Старая любовь - новые неприятности - Марина Серова

— Он был заместителем директора по экономическим вопросам, — пояснила Аверченкова. — В фирме, занимающейся грузоперевозками и оптовыми закупками. Они лет тридцать там проработали все вчетвером. Постепенно отошли от дел, первым ушел из фирмы Белорецкий, уж не знаю, что он там делал. А мой Владислав продержался дольше всех, полгода назад заделался пенсионером, как он сам выражался… Но это была лишь видимость, так или иначе, они продолжали что-то там проворачивать.

Тут Лариса с сомнением посмотрела на меня и добавила:

— Я мало что знаю, Владислав со мной особо не делился. Да я и не спрашивала, мне хватало своих воспоминаний о трудовых подвигах.

Тут Лариса внезапно оживилась и принялась откровенничать:

— Мы с ним и познакомились благодаря его бизнесу. Я тогда еще была директором рекламного агентства, а в их фирме возникли какие-то непонятные проблемы по этой части. Владислав лично пришел ко мне в кабинет, что меня искренне поразило. Все-таки совершенно не его, казалось бы, забота улаживать такие вопросы, да и уровень не тот. Но Владислав так смешно расписал их беды с креативщиками, как он выразился, что я просто со смеху покатилась. У него было отличное чувство юмора, да и обаянием Владислав был не обижен. Белорецкий в этом отношении пытался на него походить, но только напрасно пыжился. А у Владислава все было естественно, словно от рождения.

— Белорецкий пыжился? — с удивлением переспросила я.

Лариса кивнула с недоброй улыбкой.

— Пытался подкатывать ко мне, но очень жестко получил по рукам. Да-да, в самом прямом смысле слова, — добавила Аверченкова, перехватив мой недоуменный взгляд. — Треснула со всего размаху по запястьям, это я умею. Так он чуть не взвыл от боли, едва сдержался с кислой улыбкой. Ну что ты, мол, Ларочка, я же по-дружески… Ну так и я чисто по-товарищески ему разъяснила — еще раз полезешь, все расскажу Владиславу. И Белорецкий почему-то испугался, я даже не ожидала. И с тех пор ни-ни. А мне только того и надо. Замуж я вышла поздно и в семейной жизни искала только покоя. Ни к чему мне все эти любовные интрижки на стороне и африканские страсти.

— Эдуард Аркадьевич упомянул, что на похороны Белорецкого он сам и его друзья пришли с женами, вы тоже там были? — поинтересовалась я.

— Была я вместе с Владиславом, конечно. Ну и жена самого Солодилова, Евгения Павловна. Она редко приезжает в Тарасов, постоянно болеет. Предпочитает жить в Пристанном. — Лариса проговорила все это довольно равнодушно, при этом вид у нее был откровенно скучающий. — Мы с ней не подруги, поэтому я мало что могу пояснить, если она вас интересует.

— А Викентьев тоже был с супругой? — Задавая этот вопрос, я рассчитывала побольше разузнать об этом пока незнакомом мне четвертом фигуранте. Краткая характеристика, которую выдала мне Лариса, показалась мне очень любопытной, и теперь я жаждала подробностей.

— Нет, этот жук со своей супругой давно живет раздельно, — презрительно фыркнула Аверченкова. — Никогда в грош ее не ставил, насколько мне известно. Официального развода не было, но его жена переехала к дочери в соседнюю область. С дочерью Викентьев тоже не общается, но не особо переживает по этому поводу.

Тут Лариса прервала свои объяснения и внимательно посмотрела на меня.

— Если все же соберетесь пообщаться с Викентьевым, могу дать вам совет. Тему семьи не затрагивайте ни под каким предлогом. Он этого не любит.

— Вы же сказали, ему это безразлично, — не без ехидства напомнила я.

— Жена и дочь ему безразличны, — спокойно подтвердила Лариса. — А вот имидж добропорядочного семьянина — нет. Респектабельность во всем — его неизменный слоган. Хотя именно с этой точки зрения ему и следовало бы сохранить хорошие отношения с законной супругой.

— Вы хотите сказать, что жена распространяет о нем малоприятную информацию? — предположила я.

Однако Аверченкова решительно покачала головой.

— Нет, она не такой человек, — довольно резко заявила моя собеседница. — Катя интеллигентная, добрая, а главное — глубоко порядочная женщина, но при этом очень несчастная. Я всегда к ней хорошо относилась, мне вообще нравятся такие люди. Мы с ней периодически общались, когда она еще жила в Тарасове. Теперь изредка созваниваемся, ну и видимся иногда, если ей случится приехать в Тарасов по делам. Надо будет ей, кстати, сегодня позвонить.

Лариса посмотрела на часы, и я, расценив это как намек, поблагодарила хозяйку за уделенное мне время и, конечно, за великолепный кофе.

— У вас еще столько хлопот, — словно невзначай проговорила я, когда Аверченкова провожала меня до двери.

— Похороны уже завтра, — вздохнула Лариса. — Но хлопотать обо всем будет Эдик. Искреннее ему за это спасибо, как бы я к нему ни относилась. Он устроил так, что прощание с Владиславом пройдет в ритуальном зале. Эдик сказал, что так будет лучше всего, заодно избавит меня от любопытствующих соседей.

— Наверное, так действительно будет лучше, — сочувственно отозвалась я. — Еще раз примите мои соболезнования.

Лариса в ответ кивнула с печальной улыбкой, с тем мы и распрощались.

Возвращаясь от Аверченковой, я обдумывала информацию о загадочной четверке, тающей прямо на глазах. Надеюсь, что мне все же удастся побеседовать с Викентьевым, прежде чем он решит последовать примеру Аверченкова с Белорецким.

Убаюканный было цинизм вновь напоминал о себе, да и с чего я взяла, что Викентьев собрался умирать. А четверка-то и впрямь хоть куда, прямо д’Артаньян и три мушкетера. Только очень уж осовремененные, ну и в то же время несколько состаренные. Только вместо взаимной поддержки они, похоже, устроили гонки на выживание. Причем последний мушкетер, с которым я пока не имела удовольствия побеседовать, то есть, конечно же, Анатолий Викентьев, завтра будет очень занят. Стало быть, удовольствие, а заодно и расследование придется отложить минимум на одни сутки. И кто знает, что за это время успеет наплести обо мне наиболее активный из мушкетеров, вездесущий, как выразилась вдова Аверченкова, Эдуард Солодилов.

От невеселых раздумий на тему творчества Александра Дюма меня оторвал завибрировавший смартфон. Я с изумлением обнаружила, что со мной жаждет пообщаться следователь Первайкин.

— Здравствуйте, Дмитрий Вячеславович, — отозвалась я. — Рада вас слышать.

Сохраняя спокойный тон, я буквально сгорала от нетерпения. Что же могло заставить столь занятого и педантичного сотрудника правоохранительных органов вспомнить о деле, которое готовится к сдаче в архив. В том, что звонок Первайкина связан именно с моим расследованием, я ничуть не сомневалась. Да и какая иная причина могла заставить Дмитрия Вячеславовича вспомнить о моей скромной персоне. Соображения личного характера я отмела еще на подступах.

— Я в некотором роде ввел