Консьерж - Эбби Корсон

Хелен. О чем ты?

Гектор. О покойном, о Бруно. Ты встречалась именно с ним.

Хелен. Ты все неправильно понял, Гектор.

Гектор. Помню наше знакомство с Бруно. Все это время я думал, что он, возможно, какая-то знаменитость, может, мелькал на экранах телевизоров. Но когда я наконец сообразил, кто это, то понял, что должен снова поговорить с Оливией.

Хелен. А как же запись разговора? Она же призналась в убийстве.

Гектор. Инсценировка. Подделка.

Сначала я действительно хотел пригласить Оливию, чтобы разоблачить ее и написать концовку книги. Но когда Фиона подтвердила, что ты бывала в «Кавенгрине», на меня нахлынули воспоминания и созрел новый план.

Оливия приехала, и я сообщил ей все, что знал, и показал твое фото. Она подтвердила, что вы с Бруно встречались, и сообщила, что ты заявилась к ней за неделю до свадьбы, угрожая рассказать всем про их роман. Ты знала, что они снова сошлись в прошлом году, и, когда Бруно бросил тебя ради нее, ты разозлилась. Предполагая, что Бруно попытается сорвать свадьбу Оливии, утром ты прокралась в его номер в «Кавенгрине» и убила его.

Ты помнила, что на террасе нет камер видеонаблюдения. И именно ты пришла ко мне с идеей написать книгу, чтобы на ее страницах изложить фальшивую историю – твое алиби. Вот почему ты попросила изменить твое имя, чтобы втайне стать соавтором, да, Дебора?

[Примечание Гектора: Пожалуй, следует упомянуть, что последнюю главу напечатала Фиона. Большое ей спасибо. Она предложила помочь мне с книгой, что весьма любезно с ее стороны. А еще на прошлой неделе я пригласил Фиону на свидание, и она согласилась. На самом деле эта новость не имеет отношения к истории, но я подумал, следует сообщить вам, читателям, что, несмотря на убийство, моя жизнь налаживается. Не беспокойтесь обо мне. Все хорошо.]

Хелен (Дебора). Но Оливия признала вину! У нас есть запись, и мы передадим ее в полицию.

Гектор. Как я уже говорил, это неправда. Постановка. Оливия согласилась поучаствовать только ради того, чтобы разоблачить тебя. Она упомянула немало деталей из собственной жизни, чтобы сделать историю правдоподобнее: рассказала правду об отношениях с Бруно, о том, как пробралась в его номер, чтобы увидеться с ним в ночь убийства, как пришлось сочинять байку для мужа о связи Сью с Бруно, чтобы супруг помог ей избавиться от ножа, который ты подбросила в номер молодоженов. Во время беседы я включил еще один диктофон, и вот на нем весь наш диалог с Оливией полностью – с той частью, где мы обсуждаем, как построить разговор так, чтобы ты ничего не заподозрила. Оливия также записала все на свой телефон. Надо было, чтобы ты поверила: это конец и ты вне подозрений. Оливия мне помогла.

Хелен (Дебора). Да как ты мог так со мной поступить!

Гектор. Разумеется, ты наверняка спрашивала себя: почему Оливия созналась в преступлении, которого не совершала? Не верится, что ты так и не обратила внимания на нестыковки и пробелы в ее версии. Как редактору, тебе следовало бы задать вопросы. Но ты не задала. Ты так отчаянно стремилась вывести слово «Конец» и запечатлеть признание Оливии на страницах нашей книги, что даже не поинтересовалась, почему она не смогла описать, о чем думала, когда тащила тело в ванную, не говоря уже о том, что не сумела ничего толком рассказать про ботинки или айпад. Может, объяснишь читателям?

Хелен (Дебора). Ты обманул меня, Гектор!

Гектор. Прости, Деб. Но пришло время раскрыть правду. Полиция уже едет, так что, может, расскажешь все сейчас? Ну давай же. Подари «Консьержу» финал, которого он по-настоящему заслуживает.

Хелен (Дебора). Он бросил меня, Гектор. Любовь всей моей жизни, он ушел от меня к женщине на сорок лет моложе его. Меня растоптали, унизили – и, конечно, я пришла в ярость.

Когда он заявил, что поедет в «Кавенгрин», чтобы сорвать свадьбу, я поняла: это мой шанс. Я отправилась сюда с намерением убить Бруно. Вспомнила, как ты однажды упомянул, что на террасе нет камер видеонаблюдения, поэтому в пять утра пробралась в лабиринт в саду и просидела там, наблюдая за отелем: я знала, что в шесть часов Бруно выкуривает сигарету, а затем принимает душ, соблюдая это правило неукоснительно. Целый час я таращилась на остриженные розы. А потом Бруно вышел на улицу покурить, заодно продемонстрировав, где именно остановился. Я подождала немного и стремглав побежала к его номеру. Когда Бруно появился из душа, я уже поджидала его с ножом. Он не успел произнести ни слова, как я вонзила нож ему в грудь, целясь в сердце. Он попытался схватить меня за запястья и оттолкнуть, но было слишком поздно, силы оставили его.

Бруно упал на колени и в отчаянии посмотрел на меня. Я взглянула ему в глаза напоследок и, наблюдая, как он угасает, не почувствовала ровным счетом ничего. Когда он наконец умер, я испытала огромное облегчение. Но требовалось отвести от себя подозрения.

Гектор. И ты решила подставить невесту?

Хелен (Дебора). Я хотела, чтобы она страдала так же, как я. И я понимала, что будет нетрудно представить все так, будто убийца – Оливия. У нее был мотив. Однако я не ожидала, что ее мать возьмет вину на себя. Не того я добивалась.

Гектор. Расскажи, как ты это сделала, Дебора.

Хелен (Дебора). Гектор, не думаю, что готова…

Гектор. Слишком долго ты хранила молчание. Разве не хочешь выговориться, снять камень с души?

Хелен (Дебора). Ну, теперь, когда ты поймал меня с поличным, выбора нет. Извини, наверное, это не смешно.

Гектор. Мы подошли к развязке, Деб. Не прояснишь нам детали?

Хелен (Дебора). На дверь я повесила табличку «Не беспокоить» и решила подождать в номере до трех дня: я знала, что в «Лавандовых тарелках» в это время подают чай. Я там бывала, когда останавливалась в отеле много лет назад. А еще я выяснила: если с момента гибели проходит больше восьми часов, судмедэкспертам сложнее определить точное время смерти. Так мне было проще подставить Оливию.

Два с лишним часа я просидела на краешке кровати, уставившись на тело. Когда лицо Бруно окостенело, я отволокла труп в ванную. Невыносимо было видеть его таким. Тебе еще повезло, что я так поступила. Если бы я не оттащила тело Бруно, ты, Гектор, сидел бы сейчас в тюрьме.

Гектор. Повезло? Хм…

Хелен (Дебора). Понимаешь ли ты, каково это – целый день просидеть в одной комнате с мертвецом? Нет, куда тебе. Это ужасно. Как будто рядом с тобой привидение.

Гектор. Деб, ты же убила человека. Не удивлюсь, если призрак Бруно будет преследовать тебя.

Хелен (Дебора). Около трех я услышала голоса за дверью; оказалось, что гости, оживленно переговариваясь, направились в «Лавандовые тарелки». Я поглядела в глазок: она – Оливия – шествовала по коридору под ручку с новоиспеченным супругом. Их сопровождали, по-видимому, друзья жениха. В какой-то момент мне захотелось выскочить и прикончить ее, но нужно было держать себя в руках. Я подождала еще пятнадцать минут, убрала табличку «Не беспокоить» и отправила сообщение с айпада, попросив принести ведерко со льдом. Понимала, что труп обнаружишь именно ты.

[Примечание Гектора: Тут я выключил диктофон и вышел из комнаты. Конечно, на всякий случай устройство я взял с собой. Отправился на кухню отдышаться. Чайник по-прежнему был горячим, поэтому я заварил еще чая. Дебора – Хелен для вас – много значила и по-прежнему значит для меня, но именно тогда я понял, что она мне не друг. Подстроить все так, чтобы я наткнулся на труп, прекрасно понимая, что это зрелище будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь! Ее совсем не заботили мои чувства. Я даже предполагал, что Дебора убежит,