Загадка неприкаянной души - Ирина Грин

Даю тебе три дня в счет отпуска. Только три! Ни минутой больше. Переписывай свой рапорт. – Он вынул из стола чистый лист и протянул его Щедрому. – А это, – он с видимым удовольствием разорвал бумагу, – мы отправим по назначению.

Обрывки спланировали в мусорную корзину.

– Дайте хотя бы пять дней?

– Ты торговаться вздумал? – взревел Никифоров.

– Попытаться же можно.

– Нельзя!

Вечером того же дня Щедрый сошел с поезда в Новоракитинске. Приехал он налегке, с небольшой спортивной сумкой. На вокзале по-прежнему пахло жареными пирожками. Продавала их та же самая бабуля.

– С чем пирожки? – поздоровавшись, спросил майор.

– А то ты не знаешь, – усмехнулась она. – Как обычно. Эти – рис с яйцом и зеленым луком, эти – с мясом, а эти – сладкие, с вишней. Без косточки. Были еще с картошкой, но опоздал ты малость, разобрали все. А у нас что, снова маньяк объявился?

– Почему вы так решили?

– Ты не смотри, что я старая, память как у девушки. – Она забулькала, что, очевидно, обозначало смех. – Ты же майор, начальство, которое поймало маньяка? Или ты за ведьмой приехал? Пирожки-то будешь брать? А то сейчас Олежек прибежит. Он очень с мясом любит пирожки.

– Буду, обязательно буду. Мне на все. – Щедрый протянул пятисотрублевую купюру.

– Так у меня столько нет, – пряча купюру в карман, сказала женщина.

– Давайте сколько есть.

– А Олежке? Как он целую ночь без пирожков‑то?

– Дайте сколько можно, с учетом аппетитов Олежки, – улыбнулся Щедрый. – А что там с ведьмой?

– Так ведьма, та, что в озере когда-то утопилась, воскресла и дом на опушке леса купила. Уже бабы к ней потихоньку шастают.

– Понятно. – Щедрый взял бумажный пакет и отправился на привокзальную площадь в поисках такси.

В гостинице его заселили в тот же номер, где он жил во время своего первого приезда в город.

Проснувшись рано утром, майор решил прогуляться по парку, благо находился он совсем рядом с гостиницей, а заодно выпить чего-нибудь горячего в маленькой кофейне Стефании Игнатовой.

– Здравствуйте! – радушно приветствовал его молодой человек восточной внешности. Как там его называла Мария Анатольевна? Айзек, что ли? – У нас очень вкусный кексы, Валентина печет, дочка Марии Анатольевны. Очень вкусный, лучше маффина. Будете?

– Не откажусь. И американо.

– С молоком?

– Без, но с двумя кусочками сахара.

– А Мария Анатольевна тоже сейчас придет с Глебом и Герцогом. Они всегда приходят за кофе. Глеб – американо без молока, а Мария Анатольевна – капучинку. У озера сидят на скамейка и пьют.

Первым у кофейни появился белоснежный хаски, казавшийся еще более белым на фоне сочно-зеленой травы, а следом на повороте аллеи показались двое – мужчина и женщина. Оба в спортивных костюмах, со скандинавскими палками. Стройные, молодые, несмотря на седину, они улыбались друг другу и выглядели такими счастливыми, что Щедрый невольно позавидовал им. Впрочем, по-доброму.

– Отнести напитки к озеру? – спросил бариста.

Все, конечно же, согласились.

За кофе Мария Анатольевна поделилась последними новостями. Они с Глебом теперь каждое утро встречаются в парке и гуляют втроем. Что-то в ее голосе и в том, как Глеб смотрел на свою спутницу, подсказывало, что утренними прогулками дело не ограничивается. Валюшка ушла с работы, растит внучек и печет кексы, которые поставляет в кофейню и два кондитерских магазина. Заработок небольшой, но приятный. Мария Анатольевна тоже не захотела сидеть без дела. Они с Глебом и подругой Софой решили создать свое детективное агентство. Ну, не по-настоящему, конечно, ведь для получения лицензии на детективную деятельность нужен стаж не менее трех лет в органах следствия либо наличие юридического образования. Ни того, ни другого у них нет. Но оказывать консультационную помощь никто не запрещает. Троица оформилась в качестве самозанятых и ждет своего первого клиента.

– Вы же поможете, если что? – спросила Мария Анатольевна, с надеждой заглядывая в глаза майора.

– Если что, помогу.

Кофе был почти допит, когда на берегу появился высокий мужчина. Он сел на край скамейки, той самой, где был обнаружен труп Евы Королевой, поставил локти на колени и опустил голову в ладони. Щедрый узнал его – Щербаков Святослав Дмитриевич.

– Присушила его Ева, – прошептала Мария Анатольевна.

– Почему обязательно присушила? – мягко возразил Глеб и потрепал макушку Герцога. – Может, у них любовь?

Щербаков сидел на старой деревянной скамейке у озера. Вода была спокойной, лишь изредка рябь от легкого ветерка нарушала зеркальную гладь. Ветер подул сильнее, и ему показалось, что он слышит ее голос. Тихий, как шепот листьев: «Я здесь. Я всегда с тобой». Он закрыл глаза, позволяя слезам скатиться по щекам. Он знал, что она права. Она была частью этого озера, этого неба, этого ветра. Она была частью его.

Но это знание не облегчало боль. Оно лишь делало ее глубже, острее. Он сидел на скамейке, сжимая руками голову, и смотрел на озеро, которое отражало первые лучи солнца. И в этом отражении ему чудилось ее лицо, улыбающееся, полное любви и тепла.

– Я скучаю по тебе, – прошептал он, и ветер унес его слова вдаль, к облакам. Он знал, что она слышит. Она единственная, кто всегда его слышал.

Попрощавшись с будущими сыщиками, Щедрый решил нанести визит приходящей няне Маргарите Давыдовне. По пути зашел в кондитерский магазин, долго выбирал, какой купить торт.

– Вы для кого хотите торт? Для ребенка, девушки или?.. – пришла на помощь продавщица.

– Для женщины. Может, знаете, Маргарита Давыдовна.

– Приходящая няня? Кто же ее не знает? Возьмите вот этот – «Вишневый соблазн». Нежный бисквит с тонкими прослойками шоколадного крема, вишневое конфитюрное желе, она его очень уважает. Еще конфет возьмите, свеженькие, на этой неделе завезли, трюфели и «Мишки в лесу». И пряники имбирные. Взвешиваю? Кексы очень вкусные, это наши, новоракитинские, никакой химии. Еще в соседнем магазине у Маши возьмите сыра, скажите, для Маргариты Давыдовны. Она знает.

Маша в соседнем магазине посоветовала взять у Тиграна на углу красных сицилийских апельсинов.

В результате к приходящей няне Щедрый явился увешенный пакетами, как новогодняя елка игрушками.

– Андрюшенька, – обрадовалась старушка, – приехал! А я как чувствовала, самовар поставила.

Оставалось только удивляться, как она запомнила его имя, хотя, может быть, просто сказала первое, что пришло на ум? Но оказалось, что нет.

– Какой-то ты смурной сегодня, – сказала Маргарита Давыдовна, когда самовар был водружен на стол, а сам Щедрый сидел за столом и пил ароматный чай из большой красной чашки. – С девушкой, которая директор, ничего не вышло?

– Не вышло, – согласился Щедрый.

– Может, еще не все потеряно? – Она склонила голову набок. Светло-серые глаза смотрели на Щедрого с сочувствием.