Мертвые девочки не проболтаются - Ичасо Челси

Наконец я вырываю свою руку. Меня откидывает назад.

Слишком сильно.

Я падаю спиной, Ной пытается меня схватить. Но ему удается поймать только куртку, из которой я вываливаюсь. В вечернем воздухе оранжевая куртка Ноя развевается передо мной. Как огненный шар, она мерцает, гаснет и снова вспыхивает.

Затем она исчезает, я лечу головой вниз.

Глава 31

– Ты знала, – говорю я Джейси.

Меня шатает, в углу палаты нащупываю подлокотник стула. Опускаюсь на мягкое сиденье и вижу все происходящее в комнате, словно в замедленной съемке. С одной стороны стоит мигающий и пикающий аппарат, к которому подключена Пайпер. С другой стороны неподвижно висят белые занавески, нет даже легкого ветерка, чтобы вдохнуть в них жизнь, только солнечный свет, что просеивается сквозь них, скрашивает их безжизненность.

Ной все еще виновато стоит к нам спиной.

– Нет, – сквозь слезы отвечает Джейси. – Точнее, я не знала, пока мы не увидели грузовик. Тогда я вспомнила, что Ной иногда берет машину Нейта, когда тот в мастерской. Но даже тогда я надеялась, что ошибаюсь.

По словам Ноя, в тот день, когда упала Пайпер, в последний раз он разговаривал с ней в школе. Он сказал, что из дома он не выходил.

Но он лгал. Даже когда Пайпер уехала, его грузовик все еще стоял на школьной парковке.

– Не могу поверить. – Я хватаюсь за голову обеими руками, но кончиками пальцев задеваю рану – морщусь от боли.

– Это был несчастный случай, – говорит Ной срывающимся голосом. Он повернулся к нам лицом, под покрасневшими глазами виднеются темные круги от усталости. – Вы подстроили все. Соврали, чтобы меня сюда притащить. – Он дергает ворот рубашки. – Она ведь не приходила в себя, да?

На этих словах Джейси разрыдалась. Если честно, я удивлена, как долго она держалась. После того как меня ударили по голове и стало ясно, что за нами следят, нужно было действовать быстро. Мы думали, что во всем виноваты Сэм и Эбби, план придумали для них. На обратном пути Джейси специально громко сказала, что Пайпер очнулась. И вот виновный прибежал в палату, все встало на свои места.

– А если бы она пришла в себя? – спрашиваю я. – Что бы ты сделал?

– Я попытался бы с ней поговорить. – Он дергает ворот рубашки так сильно, что ткань рвется, теперь кусок воротничка уродливо свисает вниз. – Извиниться.

– Убирайся отсюда, Ной, – говорю я, опираясь на подлокотники и вставая.

– Подожди, дай объяснить.

Я качаю головой. Мои глаза наполняются слезами, и я чувствую, насколько устала. И от похода, и от новости, что тот, кто мне когда-то был как брат, чуть не убил мою сестру.

Рядом со мной рыдает Джейси. Она уже не держит себя в руках – кажется, что моя голова вот-вот расколется.

– Выйди и позвони Гранту, – говорю я, толкая ее к двери. – Скажи ему, что мы ошибались.

Она кивает, выходя, бросает взгляд на Ноя. Все ее лицо залито слезами. Кто знает, скажет ли она Гранту правду? Но по крайней мере, невиновных Сэма и Эбби в полицию не отправят.

Как только она выходит за дверь, я поворачиваюсь к Ною.

– Ты бросил ее там. – Я говорю спокойным, ровным голосом – таким же спокойным бывает море в безветренный день. Но по моему телу пробегает дрожь, мне требуется немало усилий, чтобы устоять на ногах. – Она же могла умереть.

Между нами, словно барьер, повисает жуткая правда, я хватаю ртом воздух. Врачи не надеются, что она очнется. Пайпер считают живым трупом.

Всегда высокий Ной так сильно сгорбился, что его голова оказывается на уровне моей, и он не может встретиться со мной взглядом.

– Саванна, я совершил непростительную ошибку.

Делаю шаг назад, но ногой врезаюсь в стул.

– Из-за тебя все: я, родители – решили, что она пыталась совершить самоубийство. Как ты мог? Я думала… – Я смахиваю слезы рукой. – Думала, что она была твоим самым близким другом.

– Я знаю, я трус! Я не знал, что услышу от Пайпер, если она очнется. Я… я испугался.

Смотрю на кончики пальцев, они в крови.

– Это ты меня сегодня ударил?

По выражению лица Ноя понимаю, что застала его врасплох. Он хватается за волосы, половины его лица теперь не видно.

– Я запаниковал, – говорит он тише. – Я знал, что это вопрос времени, знал, что скоро вы поймете, что последним с Пайпер виделся я.

– И ты попытался подставить Сэма?

Воспоминания один за другим проносятся в голове: острые лучи света, пятна черной смолы, в моей руке телефон Сэма. Боль, раскалывающая голову на части. Тьма. Мне помогает Александра. Сэм возвращается в лагерь, в его кармане я вижу телефон.

– Ты ударил меня, забрал телефон и вернул его Сэму. Ты хотел отвести от себя подозрения.

– Он наркодилер, – цедит Ной сквозь зубы.

– А ты? Ты кто, Ной?

В тусклом послеполуденном свете, просачивающемся сквозь больничные занавески, я едва ли различаю зеленый цвет его глаз. Но я вижу его лицо, угловатое и напряженное. Больше всего моя душа разрывается от того, что последние десять лет я понятия не имела, что он из себя представляет.

Дело не в том, что он разбил сердце моей сестре.

Дело в том, что я знаю его давно. С самого детства.

Я понимала его тогда, понимаю и сейчас, хотя знакомый зеленый блеск его глаз исчез.

Мы с ним одинаковые.

Мы понимаем друг друга. Мы оба стремимся к тому, что обойдется нам дорого. Очень дорого.

Но мы оба все равно стремимся вперед, пока наконец не обнаружим в своих руках лишь пустоту.

– Я совсем не этого хотел, – говорит Ной. – Я просто хотел, чтобы все…

Он опускает голову и закрывает лицо руками.

– Ты просто хотел, чтобы все про нее забыли.

Дрожащей рукой поворачиваю дверную ручку, и мои собственные слова – мое последнее сообщение Пайпер – душат меня. «Для меня тебя больше не существует». Затем я открываю дверь.

Ной молча за мной наблюдает, его глаза в свете люминесцентных ламп из коридора снова напоминают мерцающий нефрит. Он выходит.

Стирая слезы со щек, смотрю ему вслед. Закрываю дверь и поворачиваюсь к койке, сжимая двумя пальцами амулет на цепочке. Иду к сестре.

– Пайпер? – шепчу я.

Но она молчит, ее тело неподвижно. Спустя несколько недель после случившегося у меня все так же переворачивается внутри от одного ее вида. Лоб скрыт под бинтами. Все тело в синяках и ссадинах.

– Пайпер, прости меня.

Специальные аппараты поддерживают ее дыхание. Но убери эти аппараты, и останется один труп.

С другой стороны кушетки стоит стул, обычно его занимает мама. Но в этот раз на него сажусь я. Сжимаю холодную худую руку Пайпер в своей грязной, кровоточащей ладони.

– Спасибо за то, что пыталась взять всю вину за контрольные на себя. Знаю: я этого не заслужила. Извини, что в тот день оставила тебя одну.

Я шмыгаю носом.

– Мне очень жаль, что так вышло.

Я хочу, чтобы она очнулась. Хочу этого всей душой.

Слеза из моих глаз капает ей на волосы. Затем еще одна. Выпускаю ее руку, чтобы стереть их и поправить недавно белоснежную простыню, теперь запачканную слезами и грязью. С каждой новой слезой что-то во мне начинает ломаться и рушиться. Какая-то часть, которая была стальной и неуязвимой, но уж точно не сильной. Она трескается – и я сдаюсь. А когда я сдаюсь, слезы из моих глаз льются рекой. Я даю волю эмоциям.

На этот раз перед Пайпер я не пытаюсь строить из себя сильную. Я просто хочу быть ее сестрой.

Глава 32

Полтора месяца спустя

–Иди порыбачь, – говорю я и обмахиваюсь сложенными веером картами, хотя в больничной палате очень холодно.

Джейси недовольно тянется к океану[9].

Минуту делаю вид, что изучаю свои карты.

– Цепь, отдавай мне всех своих дам.

Алекс, подозрительно глядя на меня, склоняет голову набок.

– Ты подсмотрела мои карты?

Я хитро улыбаюсь, глядя на него поверх своих карт, а он удивленно поворачивается к Джейси.