Хрустальная сказка - Макс Рейн

Он слушал, как её дыхание становится ровнее. Бесшумно подошел к двери и обернулся. На стуле небрежно висел её любимый желтый жакет, на полу у кровати лежали теплые синие носки, а на тумбочке стояла та самая кружка ее мамы. Антуан смотрел на эти вещи и проникался ощущением близости, которое пробуждают вещи любимых людей.

***

Антуан приехал в институт без четверти восемь. До встречи с профессором оставалось около часа – достаточно, чтобы заскочить в лабораторию, просмотреть заметки Томаса о проведенных экспериментах и проведать подопытных грызунов. В коридоре он едва не столкнулся с доктором Шемешем. Антуан замедлил шаг. Он не ожидал увидеть здесь психиатра из клиники ван Херша.

Два года назад, когда Антуан проходил у него практику, доктор Шемеш практически жил в больнице. Его рабочий день длился с раннего утра до поздней ночи. Он редко покидал территорию клиники даже по выходным. «Зачем он здесь?» – нахмурился Антуан.

Лаборатория встретила его стерильной чистотой и мерным гудением приборов. Флуоресцентные лампы заливали помещение холодным светом, отражаясь в стеклянных поверхностях лабораторных шкафов. Антуан надел белый халат, сел за своё рабочее место и открыл коричневый конверт, оставленный Томасом. Только взял в руки первый лист, как голос над головой заставил вздрогнуть:

– О, что-то интересненькое!

– Майк? – удивился Антуан. – Что ты здесь делаешь?

– С сегодняшнего дня я включен в группу Томаса. Пришел пораньше освоиться. Майк стоял, небрежно опершись на лабораторный стол. В ярком свете ламп его лицо казалось неестественно бледным

– Как это? Разве ты не занимался другой темой?

– Профессор ван Херш взял меня под крыло. Теперь я работаю здесь. Над вашим проектом.

– Странно… – Антуан пытался осмыслить услышанное. – А Томас об этом знает?

– Ещё нет, это мой первый день. – Майк отвел взгляд. Возбужденный блеск в его глазах внушал Антуану дурные предчувствия.

– Почему нас никто не предупредил? Мы уже далеко продвинулись, распределили обязанности. Что конкретно ты будешь делать?

– Заменять тебя. – Майк странно улыбнулся. – Профессор дал понять, что у тебя… другие планы. Можно? – Он бесцеремонно взял бумаги со стола Антуана и ушел к соседнему столу.

«Так вот кто рылся в моих бумагах!» – осознание ударило как гром с ясного неба. Антуан ошеломлённо смотрел Майку вслед. «Значит, профессор уже всё для себя решил», – безнадёга пробежала холодом по спине. Антуан чувствовал себя круглым дураком. Он ведь так верил в эту встречу, думал, что нашёл выход. Был готов принять новую реальность, ходить на сеансы, справляться со своим состоянием. Он доверился профессору – иначе никогда не пришёл бы к нему сам. Стерильный воздух лаборатории внезапно наполнился ложью и предательством.

Всё сложилось. Шемеш в коридоре – не случайность. Ван Херш позвал его, чтобы сразу отправить Антуана в клинику. Сердце билось так часто, что мешало дышать. Антуан взвесил свои шансы на переговоры. Выходило, что они равны нулю. Никаких разговоров, никаких объяснений. Всё уже решено. Он повержен. Капкан захлопнулся.

Антуан машинально начал собирать вещи, но они выпадали из рук. И вдруг его захлестнула злость – чистая, отрезвляющая, она вытеснила страх и растерянность. Он резко смахнул вещи в ящик стола и закрыл глаза. Вдох. Выдох. Медленно. Глубоко. Он ждал. Ждал, когда стихнет ярость. Вдох. Выдох. Медленно… Злость уходила волнами, оставляя прохладную пустоту. Ту самую, с которой можно вступать в битву.

Антуан встал. Его голос прозвучал ровно и холодно:

– Ну что ж, профессор! Пришло время проверить силу моего разума. Докажите, что Антуан Берг нездоров. Посмотрим, как у вас это получится!

***

Золотые буквы на табличке «Профессор ван Херш. Руководитель отдела нейропсихиатрических исследований» тускло поблескивали в полумраке коридора. За окном часы на башне стокгольмской ратуши гулко пробили девять. Антуан, как приговоренный к смерти, глотнул воздуха и потянулся к ручке. В этот момент дверь распахнулась. Антуан отшатнулся, едва не столкнувшись с Марией, ассистенткой профессора.

– Анте! – девушка испуганно отпрянула, прижав руки к груди. Ее светло-русые брови застыли на лбу. – Господи, я тебя везде ищу! Где ты пропадал? Почему не отвечал на звонки?

– Плохо себя чувствовал, – выдавил он.

– Да уж вижу… Ты такой бледный! Поэтому и на панихиду не пришел?

– Панихиду? – У Антуана что-то оборвалось внутри. «Значит, все-таки Ингерман…»

– Анте… – Мария посмотрела на него с тревогой. – Ты как неживой. Может, тебе воды принести?

– Мне нужно туда, – он кивнул на дверь кабинета, едва ворочая языком.

– Ой, Анте, – Мария взяла его за руку, глаза ее неожиданно наполнились слезами. – Лучше не ходить. – Она всхлипнула. – Там его нет. Там… Там всё на месте, понимаешь? Все вещи. А его больше нет. Никогда не будет. Целая эпоха ушла…

Антуан часто заморгал, поправляя очки.

– Что случилось? – осторожно спросил он, достав из кармана салфетку и протягивая девушке. Мария громко высморкалась.

– Арахис. Подавился. Он его всегда ел после обеда… Такая нелепая смерть…

Руки Антуана задрожали, и он поспешно спрятал их в карманы.

– Он был один? – просипел он, торопясь проверить страшную догадку.

– Нет, дочь была рядом. Профессор пытался себе помочь, сжимал горло рукой… И скорую сразу вызвали, но… – Мария снова разрыдалась.

– А с нами теперь что? – Антуан машинально протянул ей вторую салфетку.

– Вас с Томасом передали профессору Зельдову. А тебя отправляют от института в Нью-Йорк на конференцию. Я оставляла тебе сообщение…

– Меня? – неуверенно переспросил Антуан. Пальцы в кармане нащупали что-то твёрдое, продолговатое… Оловянный солдатик Алекса, тот самый – «на удачу». Антуан почувствовал, как быстрее забилось сердце.

– Да, сам Дэвид Абри потребовал твоего участия, профессора единогласно одобрили твою кандидатуру… Только представь, Анте, человек сел поесть. Ничего не подозревая, строил планы. Работал. Творил. Ему бы еще жить и жить… Но нет… И где он теперь?

– Где-то, наверное, есть. – Антуан обнял Марию за дрожащие плечи. Он с трудом унимал бешеное сердцебиение, радость поднималась горячей волной, перехватывала дыхание, смешиваясь с неожиданной горечью воспоминаний – лекции профессора, его приятный голос, мудрые глаза… Антуан глубоко вздохнул. Но какое избавление! Когда всё рушится и обломки падают на голову, чудеса случаются только в сказках. А тут вот оно – чудо, и не фея принесла его вовсе, а ассистентка по имени Мария. Он не смог не улыбнуться.

– Слушай, я на лестнице встретил Шемеша, – вспомнил Антуан. – Ты не знаешь, что он здесь делает?

Мария вытерла лицо и прошептала:

– Профессор перед смертью звонил ему. Сказал, что один из аспирантов… – она оглянулась по сторонам, – болен. И может быть опасен.