Современный зарубежный детектив-7 - Ребекка Занетти

– Что тебе сказала Джейд?

Я знаю ответ и презираю ее за это. Джейд продолжала настаивать, чтобы я рассказала Грейс, что я подставила Матео подножку. Она не стала ждать, пока я решусь сделать это сама. Это она рассказала Грейс.

– Остановись!

Я бросаюсь вперед и выхватываю у нее фонарик. Я знаю, что мне нужно что-то сделать. Я слишком долго скрывала, что я сделала с Матео, что я сделала с Грейс… Пришло время все рассказать.

– Я должна была сказать тебе правду. Я была глупа, я боялась твоей реакции. Это был несчастный случай. Я…

– Несчастный случай? – Глаза Грейс округляются, и она пытается перехватить фонарик. – То есть все произошло случайно?

– Дай мне договорить! – перекрикиваю я ее, держа фонарик на расстоянии вытянутой руки. Раскаты грома эхом разносятся по туннелю. – Я пытаюсь извиниться. Я знаю, ты не представляешь, каково это, ведь ты не совершаешь ошибок, но ты не идеальна, Грейс.

– Я никогда не говорила, что я идеальная.

– Нет, но ты тратишь все свое время, пытаясь быть такой. Ты просто не можешь признать, что ты не права.

– Нет, я так не считаю.

– Тогда сделай это, – бросаю я вызов. – Признай, что ты была неправа, флиртуя с Эдрианом.

– О чем ты говоришь?

Я знаю, что отклоняюсь от темы, но я не могу этого выносить. Мне нужно, чтобы она это признала. Признала, что она не так безупречна и невинна, какой пытается казаться, и что не мне одной есть за что изви- няться.

– Ты и Эдриан. Сидите вместе в укромном уголке, смеетесь и улыбаетесь друг другу.

Грейс делает шаг назад и упирается в стену туннеля. Она качает головой и смеется. Смеется. Но наконец берет себя в руки.

– Ты нравишься Эдриану с самого первого дня. Любой, у кого есть глаза, мог заметить это. Сегодня утром, когда у тебя случился приступ гнева, он был таким мрачным. Не нужно быть детективом, чтобы все понять. Я попросила его, и он написал тебе записку. Я помогала ему.

– Но ты улыбалась и… и смеялась… и… была собой.

– Возможно, я посмеялась над шуткой, но я клянусь, что не флиртовала с ним, а даже если бы и флиртовала, то все равно больше тебя ему никто не нравится.

– О!

Эдриан пытался извиниться снова, несмотря на то что я разозлилась на него. И Грейс не пыталась отнять его у меня. Я увидела только то, что хотела увидеть: Грейс пытается поймать Эдриана в свои сети.

– Да, – говорит она, вырывая фонарик из моей руки.

– Я… я не знала. – Мой голос дрожит.

– Что ж, теперь ты все знаешь. – Она убирает мокрые волосы со лба, а в ее словах все еще слышится легкая ирония. – Так как же можно было случайно солгать о результатах стипендии?

– Что?

– Джейд сказала мне, что ты солгала о результатах получения стипендии. Почему ты не сказала мне правду?

Этот секрет раскрыла Джейд. Не о Матео. Я столько раз лгала Грейс, что не могу держать язык за зубами.

Она машет фонариком у меня перед носом:

– Почему ты не сказала мне, что не получила стипендию?

– Потому что… потому что мне было стыдно. – Я устала лгать Грейс и самой себе. Я прислоняюсь к стене, пока спина не принимает ее форму, и вытаскиваю ноги из воды. – После всего этого я не могла смотреть на себя, не говоря уже о том, чтобы смотреть кому-то в глаза и признаваться в этом. – Я потираю затылок. – Они отвергли меня.

Учитывая то, как я вела себя сегодня, я не удивлюсь, если Грейс закатит глаза и убежит в пещеры без меня. Или даже столкнет меня вниз. Вместо этого она вздыхает и откидывается назад, подтягивая колени к моим. В ее голосе уже нет гнева, его словно смыло потоком воды.

– Они не отвергли тебя. Они выбрали кого-то другого.

– Это одно и то же. Они выбрали кого-то другого, решив, что он лучше меня.

– Ты не то, что ты пишешь. Я знаю, тебе кажется, что тебя отвергли, но ведь есть и другие стипендии.

– Но то, что я пишу, – это и есть я. Это мое сердце, мои идеи и мои слова, и если они увидели те частички меня, что я больше никому не показывала, и все равно сказали «нет», то что же нужно, чтобы они сказали «да»?

Грейс молчит. Вода течет по туннелю, принося с собой случайно попавшие в поток ветки и листья. Она опускает фонарик, и ее лицо озаряется.

– Итак, в тот же день, когда тебе отказали в стипендии, я получила ее в Университете Тринити.

– Да.

– Мне жаль.

– Я знаю. Но это не твоя вина.

Я злилась на нее, будто она виновата в том, что я не получила того, чего хотела, но я знаю правду: жизнь несправедлива. Никто не может знать заранее, какие карты ему выпадут, но как ими играть – решение, которое каждый принимает самостоятельно.

– Я до сих пор не понимаю, как то, что случилось с Матео, могло произойти случайно, – говорит Грейс.

– Это не так. – Я смотрю ей в глаза, глаза, так похожие на мои собственные. – Я намеренно солгала тебе насчет стипендии. Случай, за который я пыталась извиниться – это… то, что я была тем, кто подставил Матео подножку.

Грейс пытается заговорить, но я поднимаю руку.

– Пожалуйста. Я слишком долго держала это в себе, и мне нужно наконец сказать все тебе.

Ее губы сжаты.

– Спасибо. Я была под трибунами и пыталась достать наш телефон, когда вы двое встали. Нога Матео зацепилась за ремешок сумки, и он упал. Когда все обвинили тебя в произошедшем, я почувствовала облегчение – неприятности не у меня. Но потом над тобой стали издеваться, а я позволяла всем это делать. И мне очень, очень жаль.

Тайна, которую я скрывала четыре года, раскрыта, она наливается в темноте между нами свинцовой тяжестью. Я думала, что почувствую облегчение, но это еще не конец.

– Почему ты ничего не сказала мне раньше? – шепчет она.

– Как только мы перешли в другую школу, все как будто наладилось. Ты стала популярна как никогда. Ты стала еще лучше играть в волейбол. Я боялась, что ты навсегда возненавидишь меня, если узнаешь правду.

– Мэдди, – вздыхает она. – Я бы никогда не смогла тебя возненавидеть.

– Но это был худший год в твоей жизни.

– Да, тот год был адом. Но