Современный российский детектив - Анна Майская
— А сын?
— Тебе оставить хотела.
— Да куда ж мне, если за мной самой уход требуется.
— Он уже большой, сам за собой ухаживает.
— Ухаживаю, — подтвердил Колюнька.
— Горе ты мое, — заплакала мать.
— Всего полгода. Одного мужика отпускать нельзя. Забалуется.
— Денис тоже ни слова, ни полслова не пишет, как в воду канул.
— Значит хорошо живет.
— Кто знает, хорошо ли плохо, — запричитала мать.
Сане самому пришлось собирать ужин на стол. Светка занялась косметикой, собиралась навестить замужнюю подружку.
Ужинали они втроем. Степанида на кровати, Колюня с Саней. Мальчик ему рассказал, как мамка с папкой все время лаются, а ему под задницу перепадает от их споров.
Ночевать Светка не пришла, а лишь после ухода Сани на работу заявилась полупьяная, серая от бессонной ночи.
— Бесстыжие твои бельмы, где ты шаталась?
— Отстань мать. Мне некогда. Сейчас ваш Прохватилов едет в район и я с ним.
— А сын?
— Побудет пока здесь, я заберу его, не беспокойся.
Наскоро умылась, причепурилась перед зеркалом, поцеловала сонного сына, плачущую мать и выпорхнула за дверь.
Теперь у Сани добавилась еще одна забота — Колюнька. Надо было накормить его, постирать за ним, заниматься ответами на все «почему». Малыш ходил за ним следом как привязанный.
— Никак ты, Никудышный себе ребенка без жены завел? — смеялись женщины на работе.
— Завел.
— Не хвались. Чужого растишь, а своего не хочешь заводить?
— Нет, желания такого пока не испытываю.
В селе был маленький детсад — ясли. Там всего-навсего находилось четырнадцать человек детей и два сотрудника смотрели за детьми. Заведующая, она же воспитательница Софья Ивановна и повар-няня Вера. Продукты детям поставлял совхоз бесплатно и платил зарплату сотрудникам. Родители доплачивали всего по нескольку рублей.
— Отдадим Колюньку в детсад, — сказала вечером Степанида.
— Зачем? — удивился Саня.
Для него что детсад, что детдом ассоциировались плохо.
— Там ему плохо будет. Ребятишки обидят, или не накормят?
— А ты попробуй, отведи его туда.
Колюньку приняли в детсад. В первый же день малыш объявил, что домой идти не хочет, а останется тут. Ему очень понравилось в детском саду. Особенно няня Вера. Она играла с ребятами в паровозики, танцевала с ними в свободное от забот время. Была не замужем, любила детей, и они ей платили тем же. На Саньку она посмотрела строго и сказала:
— Нужно принести переменную одежду. Дети играют на улице и пачкаются.
— У него нет, — ответил Саня.
— Так купите. В магазин завезли.
— Я поздно прихожу с работы домой, магазин уже закрыт.
— Хорошо, — сказала Вера, — я куплю ему одежду сама.
— А деньги я вам отдам.
— Само собой разумеется.
Так и остался еще один беспризорный человечек при живой матери на попечении Сани.
Время шло и наступило лето. Травы дурманили голову. Цветы заставляли смотреть с надеждой на беспросветную жизнь. Все благоухало, радовалось, а вместе со всеми и Саня с домочадцами. Как-то прослышал он по телевизору о травах, помогающих людям при таком заболевании как у Степаниды.
Пошел он вечером к бондарю Сидору Никитовичу, уважаемому человеку в селе, дедушке полюбившейся ему малышки с синими глазами. Он посмотрел по сторонам, хотел увидеть ее, но Сидор опередил его взгляд.
— Аленка нынче с матерью в город поехала, сфотографироваться решили.
— Хорошая у вас дочь и внучка.
— Да уж не жалуемся. Бог дал таких. Только это не дочь моя, а внучка и соответственно — правнучка. Ты по делу, Александр Григорьевич?
— Вы мое имя знаете? — удивился Саня.
— У каждого есть имя. Я за тобой давно приглядываю, ты хороший человек.
От похвалы малознакомого ему Сидора Никитовича, столь редкой, Саня немного расстроился. Вся эта семья выражало добротное положение в жизни, казалась самой счастливой у них в селе.
От этого человека зависело, в чем воду держать, в чем соления на зиму заготавливать, квасок делать, масло сбивать. В каждом доме нужный всем человек был. Рост высокий, усы темные, лицо чистое, глаза проницательные, но такой добротой светятся, как будто Саня ему наибольший родственник дорогой и явился к нему по зову в гости, а не с просьбой.
— Сидор Никитович, я к вам по делу пришел.
— Проходи.
— Вы меня выручите?
— Сначала изложи, чего тебе надо, а потом про выручку говорить будем.
— Мне нужна низкая, широкая бочка, чтобы там сидя человек поместился.
— А для чего тебе это надо?
— Хочу в травах попарить тетю Степаниду. Она совсем не ходит, а я прослышал, что травы могут помочь.
— Не всякие, — подумав, сказал Сидор Никитович. — Ну что ж, Александр, просьбу твою я выполню. Послезавтра приходи, получишь свою бочку.
— Как мне вас благодарить? Сколько это будет стоить.
— А ты уже оплатил, парень, своей добротой к человеку. Моя работа, твой уход за человеком.
Саня даже присел на бревно, лежащее во дворе.
— Спасибо вам.
— Ты сказал уже спасибо. Много раз повторять, в рабство себя вгонять.
Санька летел домой, не чуя под собой ног.
Колюнька, завидев его, бежал навстречу.
У Саньки оказались редкие способности нежной няньки. Он подхватил это маленькое существо, посадил к себе на плечи и шел с ним так, улыбаясь своим неожиданным маленьким радостям. Он даже говорить начал с малышом, баюкал его, а спать Колюнька ложился теперь только с ним.
Санька глядел на это маленькое беспомощное чудо, вся нежность, которой он не знал в жизни, вдруг всколыхнулась в нем. В лесу он вырезал для него свистульки, собирал ягоды, орехи, а когда подходил к дому, малыш как сейчас, раскинув ручонки, летел к нему. Они подошли к дому.
Степанида, глядя на этих нежно любящих друг друга, совершенно чужих по кровному родству людей, молча утирала слезы.
Саня взял литовку и пошел неподалеку в заросли шиповника, за которым у оврага росла нетронутая трава. Он накосил охапку, увязал ее веревками и, вскинув на спину, понес домой.
— Чего это, Никудышный, так рано траву начал заготавливать? — удивлялись встречные селяне, другие же, не спрашивая, смотрели молча на его причуды.
— Что ты с него возьмешь с Никудышнего?
— «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало».
Пока катил кадушку от бондаря тоже видел насмешливые взгляды жителей.
— Какая низкая кадушка! Что с ней можно делать? — и качали
