – ему зачем?
– Я не буду присутствовать на совещании, Валентина, – ответил он после паузы. – Мой зам проведет его. Подготовьте все необходимые бумаги.
– Хорошо.
Она пошла к двери, но вдруг остановилась, повернулась и уставилась на него, как на незнакомца.
Что за новости! Ему пришлось напрягать зрение, сосредотачиваться, чтобы понять: у нее к нему остались какие-то еще вопросы. И эти вопросы вряд ли касаются дел его фирмы. Эти дела всегда оставляли Валентину бесстрастной. Сейчас на ней буквально не было лица.
Он едва не рассмеялся. Лиц не было уже три года ни на ком, с кем он общался. Серые пятна с дырками для глаз и рта.
Нет, Валентину он иногда удостаивал рассматриванием. Понимал, что она утонченная и привлекательная. Что ее фигуре и грации могла бы позавидовать любая балерина. Но это случалось лишь иногда.
И теперь.
Ее высокие скулы были бледны, будто она вымазала их мелом. А неяркая помада на губах в контрасте с бледным лицом казалась неоновой. И еще ему показалось, что ее тонкие изящные пальцы, вцепившиеся в папку с документами, подрагивают.
– Валя, что?
Он поморщился, стараясь выглядеть раздраженным, хотя это было неправдой. Он был заинтересован.
– Юрий Иванович, я могу вам задать вопрос? – четким, но очень тихим голосом спросила она. – Личного характера.
– Задавай, – позволил он, хотя никому не позволял говорить о личном в офисе.
Уже три года не позволял.
– Куда вы собираетесь поехать сегодня в пятнадцать ноль-ноль?
– На встречу. – Он поискал глазами портрет любимого лица на стеллаже, уставился на него, уточнил: – На личную встречу.
– Я это поняла. – Валентина сделала еще один робкий шажок в его сторону. – А зачем вам при личной встрече пистолет, Юрий Иванович?
Он мысленно ахнул. Вдохнул глубоко, выдохнул. Спросил, недобро сощурив глаза:
– Подслушивала?
– Нет. Это вышло случайно. – Она упрямо мотнула головой. Шевельнула пересохшими от волнения губами. – Я входила с документами, когда вы разговаривали и доставали пистолет. И мне пришлось выйти. Вы меня не заметили.
И он ей поверил. Она никогда не врала, эта милая Валечка, изъясняющаяся очень правильным русским языком.
– Хорошо. Я понял. Можешь быть свободна. – Он кивком указал ей на дверь.
– Нет, не могу! – Она пыталась повысить голос, но вдруг всхлипнула. – Вам не надо туда ходить, Юрий Иванович.
– Это что такое, Валентина?! – Вот у него повысить голос вышло. Он поднялся с кресла. – Какое право ты…
– Юрий Иванович, это ведь она звонила, она?!
Девушка
