Дом молчания - Донато Карризи

– Что ты намерена делать? – поинтересовался он, глядя на спокойно лежащего мальчика.

– Во сне мозг продолжает функционировать, производя энергию в виде мозговых волн. В фазе сна электрическая активность даже усиливается, в то время как наше бессознательное обрабатывает полученную информацию и устанавливает новые синаптические связи. Разум Матиаса заклинило, он угодил в ментальную ловушку, и теперь ему каждую ночь снится Молчаливая Дама. Чтобы разорвать петлю повторений, нужно воздействовать на очень глубокие уровни психики. С твоим метрономом такого не провернуть. Я установила частоту ультразвука, которая повлияет непосредственно на формирование его мыслей, как только мальчик войдет в фазу быстрого сна.

Джербер понял не все, но общую идею уловил:

– Хочешь устроить ментальную перезагрузку?

– Точно. Просто сотру из его памяти все, о чем он не хочет помнить.

Этого же можно было достичь и методами традиционного гипноза. Другое дело, что стабильность результата, да и успех процедуры в этом случае были под вопросом. В прошлом он сам, в нарушение определенных этических норм, проводил их, чтобы избавить пациентов от неприятностей в будущем, но «механическая» терапия Эрики – совсем другое дело. Он уже слыхал о таком, но присутствовать на демонстрации не доводилось.

Кто-то ему об этом уже рассказывал… Но кто? Пьетро пристально посмотрел на Эрику, в который раз мучительно пытаясь вспомнить, где встречал ее прежде.

…Магнолия…

Ощущение, что он вот-вот вспомнит, рассеялось, едва возникнув.

– Я кое-что с собой прихватил. – Он вытащил из кармана диктофон. – Тут последний сеанс Матиаса. Хочу, чтобы ты прослушала.

Он извлек микрокассету и протянул Эрике, не упомянув, что на записи по окончании сеанса присутствует странный посторонний звук. Если Эрика не обратит внимания, значит и говорить не о чем, просто артефакт.

Самописец энцефалографа пришел в движение. Вот и фаза быстрого сна. Эрика встала с ковра и, заняв рабочее место, пробежалась пальцами по кнопкам усилителя, соединенного с антенной. Процедура началась.

Матиас мирно спал, его наушники, должно быть, полнились разнообразными ультразвуками. Понаблюдав с четверть часа, Эрика оставила мальчика плавать в этом звуковом бульоне, заполнившем его разум. Разбудила она его только через час. Матиас, еще сонный, отвечал на вопросы односложно, его глаза слипались. Пьетро на руках отнес ребенка в машину и уложил на заднее сиденье.

– Предупреди родителей, чтобы не дергались, пусть он поспит еще несколько часов, – сказала Эрика, укутывая Матиаса пледом. – А лучше бы до завтра, – добавила она, захлопывая дверцу. – Я прослушаю твою запись, хотя надеюсь, что мое вмешательство больше не потребуется.

Поблагодарив коллегу, Пьетро завел мотор. Какое-то время он еще видел Эрику, окруженную стаей собак, в зеркале заднего вида. Она глядела вслед удалявшемуся внедорожнику. Потом все скрылось за стеной дождя.

Через два часа они подъехали к вилле Кравери. Передав мальчика из рук в руки родителям, Пьетро повторил предупреждение Эрики о временной каталепсии ребенка. Иво понес сына в детскую, а психолог задержался внизу поговорить с матерью.

– Может быть, и то, что мы предприняли сегодня, тоже напрасно, – прямо сказал он ей, – но попробовать стоило.

– Я боюсь. Долго Матиас так не протянет, – ответила Сусана. – Он на грани. Не смейте говорить, что опять не сработает, даже думать об этом не могу!

– Есть еще кое-что. Вам надо уехать.

Джербер понимал, что вселяет в душу женщины новый страх, однако он обязан был ее предупредить.

– Уехать? – непонимающе переспросила Сусана.

– Да. Покинуть Флоренцию. Немедленно.

– Но зачем?!

– Из-за одного человека, героя истории, описанной в синей тетради. Я не знаю его имени. Но уверен, что он опасен и способен на все. Матиас много узнал о нем, и если этот тип пронюхает, один бог знает, что он выкинет.

– Мы можем обратиться в полицию. Тетрадь станет уликой.

– В ней нет имен, лишь ничем не подтвержденные сведения. Кто поручится, что они не выдуманы?

– То есть, по-вашему, мы должны бежать? И надолго? Отказаться от нашей жизни, перечеркнуть все, чего мы здесь достигли?

Разумеется, Сусане подобная идея претила.

– Я вовсе не это имел в виду, – попытался успокоить ее Пьетро. – Возможно, есть еще какое-то решение, однако мне придется найти его самому.

– Что вы собираетесь делать? – Сусана заглянула ему в глаза, и в ее взгляде читалась искренняя забота.

– Найти реальные доказательства, – коротко пояснил Джербер.

Сусана попыталась возразить, но он только обезоруживающе улыбнулся.

– Я знаю, что делаю, – твердо произнес он. – На вашем месте я бы пустился в дорогу уже завтра. Позвоните мне, как только переедете, – расскажете, как Матиас.

Вздохнув, Сусана кивнула, потом прошептала:

– Будьте осторожны, доктор.

Джербер вернулся к внедорожнику, припаркованному у ворот в конце кипарисовой аллеи. Он очень надеялся, что эта встреча с Кравери – последняя. Он больше не выдерживал их взглядов.

Когда они впервые вошли в его кабинет, он решил, что они не до конца откровенны. Им потребовалось время, чтобы признаться, что Сусана видела женщину, преследующую Матиаса во сне, и приняла ее за нечто сверхъестественное. Теперь, садясь в машину, Пьетро понял, что был к ним несправедлив. Он и сам был не до конца честен с ними, а может быть, и с самим собой. Кое с чем он так и не решился встретиться лицом к лицу.

Потаенный сон Пьетро Джербера.

У каждого человека есть свой незабываемый сон. Тот, который он запоминает на всю оставшуюся жизнь. Зачастую даже непонятно почему, ведь на первый взгляд в подобных снах нет ничего особенного. Тот, который запомнил Пьетро, привиделся ему в десять лет. Ему снилось, что он играет с коллекцией машинок в своей комнате. Вдруг что-то отвлекло его внимание, заставив бросить игру. Тишина. В доме повисло странное молчание.

Не привычное молчание, наполнявшее их с синьором Б. жилище. В том не было ничего необычного – отец частенько забивался куда-нибудь, чтобы почитать без помех. Иной раз они не виделись по нескольку часов, встречаясь лишь за ужином. Это молчание было другим. Тишина была повсюду. Неподвижная, тяжелая, она обволакивала все вокруг, словно свечной воск, склеивая предметы и останавливая время.

Потеряв интерес к машинкам, Пьетро начал бродить по пустому дому. Он пытался кричать и всячески шуметь, надеясь привлечь к себе внимание, но все звуки поглощала окружившая его со всех сторон невидимая вата. Пьетро охватила паника, неведомый прежде страх – страх смерти. Однако смятение продлилось недолго.

Вскоре откуда-то пришло осознание, что он не одинок и поэтому с ним не может приключиться ничего плохого. Рядом был защитник. Так кошмар превратился в самый прекрасный сон, который Пьетро видел в своей жизни. На этом месте