Первый день смерти - Карина Тихонова
– Клянусь, – повторила я вслух.
Севкины пальцы сжали мои ладони.
– Вот видишь, – сказал он. – Мы должны выжить. Просто обязаны.
– Да, – ответила я. Освободила руки, поднялась со стула и поторопила: – Мы должны уезжать! Он где-то поблизости.
Севка вскочил на ноги.
– Куда поедем?
– В город, – ответила я.
– И что потом?
Я покачала головой и ответила:
– Честное слово, не знаю. Но ты прав: мы не можем сдаться. Я Дуньке кое-что пообещала.
Через пятнадцать минут мы уже сидели в попутке, ехавшей в Москву. Снегопад усиливался, лобовое стекло то и дело залеплял густой белый покров. Водитель вполголоса чертыхался.
Чем ближе мы подъезжали к городу, тем плотнее становился поток машин. Водитель сбросил скорость до минимума, приткнулся в хвост длиннющей пробки и обреченно сказал:
– Все. Приехали. – И выключил мотор.
Я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза. Севка наклонился ко мне и тихо позвал:
– Уля!
Я открыла глаза. Севка рылся за пазухой. Вытащил толстенькую пачку долларов, покосился на водителя и тайком протянул ее мне.
– Спрячь! – шепнул он одними губами. – Это наши деньги.
– Почему так много?
– Тут моя и Дунькина доля, – объяснил Севка.
Я выпрямилась.
– Дунькина? Откуда у тебя Дунькины деньги?
Севка замялся.
– Ну... В общем, я их забрал...
– Ты обыскал Дунькино тело? – спросила я, не веря своим ушам.
Севка неожиданно разозлился.
– Да! Ей это уже ни к чему... – Он кивнул на деньги, зажатые в моей руке, – а нам может жизнь спасти!
Я посмотрела на деньги, потом на приятеля и тихо сказала:
– Сев, это же мародерство! Как ты мог?
Севка стиснул челюсти. По его щекам снова заходили твердые желваки.
– Прекрати, – сказал он сквозь зубы. – Слышишь, Улька? Прекрати! Нам нужно выжить! Для этого все средства хороши!
Я молча сунула скомканную пачку во внутренний карман куртки. Меня раздирали противоречивые чувства.
С одной стороны, все правильно. Дуньке эти деньги ничем не помогут, а нам... Может, Севка прав?
Но тут я вспомнила Дунькины руки, беспомощно раскинутые над головой. Попыталась представить себе, как Севка наклонился над ней, сунул руку за пазуху, туда, где расплылось бурое пятно...
И не смогла. Это слишком чудовищно.
Глава 24
До конца поездки мы с Севкой не обменялись ни единым словом.
– Приехали, – объявил водитель через полчаса. – Москва. Куда дальше?
– Остановите здесь, – ответила я. – Мы выйдем.
Город встретил нас порывами холодного колючего ветра. Севка поднял воротник, поежился и сказал:
– Нет, это не Москва. В Москве теплей. Куда пойдем?
Я огляделась.
Вокруг раскинулся огромный город, в котором нас не ждал ни один человек. Идти было некуда.
– Зайдем в магазин, погреемся, – предложила я. Севка кивнул.
Мы уткнулись носами в поднятые воротники и побрели по тропинке, проложенной через сугробы к огромному супермаркету, видневшемуся невдалеке.
В магазине было тепло и многолюдно. Мы сняли куртки и перекинули их через руку.
– Деньги не потеряй! – шепнул Севка.
– Не беспокойся, – ответила я сухо. – Карман на молнии.
Я все еще не могла простить приятелю учиненного им мародерства.
– Может, немного прибарахлимся? – предложил Севка.
– То есть? – не поняла я.
– Купим зубные щетки, например, – пояснил Севка. – Наши вещи остались в деревне. Мы сбежали с пустыми руками.
Я вздохнула. Думать о бытовых мелочах не хотелось, но жизнь назойливо требовала внимания. Никуда не денешься, придется отовариться.
– Ладно, давай, – согласилась я угрюмо. – Что нам еще нужно?
Севка окинул меня внимательным взглядом.
– Недурно бы как-то приодеться, – сказал он сквозь зубы.
Я не поверила своим ушам.
– О чем ты говоришь?!
Севка взял меня под руку и подвел к большому зеркалу.
– Смотри, – сказал он, указывая рукой на наши отражения. – Как думаешь, нас в приличную гостиницу пустят?
Я проследила за его рукой. Из Зазеркалья на нас затравленно пялились два лохматых потрепанных существа. Грязные джинсы, мятые свитера, нечищенная обувь... Только теперь я заметила, что окружающие обходят нас стороной, стараясь случайно не коснуться дурно пахнущих обносок.
– Мы похожи на бомжей, – шепнул Севка. – Поэтому я тебе говорю: надо привести себя в порядок.
И Севка потянул меня в сторону одежной секции.
Через пятнадцать минут мы стояли в очереди на примерку с кучей вешалок в руках. К счастью, в этом супермаркете было самообслуживание. В приличный магазин нас бы просто не пустили.
Мужская очередь двигалась быстрее женской, и Севка скрылся за занавеской. Я вяло махнула в ответ и уставилась на носки своих грязных сапог. Мысли бродили в голове как усталые солдаты. Нужно было собраться с силами, чтобы жить дальше, но где их взять, эти силы? Откуда? Мои друзья погибли из-за меня, и об этом я буду помнить всю оставшуюся жизнь.
Кулаки невольно сжались, сильнейший выброс адреналина в кровь заставил меня встрепенуться.
– Я до тебя доберусь, – пообещала я мачехе вполголоса. Женщина, стоявшая впереди, оглянулась. Ее глаза расширились, она брезгливо отодвинулась.
Я смутилась. Прав Севка, нельзя нам появляться в людных местах в таком затрапезном виде. Сейчас купим одежду и отправимся в сауну. Хорошенько отмоемся, переоденемся, поедем в гостиницу. Нужно поесть, выспаться, собраться с силами. Интересно, где сейчас этот ублюдок? Бродит поблизости, выжидает момент, приглядывается... Наслаждается нашим страхом.
Я так глубоко ушла в свои невеселые мысли, что не сразу заметила волнение, возникшее в соседней, мужской очереди. Чей-то голос крикнул:
– Позовите охрану!
Я вздрогнула и огляделась.
Занавеска, отделявшая примерочную, была отдернута. Мужчины толпились перед ней, заглядывали через головы, переговаривались взволнованным шепотом.
Подбежали два охранника, растолкали толпу. Один опустился на колени, второй принялся расталкивать любопытных в разные стороны.
– Отойдите, отойдите, – приговаривал охранник. – Тут вам что, цирк?
Толпа схлынула, и я увидела ногу лежавшего человека. Нога была обута в знакомый грязный ботинок.
Я выпустила вешалки из рук. Одежда аккуратной горкой улеглась у моих ног. Я переступила через нее и, как лунатик, двинулась к примерочной.
– Куда?!
Меня сильно толкнули в грудь. Я с трудом оторвала взгляд от Севкиного ботинка, увидела злые и
