Цветочный детектив - Елена Бриолле

– Наконец‐то! – сказала Лита с покрасневшими от аллергии глазами. – Я не могу уже больше.

– Спасибо, сестренка. Иди отдыхать, – ласково произнесла я, беря из общей кучи перчатки.

– Отдых мне только снится. Буду вам ящики пода… Апчхи, – отозвалась Лита.

– Нет уж. Иди домой, иначе после высадки нам всем дружно придется ехать в больницу, – непреклонно сказал папа, повернулся к нам с Ангелом лицом и нахмурился. – А он чего здесь забыл?

– Лита сказала, чтобы я привела на помощь кого могу. Между нами обид нет. Оба хороши оказались. Лучше работу распредели. – Я с уверенностью посмотрела на него.

Папа поднял одну бровь, но возражать не стал.

– Опыт в посадке есть? – уточнил он у Ангела.

– Только теоретический. Я собираюсь поступать на агронома, – быстро отозвался он.

Папа кивнул.

– Начинайте высадку с противоположной стороны улицы, – распорядился он и посмотрел на Литу. – А ты живо домой!

Я кивнула, передала Ангелу инвентарь, и мы ушли работать под недовольное бурчание Литы. Солнце припекало нещадно, и пот вскоре начал скатываться по лицу, мешая обзору. Сладкий запах роз довольно быстро приелся, а от бесконечного лая ротвейлера из двора неподалеку разболелась голова. За четыре с половиной часа до заката мы успели высадить едва ли одну пятую от необходимого объема, а устали так, будто совершили настоящий подвиг. Больше никто к нам так и не присоединился. Эмми даже на сообщение не ответила.

После захода солнца отец отвел в сторону Ангела, и они о чем‐то разговаривали минут десять. Я наблюдала за ними с беспокойством, но, как оказалось, напрасно. Их диалог закончился рукопожатием и улыбками, значит, папа все же проявил благоразумие и извинился за свою эмоциональную вспышку в участке.

Ангел пообещал прийти завтра помогать, и на этом мы попрощались. Дома за ужином у нас царила мрачная тишина. Все обессиленно ковыряли рагу вилками в тарелках. Когда оно почти закончилось, я откашлялась и отложила прибор в сторону.

– Пап, я хотела спросить… Если мы завтра успеем все высадить, то можно мне будет пойти в воскресенье на цветочный бал? – осторожно спросила я.

Родители с недоумением переглянулись.

– А в чем ты, дорогая, идти‐то туда собралась? – уточнила бабушка.

Я напряглась и задумалась. Ни одного порядочного платья у меня в гардеробе не было, так как надежду на посещение бала я давно растеряла.

– Не знаю. Придумаю что‐нибудь, – пролепетала я.

Мама тяжело вздохнула, встала и вышла из кухни. Мне стало неловко. Я внутренне сжалась, но решила не сдаваться.

– Я знаю, что очень сильно вас всех подвела и, наверное, не заслуживаю подобных развлечений, но я очень сильно хочу туда пойти. Выпускной бал бывает лишь раз в жизни и…

– Стоп! – резко прервал меня папа, заставив вздрогнуть и посмотреть на него.

Взгляд его карих глаз показался мне чересчур суровым. Я сглотнула и приготовилась к худшему.

– Алетрис, с чего ты вообще взяла, что подвела нас? – вдруг спросил он.

Я растерянно захлопала глазами и пояснила:

– У меня не вышло без проблем закончить подготовку на улице Магнолий и бульваре Ирисов, а еще я втянула вас в ссору, поспорила с учительницей и сломала систему терморегуляции.

Опустилась густая тишина. Я сжала руки в кулаки и опустила взгляд в пол.

– Ну ты и дура, – вдруг сказала сестра.

– Лита, чтоб я больше подобных слов от тебя никогда не слышал! – рявкнул папа.

К моим глазам подступили слезы.

– Я и без тебя знаю, что являюсь безответственной, трусливой дурой, – проворчала я.

– Не могу больше этого слушать. Ты глянь, до чего ребенка довел. Вот не стыдно тебе? – грозно произнесла бабушка, посмотрев на папу, которому резко стало не по себе.

Бабушка встала, подошла ко мне и взяла за руку.

– Алетрис, ты виновата только в том, что не сдержала данное мне слово и не позаботилась о своем физическом и психическом здоровье так, как я того хотела. Климатическая система в оранжерее уже пару месяцев как умирала потихоньку, а наш главный и единственный мужчина в доме не смог ее вовремя починить. Это всецело его вина.

– Но, мам… – попытался возразить отец.

– Не мамкай и не перебивай меня. Я еще не закончила, – грозно побранила его бабушка и снова повернулась ко мне. – Мы все видели, как тебе тяжело, и знали о том, что так будет. Ты слишком ответственная для того, чтобы работать спустя рукава. Не стоило вообще изначально тебя так нагружать. Еще этот мальчишка…

– Ангел всего лишь за меня волновался, а я его не так поняла, – быстро возразила я, подняв голову.

Взгляд у бабушки стал суровым, и мне захотелось сквозь землю провалиться.

– Значит, его ты защищаешь, а себя нет? Расставляй приоритеты правильно и научись распределять время и силы. Ты умная, добрая, красивая и очень ответственная девушка. Пусть этот случай будет тебе уроком на будущее, – сказала бабушка.

Я посмотрела на нее и поняла, что она совсем на меня не злится. Отец и сестры подбадривающе мне улыбнулись. Никто из них даже не думал винить меня хоть в чем‐то. С моих плеч свалился огромный груз, а по щекам покатились слезы.

– Сестренка, не плачь. Если тебе еще будет так же сложно, то обязательно скажи нам. Все вместе мы справимся. Мы же семья, – сказала Белл, подойдя и погладив меня по плечу.

– Спасибо, – выдавила из себя я и расплакалась еще сильнее.

– Я опоздала с сюрпризом? – спросила мама, стоя в дверях с коробкой в руках.

– Нет, ты как раз вовремя. Алетрис, возьми. Там лежит твой подарок на выпускной, – сказал папа.

Я вытерла слезы рукой со щек, встала, взяла в руки увесистую коричневую коробку, открыла ее и вытащила из нее желтое бальное платье, украшенное белыми цветами алетриса.

– Пришлось пару ночей над ним посидеть, но теперь на балу ты будешь самой красивой, – сказала мама.

У меня пропал дар речи, а слезы размыли все перед глазами. Я поставила коробку на стул и по очереди крепко обняла свою семью. Все же они у меня самые лучшие!

Заснуть после такого ужина получилось с трудом, а утром меня ждал еще один сюрприз. Около шлагбаума на улице Роз собрался почти весь Сент-Ривер во главе с матерью Ангела и Эмми, чтобы нам помочь. Присутствие полицейских успокоило охранников улицы, а Маргарет угостила всех булочками и лимонадом. Мы даже и не заметили, как управились с такой, казалось бы, огромной работой.

Следующий же мой день начался еще до рассвета. Мама, бабушка и Лита помогли мне с прической и макияжем. Платье