Менеджер Нагибко, вы робот? Часть 3 - Юлия Борисовна Жукова

Я поняла, что это заседание будет долгим. В своей прошлой жизни я никогда не возглавляла ни техподдержки, ни разработки, да и вообще работала в основном с клиентами и их потребностями в конфигурации программы учёта. Но программу учёта разрабатывали в соседнем отделе, а начальница этого отдела была моей лучшей подругой, так что я каждую пятницу в подробностях выслушивала, кто и в чём накосячил, как теперь это исправлять, какие идиоты пользователи и куда пошло начальство со своими ценными идеями. Так что по крайней мере общие закономерности в работе такого отдела я себе представляла.

— А в чём именно проблема с кнопкой? Нельзя её починить, чтобы всего этого не происходило?

Лёля втянула голову в плечи и нахохлилась. Мне даже показалось, что попугайские крылья на её спине встопорщились, обороняя хозяйку.

— Да хрен его знает, как его чинить, я пыталась, ничего не поняла.

— Мгм, — я покивала. — А вы просили помощи у старших коллег?

Лёля уставилась на меня незамутнённым взглядом.

— В смысле? Это у кого?

Я с трудом сдержалась, чтобы не постучаться лбом об стол. Вместо этого нашла взглядом Иннокентия, который, судя по рассеянному взгляду, пребывал в каком-то своём мире.

— Дейсдарь Валов, вы понимаете, о какой кнопке идёт речь?

Он встрепенулся и принялся нашаривать взглядом на экране подсказку. Горбушкин сжалился и шёпотом пересказал ему суть проблемы.

— А, это где данные по поставщику подгружаются? — осознал Валов. — Так я это в новой версии чинил уже, там надо две переменных развести…

— Новая версия — это вы имеете в виду версии базы, которую вы разрабатывали при прежнем начальнике отдела, так? — прервала его я. До переменных мне дела не было.

— Ну да.

— Насколько мне известно, вашу новую версию накатили только в каком-то одном отделе, и не в том, в котором уже стояла старая, так?

Валов кивнул.

— Там на старую новую просто так не накатишь, — вставил Горбушкин, почуявший приближение люлей. — Там надо для закупок всё с нуля переделывать.

Это я знала и гнула не туда, хотя этот вопрос тоже собиралась поднять, но позже.

— А отчего же эту ошибку не исправили в старой версии, если уж новую поверх неё не поставить?

Валов посмотрел на меня взглядом обиженного ребёнка.

— А я не знал, что надо. Меня никто не просил.

Это будет очень, очень долгое заседание.

Глава 2.1

Спустя ещё час совещания я поняла, что мы завязли. Информацию из сотрудников приходилось тянуть клещами, при этом они постоянно отпирались, переводили стрелки и вообще старались выдать как можно меньше фактов. Я прекрасно понимала, почему: Мишуре было всё равно, с какими проблемами кто столкнулся, его интересовало только, на кого повесить вину за это. И желательно так, чтобы не конфликтовать ни с кем вне отдела.

Про меня же они ничего не знали, кроме того, что я пришла из ниоткуда, и моих внешних данных. А сложив эти два и два, неизменно приходили к выводу, что я на подсосе у кого-то из топов, и фиг же его знает, сколько я этому топу выбалтываю о ситуации на работе.

При помощи Скрепки понять мне пока что удалось следующее: по задумке, задачи, которые приходили в отдел, оказывались в доступе у всех сотрудников. Предполагалось, что сотрудники добросовестно их просмотрят, наберут себе тех, с которыми могут справиться, порешают их и сдадут обратно, поставив об этом галочку в специальной программе для отслеживания работы по задачам. В ней же можно было призвать на помощь более опытного коллегу простым добавлением пользователя на свой тикет, а то и перекинуть задачу кому-то другому целиком после согласования.

Проблема с этой программой заключалась в том, что она была уж очень прозрачная. И Мишура, чтоб его на станок намотало, использовал её, чтобы конопатить подчинённым мозги. Например, разбирает человек сложную проблему, а ему каждые полчаса прилетает сообщение:

Вы отстаёте от графика. В какие сроки тикет будет закрыт?

Это уже неприлично долго. С нас снимут премию, если тикет не будет закрыт немедленно.

И так далее.

А там, скажем, на другом конце жалобщик перестал отвечать на вопросы.

Понятное дело, технически подкованные ребята быстро сообразили и написали скрипт, который усреднял время выполнения всех задач и автоматически их прокликивал в программе с задержкой в полсуток, при этом ещё и сбивая номера тикетов, чтобы Мишура не мог их найти и увидеть реальный прогресс. Но в итоге коммуникация в команде просто умерла. Потому что чаты просматриваются кем попало, просто так с соседом под бдительным взглядом Мишуры не поговоришь, а в вижулик нельзя скопировать ничего с кьюбера.

В результате к нынешнему моменту исходно логичная система распределения задач выродилась в нечто аморфное. Первыми на линии обороны стояли Лёля и Выгорелкин. Они гребли лопатой вообще всё, что прилетало, особенно ультрасрочное, по таймеру ровно двадцать пять минут рвали жопу, чтобы это порешать, а если не получалось, сваливали в бэклог, где оно по большей части медленно кисло и протухало.

Время от времени туда наведывались другие сотрудники, например, Валов, который наковыривал себе самое развесистое и неделю его рассматривал с разных сторон, пока не находил гениальное решение. Пару раз в месяц — как раз перед подсчётом рейтингов — врывался Возлович, одним пальцем за секунду исправлял кучку простых задач, потом накидывал себе ещё с Лёли и Выгорелкина, а иногда и с Валова, и это помечал выполненным. При этом ребята не только теряли часть рейтинга за закрытые задачи, они ещё и получали по шапке за просроченные, ведь Возлович нечасто заходил проставить галки.

Остальные паслись на этом поле с переменной активностью. Кто-то брал задачу и уходил в загул. Кто-то потихоньку планомерно выковыривал те задачи, которые помогали ему развиваться, и игнорировал другие. Кто-то убивался в ноль, штурмуя крепость восьмидесятого левела, когда сам был на втором…

— Значит так, — решила