Завещание свергнутой королевы - Ольга Геннадьевна Володарская

— Еще виски? — обратился к нему бармен. Аскеров не заметил, как опустошил стакан.

— Жвачку и бутылку воды.

Закинув в рот мятную пластинку и подхватив бутылку, Яша спустился с барного стула и достал телефон, чтобы вызвать такси. Адрес он до сих пор помнил.

Часть третья

Глава 1

Стянув с головы полотенце, Варя опасливо посмотрелась в зеркало. Надеясь на лучшее, она по новообретенной привычке все же готовилась к худшему.

— Что скажешь? — спросила у нее Арина, посиживающая на краю ванны в ожидании вердикта.

— Вроде неплохо, — неуверенно протянула та.

— Неплохо? Да просто шикарно! — Сорок минут назад подруга выкрасила отросшие волосы Вари в холодно-бежевый цвет. — Выглядишь стильно, по-московски.

Лучше комплимента нельзя было придумать, и Варя наконец улыбнулась.

— Не думала я, что мне пойдут светлые волосы.

— А я всегда знала, что тебе необходимо уходить от темного шоколада. Этот цвет тебя простил. — Она встала и взялась за фен со словами: — Сейчас высушим волосы, и станет еще лучше смотреться.

Парикмахерские процедуры они проделывали в квартире Беллы Григорьевны. До этого наводили в ней порядок, но управились только с кухней.

— Хорошо, что не к спеху, — пыхтела Ари, утирая пот со лба. Она взяла на себя самое сложное: удаление застарелых жирных пятен со всех поверхностей. — В противном случае пришлось бы нанимать клининг, потому что ты у меня единственная подруга, которая не боится грязной работы.

— Плохо то, что я с ней справляюсь не ахти как.

— Не наговаривай на себя.

— Раковину терла, терла, а она все равно желтая.

— Поржавела, что поделать. Но это ничего, впоследствии сменю. Пока же буду довольствоваться имеющейся обстановкой.

Квартиру, которую Белла Григорьевна завещала мадам Гусыне, Ари уже видела своей. Коль мать тоже не хочет делить с ней кров, значит, отселит.

— Наивная какая, — усмехалась Софья Петровна. — Как только Лариса (или как вы ее называете — мадам Гусыня) вступит в права наследования, квартиру продаст.

— Оставив Ари без жилья? — недоумевала Варя. Разве мать может так поступить с единственной дочерью?

— Смотря как та будет себя вести.

— Как надо?

— Скромнее и уважительнее. Лариса два года за слепой старухой ухаживала, капризы ее терпела, по звонку бежала среди ночи, чтобы таблетку дать, мыла, уколы да клизмы ей ставила… Еще и хоронила на свои! — не забыла добавить Софья Петровна. — А чем ей Арина помогла? Правильно, ничем. А теперь квартиру у матери даже не просит, а требует… Нахалка!

— Пожалуй, вы правы, — пробормотала Варя. Теперь она посмотрела на ситуацию с другой стороны. — Но зачем же продавать такую прекрасную квартиру? Чтобы дочку без всего оставить? В наказание за наглость?

— Насколько я знаю, Лариса намерена купить две студии в спальных районах. Если Ари будет себя правильно вести, одна достанется ей.

— Не хочу я студию в спальном районе! — заявила та, узнав о планах матери. О них ей, естественно, поведала Варя сразу после разговора со своей квартирной хозяйкой. — Мне нужна «сталинка» недалеко от центра. Квартира Беллы подходит идеально, и я останусь в ней.

— Как ты переубедишь маман?

— Стану заинькой.

— Получится? — с сомнением протянула Варя. Лариса с Ари не ругались, но и общаться дольше десяти минут не могли, кто-то из них разворачивался и уходил, чтобы не доводить до скандала.

— Если нет, забеременею. Не выкинет же она дочь на сносях из квартиры?

— На улицу — нет. В студию переселит.

— Вдвоем нам там будет тесно.

— Ты пойдешь на такой ответственный, я бы даже сказала, судьбоносный шаг ради жилья?

— Ради него жизни отбирают, а я хочу дать! — она говорила весело, и Варя решила всерьез не воспринимать слова Ари. — Проблема лишь в кандидате в отцы. Никого на примете. Но, надеюсь, ты не будешь против, если на его роль я рассмотрю твоего дружочка?

— Тошу? Ты шутишь, надеюсь?

— Ты покраснела! — хохотала подруга. — Значит, против и сама на него виды имеешь.

— Не неси чушь, мы просто друзья.

— Он влюблен в тебя, дурочка.

— Ничего подобного! — Варя даже мысли об этом не допускала. Наверное, потому, что та до холода в кончиках пальцев ее пугала. — И вообще не переводи тему! Мы начали с того, что ты должна поработать над отношениями с маман.

— Я же сказала, попытаюсь.

И не обманула. Ари стала внимательнее к родительнице, терпимее, а когда та сообщила, что хочет организовать поминальный обед на девятый день, вызвалась помочь. Еще и уборку квартиры на себя взяла.

— Как поминки пройдут, я в эту хату перееду, — сообщила подруге Арина. — Что квартире пустовать?

— Это законно? — Дверь опечатывали после похорон Беллы Григорьевны, но они надорвали ленту, и это тревожило Варю. Она была и оставалась страшной трусихой.

— С участковым я договорюсь, — отмахнулась Ари. — А за полгода и маман обработаю. Так что мы с тобой, подружка, станем соседками.

— Здорово! — искренне радовалась Варя.

— Сможешь у меня ночевать, а позже, глядишь, переедешь: и тебе так лучше будет, и Тоше…

Этим мечтам Ари предавалась, пока красила волосы Варвары в холодный беж. На завтра у нее был назначен очередной кастинг, и хотелось произвести впечатление на директора. Актеров набирали для съемок рекламы молодежного бренда одежды, и Варя с ее бейби-фейсом хорошо бы вписалась в массовку.

Когда волосы были уложены, в дверь позвонили.

— Откроешь? — спросила Ари, взявшаяся за мытье баночки, в которой разводили краску.

— А если это участковый? Нет, я боюсь. Иди сама.

Чертыхнувшись, Ари сдернула с крючка полотенце и пошла открывать тому, кто надавил на звонок уже второй раз.

— Здравствуйте, — услышала Варя мужской голос и зачем-то спряталась за трельяж, посуду в котором им еще предстоит перемыть — пока они справились только с той, что в кухонных шкафах. — Могу я увидеть Беллу Григорьевну?

— Увы, нет.

— Она переехала?

«Не участковый», — поняла Варя и вышла из укрытия.

— Белла Григорьевна скончалась, — ответила на вопрос визитера Ари. — Завтра будет девять дней как.

— Как жаль… А вы ей кем приходитесь, могу я узнать?

— Мы с мамой ухаживали за ней последние годы. Хоронили тоже мы, — легко разделила с матерью обязанности Ари. — Заходите, я вам все расскажу и чаем напою индийским. Остался от Беллы Григорьевны.

— Серебряный сикким? Она его обожала.

Гость переступил через порог, и Варя наконец его рассмотрела.

Мужчина средних лет в свободном голубом костюме, он выглядел элегантно. Скуластое лицо с большими карими глазами и