Весло Харона - Дмитрий Александрович Алейников

Москва, октябрь 1998

Заметка об очередном заказном убийстве в одном из офисов на Новослободской улице занимала всего несколько строк. Быстро прочитав ее, Хильда сложила газету и сунула в лежащую перед ней папку с пометкой «Ш». Потом взяла с края стола стопку таких же подписанных папок и водрузила всю стопку перед собой.

Сверху лежала папка с надписью «Е. Зыков». Хильда заглянула внутрь. Этот первый блин вышел у нее комом. По всем статьям, бригадира должны были наказать за промах с Дятлом, но он выкрутился. Пришлось срочно решать вопрос самым тривиальным путем — нанимать убийцу.

Хильда закрыла папку, отправила ее в пасть машинки для уничтожения бумаг и взяла следующую. Андросов. Психиатрический этюд — шедевр. Правда, пришлось включить в игру эту потаскушку, но для нее, как наводчицы со стажем, сделать укол пьяному да еще и накачанному снотворным хозяину квартиры было парой пустяков. Она даже не поинтересовалась, что было в шприце. А дальше — пустяковая работа для того же Серпа.

Папка тоже отправилась сквозь стальные ножи.

Беленков. Здесь неплохо поработал Сергей: и с фотографиями помог, и с компьютером. Ну а бескорыстные борцы за родную природу за деньги готовы на что угодно. Наверное, заплати она им еще тысяч десять, они вообще пустили бы этот транспорт ко дну. Просчитать же реакцию Семена Васильевича мог бы даже студент третьего курса: узнав про историю с кредитом и получив повод избавиться от нелюбимого зятька, старый мент поспешил засадить его в каталажку. Оставалось только перебросить в тюрьму соответствующую маляву…

Пережевывая папку Беленкова, машинка недовольно заурчала и захрустела чем-то. Конечно! Хильда и забыла, что внутрь вложена дискета с роковыми картинками. Она вытащила папку обратно и выбросила дискету в ведро: все равно с нее теперь не считаешь.

А вот и сам Серп. Здесь вообще ничего не пришлось делать. Достаточно было положиться на наблюдательность Сергея и жестокие законы уголовного мира. Все сработало безупречно. Само сработало…

Шала. И здесь основная часть работы сделана чужими руками. Ольга положила на счет деньги, а воры, прочитав записку, поспешили ей поверить и разделаться с вошедшим в большую силу авторитетом. Он единственный, кто не понял, за что его убили.

Больше папок на столе не осталось. Но было еще одно важное дело, еще один заказ, выполнить который было предначертано именно ей, Хильде, ниспосланной для этого в мир и наделенной силой Бога.

Алексей Владимирович Кирьянов.

На то, чтобы найти ниточку, ведущую к бывшему начальнику, Хильде понадобился почти год. Алексей Владимирович в прежние времена специализировался на странах соцлагеря. Свободно говорил по-польски. Было весьма вероятно, что он использует свои познания. Так оно и вышло. Среди подписчиков на российскую периодику оказалось на удивление много поляков. Чтобы проверить их всех, потребовался не один месяц. Но кропотливый труд не пропал даром. Сначала пан Штуровский просто был взят на заметку как единственный подписчик, реагирующий на путаницу с номерами лишь российских изданий. Продолжая наводить справки, Хильда обнаружила некоторые совпадения дат в биографии пана и бывшего шефа, а в приемах, какими Штуровский обеспечивал свое инкогнито, угадывался абрис плана, в разработке которого Хильда Арвидасовна принимала столь деятельное участие. Вскоре Харон уже не сомневался, что выследил свою жертву. Но как добраться до Кирьянова? Теперь наконец, спустя столько времени, она оказалась на расстоянии удара. Насколько он окажется точным, зависит только от нее, все остальные игроки свои роли сыграли и остаются за доской. Теперь только она и Кирьянов. Один на один.

Нижний Новгород, ноябрь 1998

Ольга вышла из здания вокзала на улицу и с любопытством огляделась по сторонам. Впечатление было странным. На фоне старых, начала века, полуразвалившихся домов из неопределенного цвета кирпича, сквозь который пробивались к солнцу мох и кое-где даже деревца, красовались торговые павильоны. Играющий на солнце гофрированный алюминий этих пыльных громадин смотрелся как галстук-бабочка, надетый под грязную телогрейку с торчащей ватой. Старый город не желал принимать инородцев. Тем не менее цивилизация вгрызалась в него хромированными клыками киосков, выцарапывала застоявшиеся под паром пажити сверкающими когтями новых витрин, пронзая насквозь бивнями рекламных стел. Пройдет не один год, прежде чем город преобразится, станет похож на обиталище существ разумных. Пока же здесь можно было нормально жить, лишь передвигаясь от одного нового островка к другому.

Впрочем, жить им предстоит даже не здесь. Они едут еще дальше, за Урал. Сергей пошел брать билеты, а она ждет его тут, осматривая современное здание вокзала.

Сергей говорит, что оставаться в Москве им нельзя. Там их будут искать и могут случайно найти. Гоняться же по всей стране за ними никто не будет, да и вряд ли у кого-то возникнет такое желание. Московская братва и воры займутся наследством Шалы. Какое им дело до его старых счетов? Насоныч тоже мертв. Бобры пребывают в счастливом неведении относительно того, кто укокошил их братца. Да и не до кровной мести им — удержать бы в руках компанию. Даже Сергея, как оказалось, не станут разыскивать в связи с той перестрелкой. Квартира, где они жили, и впрямь принадлежала человеку, уехавшему работать за рубеж. Только он не оставлял Сергею ключей. Он вообще не знал о существовании детектива. Сергей ангажировал квартиру по собственной инициативе. И о том, что он живет там, не знал никто. По большому счету, Сергей и Ольга были чисты, никто за ними по пятам не гнался. Попадись Сергей или Ольга случайно, им, возможно, и предъявят счет, а ловить по городам и весям…

Ольга никогда серьезно не задумывалась, чем займется во взрослой жизни. Сначала была слишком мала для этого: поступлю в институт, а там будет ясно. Потом стала вдруг сразу взрослой. Но одновременно и жизнь ее приобрела смысл и цель: месть. Дальше она не загадывала. Прежде всего потому, что не верила в удачу. А ей все удалось, и теперь она перешагнула ту грань, за которой и жизни-то вроде быть не должно.

Она будто родилась во второй раз. Все счета из прошлого были оплачены, за душой ничего, а что дальше?

Они уезжают вместе с Сергеем. Тот знает, что делать, куда идти. И она бежит за ним, как только что вылупившийся цыпленок бегает за первым движущимся предметом, который увидит, едва сбросив скорлупу. Может быть, они и закончат этот путь вместе, остановившись где-то на годы. Может быть, но сначала Ольге нужно убедиться, что чувство, заставляющее бывшего детектива помогать ей, — не жалость. Иначе она уйдет одна…

И